С первого этажа послышался громкий шум от чьих-то быстрых шагов. Гуров посмотрел вниз и увидел водителя «Скорой», с которым разговаривал недавно на улице. Водитель же, задрав голову, увидел, в свою очередь, Льва Ивановича и остановился. – Спуститесь вниз, пожалуйста! – крикнул он. – Пациентка наша там совсем с ума сошла! Гойда, разговаривающий с экспертом, встретился взглядом с Гуровым. – Займитесь пока вот этим, – попросил он, протягивая сумку Виктории Сергеевне. – Я разберусь. Спустившись на первый этаж, Лев Иванович услышал за спиной частые шаги. Вскоре его догнала Виктория Сергеевна. – Я с вами, – на ходу бросила она. Возле «Скорой» она оказалась первой. Быстро забралась внутрь через задние двери. Гуров поспешил следом. Пострадавшая, которая еще полчаса назад была без сознания, пыталась встать с кушетки и в прямом смысле слова выла, при этом еще пытаясь что-то сказать. Ее взгляд выражал одновременно растерянность и ужас. На месте женщину удерживал один из медиков, а его напарник растерянно топтался рядом. Следователь оттерла его плечом и тут же взяла ситуацию в свои руки. – С ней можно поговорить? – спросила она. – Под вашу ответственность, – раздраженно ответил тот медик, что стоял рядом с носилками. – Нам нужна минута. – Минута порой равна вечности, – ответил фельдшер и взглянул на коллегу. Тот кивнул. – Но умирающие так тоже себя не ведут. – Я успею, – уверила их Виктория Сергеевна, и фельдшер отступил. Гуров тотчас занял его место. Все произошло очень быстро. Виктория Сергеевна опустилась на сиденье рядом с носилками и, положив руку на лоб пытающейся встать на ноги Александры, мягко на него надавила. Женщине ничего не оставалось, кроме как запрокинуть голову и снова принять лежачее положение. Сделала она это, правда, не быстро, но сопротивляться уже не стала. Разом ослабела и беспомощно уронила руки. Фельдшер, пытавшийся добиться того же эффекта, тут же ослабил хватку. – Александра, вам нельзя вставать, – твердым тоном произнесла Виктория Сергеевна. – Лежите. – Это ведь «Скорая помощь», – слабо произнесла женщина. – Я ведь не ошибаюсь? Это она? Почему я здесь? – Не ошибаетесь. Догадываетесь, почему здесь оказались? Александра мелко затрясла головой. – Помните, что с вами произошло? – спросила Виктория Сергеевна. Александра поморщилась, но ничего не сказала. – Вы ударились головой и потеряли сознание, – сообщил Гуров. – Вас обнаружил сосед, он же вызвал полицию. Это все, что мы знаем. Получится вспомнить то, что было перед этим? – Степа. Где Степа. Где мой сын. Александра не спрашивала – интонация была отнюдь не вопросительной. Скорее, она констатировала факт отсутствия в поле зрения собственного ребенка. Этого Гуров и боялся. После предположения Виктории Сергеевны о том, что потерпевшая возвращалась домой одна, он вдруг понадеялся на чудо: никто не пропадал, а искать нужно только преступника. – Значит, ребенок все же был с ней, – посмотрела Виктория Сергеевна на Гурова. – Так вот кого она звала, – пробормотал фельдшер. Александра повернула голову в его сторону. – Дайте его мне. Куда вы его дели? – Ну я уж точно ни при чем, – фельдшер растерянно посмотрел на Викторию Сергеевну. – Сейчас у нее все виноваты, – отозвалась та и тут же снова переключилась на Александру. – С вами был сын? Александра обвела отчаянным взглядом всех, кто был в салоне автомобиля, и остановила взгляд на Виктории Сергеевне. Схватила ее за рукав пальто и с силой сжала пальцы. – Где мой сын? – прошептала она. – Это мы и пытаемся выяснить, – ответила Кораблева. – Но сейчас вам нужна помощь. А пока вы здесь, то постарайтесь вспомнить… – Что произошло, Александра? – перебил следователя Гуров. Виктория Сергеевна не шевелилась. Не пыталась высвободить рукав из пальцев насмерть перепуганной Александры, а потом погладила ее по руке. Мягкое успокаивающее движение заставило пострадавшую на миг прикрыть глаза, но Гуров понимал, что вряд ли удовольствие заставило ее это сделать. Скорее, она вот-вот могла потерять сознание, а допустить этого никак было нельзя. – Домой возвращались, – вдруг быстро заговорила Александра. – Потом вдруг накрыло… ударили. Нет, сначала сзади, а потом головой прямо в стену. Толкнули. Нарочно толкнули. Сын был рядом… я его руку выпустила, чтобы… чтобы ключ… – Во что был одет мальчик? – быстро спросила Виктория Сергеевна. – Александра? Посмотрите на меня, пожалуйста. Женщина послушно перевела взгляд на следователя. – Как выглядит ваш сын? – не отставала