– Мужик, это же Грейт-Фоллз, самый, мать его, большой город в этих краях. – И что? – Ты это серьезно? – Тут уже Кэтфиш изобразил, пусть и не очень натурально, удивление. – Здесь полно всякого добра, здесь одного горючего и всякого дерьма в хранилище столько, что можно жить сто лет. И вы это место заняли. – Заняли? – состязание в изображении удивления продолжалось. – Мы не в городе, мы рядом с городом, если ты заметил. И никто никогда никому не заявлял, что это место наше. А вот тут удивление было настоящим. Такое простое объяснение ему явно не приходило в голову никогда. И в нем проснулось желание спорить. Он даже забыл, похоже, что это допрос: – Мужик, здесь каждый держит свою территорию. Мы держим, дальше вон «Блэйдз» держат, к северу «Кочевники» обосновались. Никто чужих к себе не пускает, поэтому наш старший сказал присмотреться к вам. Мы и присматривались. – А зачем патруль в городе обстреляли? – Это не мы, – сразу сказал Кэтфиш, и вот тут я ему вообще не поверил. – Вы, я же сказал, что с другими уже побеседовал. – Это случайно вышло, – решил он отъехать. – Ребята с перепугу, решили, что это за ними приехали. – Я там сам был, так что не надо, – покачал я головой. – Они начали обстрел, ранили нашего человека. Сдуру обстреляли, а когда сознались в этом – Кэтфиш стрелков чуть не убил, так двое остальных мне поведали. Но факт есть факт, для нас это casus belli[49], первый выстрел не за нами. Обстрел, скрытное наблюдение – достаточно. – А просто договориться с нами не пробовали? – спросил я. – Например, о том, чтобы у вас был свободный доступ в город. Черта с два я бы им такой доступ предоставил и Теренса бы убедил в том, что делать такого нельзя, но слова ведь сейчас недорого стоят, верно? – И что, вы бы нас пропустили? – поразился Кэтфиш. – А почему бы и нет? – на голубом глазу соврал я. – Мы здесь не для того, чтобы держать территорию, у нас ведь совсем другие задачи. И вы это заметили, я думаю. Пленный растерялся. Мужик он был явно крепкий, но не самый умный, не самая яркая лампочка на новогодней елке, к тому же легко велся на провокации. Что и требовалось. Таких и ломать не надо, просто разозли – и он сам тебе все вывалит. – Тогда просто платите налог с каждого конвоя, и все, в чем проблема? – задал он вполне логичный, на его взгляд, вопрос. Я присел на корточки перед ним, чтобы удобней было смотреть ему в глаза. Глаза, кстати, были красными, налитыми кровью после припадка, и красные пятна на лице сейчас бросались в глаза. – А что взамен? – решил я уточнить. – Мы бы вас не трогали, – уверенно ответил он. – А ты нас и так не трогаешь, – улыбнулся я ему. – Сидишь на цепи и не трогаешь. Чем хуже? Он попытался меня пнуть ногой. Не дотянулся, потому что я этого ожидал. Думал, что плюнет, но он то ли не догадался, то ли во рту у него пересохло – движение какое-то такое губами сделал, но ничего не произошло. – Когда я до тебя доберусь, задушу тебя твоими же кишками, – сказал Кэтфиш. – Так ведь не доберешься, – сказал я все с той же улыбкой. – Цепь крепкая, никто тебя отсюда не выпустит, надоест кормить… а мы тебя ведь еще и не кормили пока? – уточнил я. – Так, может, и не будем. И ты тут помрешь. Вот и все. А кишки мои останутся при мне. – Не останутся, – не пускаясь в подробности, возразил он, похоже, просто из принципа. – Как скажешь. – Я продолжал улыбаться, понимая, что именно это бесит его сильней всего. – Я просто к чему веду: мы вас не трогали, а вы жест доброй воли приняли за слабость, похоже. Теперь будем… трогать. И все из-за того, что вам своего было мало, хотелось еще и чужого. Ну и о чем еще его спрашивать? О дислокации банды? О составе? Так об этом и без него рассказали. О планах Сарджа? А откуда они ему известны? Да и поменялись планы наверняка, Сардж на потерю всей разведгруппы наверняка не рассчитывал. Поговорили уже, в общем. Пусть сидит, может быть, понадобится во время переговоров с бандой, потому что теперь переговоры состоятся точно. Хоть за ними ничего и не будет стоять, как я думаю, максимум, для чего они бандитам понадобятся, – для получения информации. Я выпрыгнул из кузова, подобрал с земли пластиковую емкость и по металлическому полу толкнул в сторону Кэтфиша. – Пользуйся в свое удовольствие, – сказал я при этом. – Теперь еще и кормить тебя будем, считай, что заслужил. Наполняй. 