Какое-то движение в бинокль я заметил уже тогда, когда собирался махнуть рукой и сказать: «Все, поехали дальше». Но сказать не успел – далеко, на самом горизонте, появились две точки, явно двигавшиеся в нашу сторону. Я просто спрыгнул с крыши на асфальт, охнув под весом навьюченного на меня снаряжения и бронеплит, выругался, потом затолкал себя в салон и крикнул: – Давай обратно! И как можно быстрее! Джон вопросов задавать не стал, дал по газам, бросил машину с моста на склон, и уже оттуда, раскачиваясь и подпрыгивая, она выскочила на шоссе. Дизель взревел, разгоняя «джи-ваген» до максимальной, над головой опять зашуршал поворотный круг башни – Дэннис направил пулемет назад, туда, откуда мог появиться, догнать нас противник. – «Красный-один» вызывает «Красного-два», «Красный-два», ответь, прием, – схватился я за микрофон бортовой рации. Тут недалеко, слышать должны хорошо. – «Красный-один», слышу тебя хорошо, прием, – откликнулась рация. – Две машины, предположительно «Грешники», двигаются в сторону твоей позиции. Мы «Оскар-Майк»[47], ETA[48] пять минут, будь готов встретить и поддержать огнем. Без команды не стрелять, если противник не атакует. Прием. – Принял, «Красный-один», ждем тебя, прием. – Гражданских отведите назад. Конец связи. Думаю, что голос мой звучал уверенно, но на самом деле никакой уверенности в том, что я все делаю правильно, не было. Если бы мы отъехали на «джи-вагене» с моста на обратный скат насыпи, то могли бы просто уничтожить обе приближающиеся машины, за счет эффекта неожиданности и брони, просто напав на них, проскочивших, сзади. Но тогда все, вероятности хоть сколько-нибудь мирного исхода противостояния с «Грешниками» уже не было бы. Они просто ехали, по той территории, что мы даже не включали в свои границы, а мы на них напали. Все. Повод для войны идеальный. Другое дело, что эта самая вероятность мирного исхода равна вероятности того, что все «синдромники» из числа бандитов излечатся сами по себе, но… я не хочу, чтобы первый выстрел был за нами. Захват и уничтожение разведки – немного другое, всегда можно сказать, что мы понятия не имели, кто это взялся следить за нами и обстреливать патрули, а вот сейчас уже вопросов не будет. Оглянулся – нет, не видать преследователей, похоже, что они нас пока не заметили и скорость у них ниже, это мы гоним что есть дури, насколько мощности мотора хватает. Так, вон «гантрак» на бугре. Чуть откатились назад, снижая силуэт, все стволы на дорогу направлены. Пикап с гражданскими… да вон он в поле пылит, явно хотят заехать за заброшенный амбар, а больше им и негде укрываться. И вот, прямо посреди дороги, уже установленный плакат. Граница. По идее, дураку должно быть понятно, что надо бы остановиться и подумать, прежде чем совершать глупости. Остановятся? А черт его знает. – Давай просто на обочину и не разворачивайся, – сказал я. – Дэн, будь готов. «Красный-два»! – вновь схватился за микрофон. – Задом к противнику, задом! Почему не разворачиваться? Почему задом? Да очень просто: если стрельба начнется, то хоть лобовой триплекс не изуродуют. К тому же в «гантраке» целых два пулемета назад смотрят, и к ним в комплект автоматический гранатомет с поворотного круга. А вперед – пулемет один, с командирского места. Вот так, демонстрация силы и решительности намерений. Посмотрим на реакцию. «Джи-ваген» остановился, слышно лишь бурчание дизеля под капотом. Сам я встал коленями на подушку сиденья, рация в руке – короткая связь в бою удобней. Если будет бой, конечно. Машины показались буквально через минуту – сначала две черных точки на горизонте, затем точки превратились в прямоугольники, обрели цвет, затем стало видно, что к нам едут пикап и джип. Похоже, те самые машины, что я наблюдал сегодня с воздуха. Патрулируют или все же демонстрируют? Вот заметили нас, потому что пикап сбросил скорость, чуть отстав от джипа, затем вновь ускорился, догоняя вторую машину. Джип выкрашен в матовый пустынный цвет, какой на фоне тутошней травы можно считать маскировочным, пикап же просто черный. Два пулемета, оба