Виктория Сергеевна. – Оранжевый комбинезон, – послушно забормотала Александра, – желтая шапочка с «ушками», серые… Больше она не произнесла ни слова. Ее глаза закатились, голова скатилась набок. – Черт! – выругался фельдшер. Виктория Сергеевна тут же поднялась с сиденья. – Можем ехать? – с издевкой в голосе спросил фельдшер. – Можете. – Вот прям низкий вам поклон. – Не ерничайте, – не осталась в долгу Кораблева. – Вы без моей помощи до сих пор ее пытались бы уложить. А наш с ней разговор и минуты не занял. Гуров с Викторией Сергеевной выбрались из «Скорой». Захлопнулись двери, водитель сел в кабину и, громко проклиная припаркованные машины, стал сдавать назад, пытаясь вывести автомобиль на свободу. Гуров молча пошел в сторону подъезда. Вид у него, очевидно, был очень суровым, поскольку жильцы, которым срочно приспичило покурить возле подъезда и там же выгулять собаку, поспешно сделали вид, что происходящее их вовсе не интересует. – Всех на уши, – повернулся Гуров к следователю. – Слышите меня? Это же ваш район. Участкового и всех незанятых из отдела сюда. Обшарьте каждый куст, каждый подвал, каждый угол. Приметы известны, возраст тоже. Не теряйте времени, начинайте немедленно. Гойде можете не докладывать, он бы вам все равно дал те же указания. Я сам с ним решу все вопросы. Пропал маленький ребенок, возможно похищение. И у нас еще есть шанс его найти. Вы все поняли, Виктория Сергеевна? – Так точно. – Действуйте. – Опрошу всех, кто на улице, – решила Виктория Сергеевна и направилась к пожилому мужчине с таксой. – Идите, – разрешил Гуров. – А мы с Игорем Федоровичем поищем внутри дома. Войдя в подъезд, он вынул из кармана телефон и дождался ответа от Орлова. Во время разговора понял, что очень хочет закурить, но сигарет в карманах не нашлось. Первым в квартиру Долецкой вошел Игорь Федорович Гойда. Посветив фонариком, обнаружил выключатель. В коридоре зажегся свет. Гойда прислушался и покачал головой. – Тишина, – объявил он. – Надо осмотреть комнаты. Комнат в квартире было три, но ни в одной не оказалось маленького мальчика Степы. В ванной комнате и в туалете его тоже не было. Гойда проверил дверь на балкон – заперта. – Ну вот тебе и «на всякий случай», – пробормотал он. – Говорил же: кто будет вырубать мамку, а ребенка запирать в доме? Зачем? – А ты что, в голову каждому преступнику сможешь залезть? – раздраженно спросил Гуров. – Ребенок тут точно жил. Детская комната полна игрушек. Кроватка, опять же… Они вышли из квартиры, Гойда аккуратно запер дверь и протянул ключи эксперту. – Хорошо бы осмотреть все квартиры, – заметил он. – Да только кто нам даст? За его спиной замаячила фигура Стаса, неподалеку топтался растерянный Серов. – Ничего? – с надеждой в голосе спросил Гойда. – Ничего интересного или важного, – сообщил Стас. – История о вечном: захотел выпить – пошел в магазин – попал в замес. Знает потерпевшую всю жизнь. Проживала тут с рождения. Потом вышла замуж, родила ребенка – Серов неоднократно видел, как она с мужем и малышом приезжала сюда на машине. Потом она переехала сюда уже окончательно, но только с сыном. Папа и мама сейчас за городом и, похоже, перебрались туда насовсем. Проживала здесь одна, без мужа, без любовника. Серов утверждает, что заметил бы, если бы рядом с ней был мужчина. Часто ее видел издалека, сталкивались во дворе или в подъезде. Говорит, что одинокую женщину всегда видно издалека. – В принципе, соседи так друг друга и видят, – добавил Гуров. – Вроде бы знают все, но о подробностях не в курсе. – Теперь то, что было сегодня, – продолжил Стас. – Серов говорит, что, до того как наткнулся на соседку, ничего не видел и не слышал. Ни шума, ни криков. Ни в подъезде, ни под окнами, нигде. Но добавляет, что дома в этот момент у него работал телевизор. Теперь уже и не проверишь, но я вполне это допускаю. Когда он увидел лежащую на лестничной площадке соседку, то моментально бросился на помощь. Нащупал пульс, попытался сделать искусственное дыхание. И только потом дотумкал, что надо вызвать полицию и «Скорую». Вызвал. И до их приезда не отходил отсюда ни на шаг. По его словам, ребенка рядом не было. – Тогда вот что, – Гойда поскреб ногтями подбородок. – Стас, отправляйся-ка ты по квартирам. Поговори с людьми. Может, кто-то что-то видел или слышал. Время позднее, но, судя по тому, что на представление собралось около десятка зрителей, есть шанс ухватить что-то сто́ящее. – Понял. Начну с первого этажа, – кивнул Крячко и пошел вниз.