17 Постепенно даже в местной жизни появляется какая-то упорядоченность. Дела уже не валятся лавиной на голову, заставляя тебя судорожно выкарабкиваться из-под завала, а как-то более или менее стройно поступают. В общем, в первый раз понял, что удалось растолкать то, что приходит само по себе, и начать заниматься по какому-то плану. Первая радость – Теренс нашел среди новичков добровольца в пилоты. Молодой парнишка, девятнадцать лет, по его словам, – на вид так и семнадцать дашь с трудом, невысокий, тощий, светловолосый и голубоглазый. Но возраст как раз делу не помеха, было бы желание летать, а его такая идея привела в полный восторг. Барнаби, а именно так его звали, готов был лететь прямо сейчас, так что даже разочаровался после того, как я вручил ему руководство по управлению «сессной» и усадил учить уроки. Вообще-то начинать надо не так, но это я уже Насте оставлю, она у нас пилот-инструктор, а не я. Прилетит – и пусть занимается. Потом удалось устроить занятие по тактике. Собрал всех свободных от службы в «штабе», рассадил кое-как, после чего объяснял принцип действия тройками, рисуя на доске схемы и задавая вопросы. По окончании занятия твердо решил перевести Ла-Руша в гражданские, причем как можно быстрее. Пусть грузовик водит до конца смены хотя бы, тем более что в этом, как говорили, он неплох. К вечеру, когда уже темнело, собрал восемь человек, считая меня самого. Загрузились в два «гантрака», пулеметный и гранатометный, проверили связь. Затем маленькая колонна рывком преодолела расстояние до пологого спуска, ведущего от окружающей аэропорт дороги к скоплению домов, раскинувшемуся чуть внизу. Машины разъехались в стороны, встав на краю спуска и уставив стволы пулеметов в сторону мертвого и пустого города, а я в компании Джона и Дэнниса спрыгнул на асфальт. Этот место никак мне покоя не давало. Мало того что расстояние до терминала отсюда такое, что даже совсем неопытный снайпер может эффективно действовать, или там пулеметчик, так тут еще и естественное укрытие от огня. Думаю, что уничтоженная нами разведка потому не воспользовалась этой позицией, что слишком уж она была очевидна. А вот если подъехать и обстрелять Базу, то позиция – лучше не придумаешь. Прямой атаки на нас я не опасался пока, мы все же имеем дело с бандой, а не с регулярной армией. Это последняя может позволить себе понести большие потери, а потом их восполнить за счет мобрезерва, а банды сейчас – этот как племена, кланы, кто в них есть – тот и воин, и мобрезерв сразу, и все прочее. И ни один здравомыслящий главарь понести большие потери себе позволить не может – не поймут, к тому же банда ослабнет, а вокруг конкуренты. А потери при атаке мы гарантируем, в этом никаких сомнений нет. Да и просто отобьемся, скорее всего. Поэтому для мести и всякого прочего воздействия на нас для банд остается один путь – сделать наше существование невыносимым, нанести урон. Урон станет местью за убитых, невыносимость бытия – почвой для переговоров и вымогательства. Так она работает, логика вот такой вот жизни. И обстрел Базы, особенно с потерями – отличное начало. Основа боевой мощи банд – пулеметы на полноприводных машинах. Пока, по крайней мере, ничего другого мы у них не видели. Подъехать сюда под прикрытием застройки, сначала высадить снайперов, дать им занять позиции, затем просто заехать машинами на склон, так, чтобы стволы пулеметов поднялись над краем, – и за несколько секунд можно будет нанести немалый ущерб, а ближайший НП на крыше так и вовсе снести, если есть, например, крупнокалиберный пулемет или винтовки пятидесятого калибра. А винтовки есть точно, это коммерческое оружие, ничего исключительного в нем нет. Не могут не быть. Поэтому мне долго думать не пришлось, чтобы сообразить – место надо минировать. Причем прямо сегодня, сейчас, пусть не капитально, но густо. Ставить растяжку на растяжку, не дожидаясь, добудут нам мин или нет. Много растяжек, гранат у нас как раз хватает, маскировать в траве. Полезет кто – может и заметить, да вот думаю, что все же не заметят. Потому что пешей разведки у бандитов я пока не видел, они сразу машинами прут, так что если растяжка и не убьет никого, то тревогу поднимет. А дальше, глядишь, и настоящие мины у нас появятся. Но сейчас ситуация развивается по пути эскалации конфликта, да и, если честно, я не очень склонен этот конфликт гасить и заминать, так что нам лучше быть готовыми. Почему не хочу гасить? Потому что с бандитами не договариваются. Любая уступка в их сторону вовсе не полагает ответной – это просто шаг назад. Договариваться можно с позиции силы, а силу надо демонстрировать сразу, даже если ее на самом деле и не хватает. Мы нанесли заметные потери банде. Что надо сделать? Дождаться ответного хода, быть к нему готовым, не понести потерь самим и нанести им новые. Тогда да, тогда они начнут думать перед тем, как предпринимать что-то еще. А мы еще поводов для размышления постараемся подкинуть. К тому