М60, я уже рассмотрел. Интересно, откуда все местные бандиты такими снабдились? Оружие ведь устаревшее, а на том пикапе, что мы тогда с Джо захватили, такой же стоял. Разом какой-то склад накрыли или что? Так, они не стреляют, скорость сбросили до минимума. Мне в бинокль уже лица видны за лобовыми стеклами. Неуверенные такие лица, люди явно не знают, как поступить. Ага, вон в джипе один на заднем сиденье что-то в рацию говорит. Или пытается говорить? Есть у них связь со своими отсюда, особенно в движении? Поворотный круг над головой чуть сдвигается, ствол пулемета следует за черным пикапом. Все наши стволы за ними следуют. Машины «Грешников» остановились, это точно они, вон их эмблема – наклоненный крест на могильном холме. Не стреляют, не едут, не убегают. Ждут чего-то? Ну и мы подождем. Тот, что говорил в рацию, теперь что-то записал. Надеюсь, частоты для связи. Затем обе машины развернулись через разделительную и поехали обратно, демонстративно неторопливо, развернув стволы своих пулеметов на нас. Но стрелять, понятное дело, не стали, это уже демонстрация хорошей мины при плохой игре. – «Красный-один» вызывает «Отель-Квебек», – опять взялся я за рацию. – «Красный-один» вызывает «Отель-Квебек», как принимаешь? Прием. – «Красный-один», слышу хорошо, прием, – откликнулась База. – «Отель-Квебек», ожидаем «Белого-один» в точке «Альфа» ASAP, повторите как поняли. Прием. Повторили. Поняли правильно. Пусть пикап с гражданскими пока два «гантрака» сопровождают на этом направлении. А мы их дождемся и поедем обратно, у меня других дел хватает помимо патрулирования. 16 – И ты думаешь, что «Грешники» выйдут на связь? – с явным сомнением спросил Теренс. – Выйдут, – уверенно ответил я. – Хотя бы для того, чтобы вытянуть хоть сколько-то информации из нас. Если бы они знали о нас все, что хотят знать, то уже бы атаковали, а пока этого не случилось. Думаю, что им очень не хватает разведданных. – И почему до сих пор не связались? – Я думаю, что они будут с этим тянуть как минимум до завтра. Просто для того, чтобы показать, как мы мало их интересуем. – Я усмехнулся и налил в высокий стакан ледяной диетической колы из большой бутылки. – «Грешники» – это племя, орда, где главный должен уметь держать марку, не суетиться под клиентом, так что… могу поставить на то, что они объявятся где-то в середине дня. Завтра. – Ну сегодняшняя середина дня уже давно прошла, – усмехнулся Теренс. – Но такой твоей уверенности могу только позавидовать. Что собираешься делать? – Допросить Кэтфиша, или как там его, а то мы так и не беседовали до сих пор. А он был главным в этой разведгруппе, если верить двум остальным. – Без Шона? – Теренс немного удивился. – Без, – развел я руками и глотнул холодной колы. – Шон в Баффало, у него пока другие дела. Если ему что-то нужно от Кэтфиша, он может побеседовать с ним отдельно, никаких проблем. Я Джона возьму с собой, он тоже бывший коп. – Тебе виднее. – Теренс кивнул согласно. – Что-то еще могу сделать? – Пожалуй, что нет, – подумав, ответил я. – Если у тебя нет кучи мин, чтобы мы могли завести минные поля. – Мин нет, – вполне серьезно ответил он. – Энис привезет немного из Баффало, я договорился. Как ты просил, но не думаю, что там хватит на поля. – Пусть хотя бы хватит на постройки базы Национальной гвардии. – Я вспомнил кое-что, – задумчиво сказал Теренс. – В Колд-Лэйке я видел самодельные сигнальные мины, под патрон двенадцатого калибра. Встречал такие? – Н-нет, никогда, – я даже в затылке почесал в попытке вспомнить. – Очень простая вещь, – Теренс подтащил к себе лист бумаги. – Вот такая вот изогнутая железка, – карандаш быстро нарисовал П-образную полосу, – вот так идет ударник с пружиной. И вот сюда вставляется пластинка с куском лески или там нитки. Вот здесь холостые патроны, – он пририсовал корявый патрон. – Надо объяснять принцип действия? – Нет, не надо. А заказать такие можно? – Думаю, что можно, этот парень предлагал ставить такие против тварей, но я не вижу, почему бы не ставить их здесь. Звук выстрела здесь услышим? – Должны, – кивнул