же, как мне кажется, обстрел Базы должен состояться именно сегодня ночью. Потому что их Сардж завтра обязательно выйдет с нами на связь, а пока он понес потери и ничем не ответил, так что говорить будет с позиции битого. Что для него никак не годится. А вот если у них все же есть люди в Белте, то сегодня они могут подъехать ночью и… дальше понятно. А пока мы будем минировать место. Потому что подъедут они именно сюда, риска так меньше всего. В теории. Начали мы снизу, почти от самых домов, к которым в темноте, если честно, было страшновато приближаться. Так и казалось, что сейчас какая-то тварь вместе со стеклом прыгнет на тебя из темного провала окна, хоть мой внутренний «радар» подсказывал, что близко, по крайней мере, тварей нет. Джон и Дэннис прикрывают, уставив трубы автоматных глушителей в темноту вокруг нас и надвинув на лицо приборы ночного видения, а я вбиваю резиновым молотком в землю тонкий колышек с петлей, каких целую кучу изготовил сегодня в мастерской Жан-Пьер на Базе, тяну тонкую проволоку, приматываю гранату к другому колышку липкой лентой, и все это желательно в пучок травы, каких здесь много, сплошь перекрученных ветром. Сдвигаемся – и еще растяжку. И еще. Нет, минного поля мы так не получим, но для самого начала сойдет. А на будущее нужны настоящие мины, да, и миномет. Хотя бы один. И вот это место из него пристрелять так, чтобы в любую точку класть с первого выстрела, без промаха. Разговариваем шепотом. Ночь давит, ночь страшная и враждебная, боишься приманить нехорошее громким разговором, боишься даже спиной к темноте поворачиваться, даром что совсем рядом два броневика стоят, прикрывая нас своими пулеметами. Еще растяжка, еще – поднимаемся от домов выше по склону, чтобы, если случись какая тревога, к машинам по собственным растяжкам не бежать. Звук моторов услышали уже тогда, когда заканчивали с ящиком гранат. Сначала об этом доложил Джастин, сидевший на одном из пулеметов, потом уже и мы услышали. Издалека доносится, ночи теперь здесь такие тихие, что кошка пукни – за версту услышишь. Если ты не возле этого самого мотора сидишь, разумеется. – Откуда едут? – Похоже, что со стороны десятой, – откликнулся Джастин. Ну да, откуда же еще, если считать, что они все же из Белта… а они наверняка оттуда. Дернули через город, и ведь наверняка именно сюда. Где и ждем. Надо было третий «гантрак», но опять же людей мало, мать его. Кто-то ведь еще и спать должен. И еще машины с наблюдательными приборами нам точно не хватает – в светлое время отсюда половина города просматривается, а с приборами и ночью не хуже было бы, – глядишь, уже и приближающихся разглядели бы. – Общая готовность! – скомандовал я. – «Отель-Квебек», здесь «Красный-один», доложить о готовности! После паузы в несколько секунд База откликнулась, оттуда сообщили, что тревога уже объявлена, смена бежит на крышу к оружию, чтобы усилить посты. – «Отель-Квебек», оставаться в готовности, но огня без моей команды не открывать! Как поняли, прием? Не открывать огня! – «Красный-один», здесь «Отель-Квебек», поняли тебя хорошо. – Голос в рации сменился на Теренса. Надо бы с этой практикой заканчивать, Теренса на связь сажать, но ладно, пусть сейчас поможет. – «Красный-два», давай за мной, – сказал я в рацию, и уже Марио, сидевшему за рулем первой машины: – Давай за тот ангар и там прижмись к самой стене. – Понял, – кивнул тот и дернул броневик с места. Ночники у всех включены? Черт, моторы у этих «гантраков» громковаты, как бы нас с приближающихся машин тоже не услышали. Куда они попрут, на тот самый склон, что мы сейчас минировали? Или в другое место? Они же сюда едут, верно? Куда им еще могло понадобиться? Нервишки. Как всегда, нервы – и сразу рой глупых вопросов в голове. Гнать их, вопросы эти, надо на деле сосредоточиться. Заехали за ангар – тут их сразу несколько, а между ними еще и брошенные самолеты стоят, которым, наверное, уже никогда не летать. Отсюда до того спуска рукой подать, совсем рядом. За ангаром звук приближающегося противника как отрезало, забили треском наших же дизелей, отразившихся от стены. Пришлось глушить моторы – хотя бы для того, чтобы слушать. Потом опять слышно стало – приблизились. Запросил наблюдателей на предмет, не видно ли фар, – нет, не видно. С ночниками едут, выходит. Выслать пешего наблюдателя? Нет, тоже так себе идея, вдруг придется с места срываться, а он тогда задержать может. Ладно, у нас на крыше Базы еще два крупняка, а сейчас, скорее всего, еще и две винтовки пятидесятого калибра: тревога-то объявлена, так что есть кому наблюдать и кому отбиваться начать. И ГНР уже должна быть готова, все силы подняты.