я. – А если правильно разместить, а патрон вставить не холостой, то можно услышать еще и крик. Если можно наладить выпуск таких, то я был бы очень рад. Честно. Заодно вспомнилась мне одна мина, которая раньше стояла на вооружении в СССР. ПМП называлась. Простенькая такая, с пистолетным патроном внутри. Как колышек втыкалась она в землю, и если кто наступит, то пуля пробивала ступню. А если наедет, так колесо. Кстати, а ведь производство таких можно вообще на коленке наладить. Запомнить надо, на будущее. – Надо поговорить, – сказал Теренс. – Когда вы уедете в анклав, я поеду с вами и попробую поговорить с советом. – Ты не сменяешься? – удивился я. – Нет, я здесь постоянно. Здесь я чувствую, что делаю что-то нужное, а там, в анклаве, ощущаю себя… словно меня там потеряли. – А я хочу в нормальную жизнь, – сказал я честно. – Пусть даже в ее иллюзию. Чем ближе к обычному человеческому житью – тем лучше. А здесь все же… пожалуй что военный лагерь во враждебном окружении. Теперь уже точно во враждебном, – усмехнулся я. – Надо ехать за топливом, – неожиданно сменил тему Теренс. – Я помню. Спланируем… не знаю, сегодня или завтра, я понимаю, что это срочно. Но слишком много неизвестного. Нужно наблюдение за Белтом и результаты этого наблюдения. Впрочем, для начала достаточно будет выставить заслон с той стороны и организовать наблюдение с воздуха. А поскольку я сам лететь не смогу, нужна Настя, а Настя еще не прилетела из Вайоминга. Нужен еще пилот, хотя бы один, здесь, на базе. А такой есть только у сменщиков. Один. А требуется два: пилот на «оттере» и ежедневно летающий разведчик. Ежедневно и постоянно. И где их таких брать? Надо учить. Кстати, а почему нельзя учить прямо здесь, а? И кого? У нас до сих пор десяток новичков живет, и обременены они больше лишь случайными обязанностями, все ждут конвоя до Колд-Лэйка. Может, из них кто-то хочет и способен учиться пилотировать самолет? Моя «лайка» в управлении проще некуда, разве что двойного управления нет. А «сессна», к слову, с двойным, учи – не хочу. Ладно, как там наш пленный поживает? Я вызвал Джона и Роба, последнего больше для страховки, за вышибалу. Тихо сели в вооруженный «джи-ваген», выехали из терминала, обогнув его по часовой стрелке, остановились у почтовых фургончиков. Джон пересел за руль того, в котором содержался Кэтфиш, и в две машины мы отъехали примерно на километр от Базы, просто остановившись на проселке, ведущем через поле. С гулом поднялась задняя шторка кузова, откуда пахнуло вонью – уборных в фургонах, понятное дело, не было, так что все свои дела пленные делали в обрезки пластиковых канистр. Кэтфиш с цепи не сорвался, насколько мы в свете фонарей разглядели, он сидел в дальнем от нас углу кузова, при этом вид у него был мрачный, но не подавленный – это видно сразу. Мы с Джоном вдвоем вскарабкались в кузов. Джон направил на Кэтфиша «тазер», а я, решив никому не перепоручать грязной работы, надел резиновые перчатки и подтащил к выходу его парашу. Надо бы и освободить ее, и заодно избежать риска того, что ее содержимое вдруг полетит в нас. Поэтому содержимое выплеснулось в кювет, а сама половинка канистры осталась пока валяться в пыли, в безопасном удалении от потребителя. – Я в общем к тебе особо никаких вопросов не имею, – сказал я, стягивая перчатки и подходя к пленному. – Друзья твои по всем вопросам нас уже просветили. У меня только один-единственный к тебе вопрос, на который они ответить затруднились: зачем вы взялись за нами следить? И зачем обстреляли патруль в городе? – Я развел руками, старательно демонстрируя недоумение. – Вы от нас далеко, мы вам совершенно не мешаем, за вами не следили и следить не собирались. Тогда зачем? Похоже, что вопрос пленного удивил, он ожидал чего-то другого. Но по большому счету вопросов к нему и не было, и лишь этот, который звучал как чистое любопытство и был, по сути, главным. Зачем им это надо? Чего они хотят? Намерения определят дальнейшие действия. Кэтфиш молчал, и когда я решил, что надо как-то оживить процесс общения, он неожиданно сказал: