– Да нет, минут пять всего. Хотел заскочить к главному, печаточку хлопнуть, – он показал Гурову какой-то бланк, – но понял, что он там не один. Пока ждал, немного подслушал. Я не нарочно! – А вы кто? – Хирург. Егор Насонов. Второй этаж, кабинет двести пять. – Четко, – похвалил Лев Иванович. – А что вы хотите от меня? Хирург сделал неуверенный шаг в сторону кабинета. – Печаточку, о’кей? – подмигнул он. – Я мигом. Он быстрым шагом зашел в кабинет и через секунду появился в коридоре снова, на ходу обмахиваясь бланком. – Вы же про Дубинину спрашивали? Гуров кивнул. – Я ее видел недавно. Она теперь в шоу-бизнес ушла. – Куда? – не поверил своим ушам Гуров. Насонов медленно двинулся вперед. Лев Иванович пошел рядом. – Встретил я ее на Краснопресненской, неподалеку от зоопарка. Я с сыном был, поэтому поболтать не получилось. Она сказала, что теперь админ какого-то сайта, прославляющего известную личность. Ей, мол, теперь все мы не ровня. – Так и сказала? – Осторожно, я тут два раза спотыкался, – указал Насонов на стесанный край ступени. – Не совсем такими словами, но было видно, что горда собой. Она всегда была непростой девушкой, знаете ли. – Теперь знаю. Они спустились с лестницы и двинулись по коридору. Судя по нарастающему шуму голосов, неподалеку была очередь. Так оно и вышло. За поворотом Лев Иванович увидел человек двадцать пациентов, оживившихся при виде Насонова. – Ну вот, у меня все, – улыбнулся он. – Просто решил сказать. – Что за личность? – спросил Гуров, понимая, что поговорить с Насоновым уже не получится. – Что за сайт? – Сайт, посвященный актеру театра и кино Максиму Голенко, – объяснил хирург. – Она сказала, что если забить его имя в поисковик, то первой будет ссылка, которая приведет туда, куда нужно. Ужинали наспех. Гуров сходил в магазин, после чего на свободном столе в кабинете накрыли некое подобие шведского стола, но к наспех сооруженным бутербродам и горькому чаю интерес быстро угас, и тому была причина. На улице стемнело. Стрелки настенных часов подбирались к девяти часам вечера. В голове крутились неприятные картинки, в центре которых непременно присутствовал маленький мальчик в желтой шапочке и оранжевом комбинезоне. Лев Иванович вспомнил про Кораблеву. – Игорь, я ее направил к потерпевшей, – сообщил он. – Пусть с ней поговорит. Женщина с женщиной найдут общий язык. – Она уже сообщила. Это точно, Вика найдет, – согласился Гойда. – Я ведь не просто так ее привлек к этому делу. Она в своем роде знаменитость в наших кругах. – Да ну? – усомнился Гуров. – Сидите тут, ничего не знаете. Три года назад по Питеру прокатилась волна похищений детей высокопоставленных чиновников. Кто-то, гениально обходя все меры предосторожности и минуя серьезную охрану, похищал их после школы, тренировок, а кого-то даже из художественной школы увели. Таких было семь человек. Потом кто-то сказал, что нашли два тела в лесном массиве между Питером и Москвой, и это уже был ужас. – Подожди, – остановил Гойду Гуров. – Стас, а ты слышал про это дело? – Что такое, не помню уже, – отозвался Крячко. – Когда? А я где был? – возмутился Гуров. – В отпуске? – предположил Стас. – Или мы тут кого-то ловили. Гойда насмешливо посмотрел на сыщиков. – Вот так жизнь мимо и проходит. Но вы послушайте дальше. Самое интересное состояло в том, что похититель ничего не требовал взамен похищенного ребенка. Ни выкупа, ни чего-либо другого. На связь не выходил, следов не оставлял. Никто не мог угадать, когда и где он появится в следующий раз. Два похищения произошли в районе, подотчетном отделу полиции, в котором как раз служила Кораблева. Она была единственной женщиной в оперативно-разыскной группе. И пока мужики тщательно работали с маршрутами и искали что-то общее между похищенными, то она подошла к этому делу с материнской точки зрения. Нашла то, на что никто поначалу не обратил внимания. Каждый ребенок в свое время проходил лечение в одном медицинском центре, у одного и того же детского стоматолога. Кто-то бывал там по нескольку раз, серьезно лечился, а кто-то просто заглядывал на осмотр и больше не появлялся. Каждый раз тому самому стоматологу ассистировала одна медсестра. Оказалось, что они были женаты и у них был общий ребенок с редким генетическим заболеванием. На лекарства уходили все деньги, что они зарабатывали, и все равно средств не хватало. План похитить детей, а потом попросить выкуп за всех сразу они разрабатывали недолго. Причем сама идея похищения пришла в голову именно медсестре, а потом она уже мужа уговорила пойти на преступление. Они знали детей, которых собирались похитить, были знакомы с их родителями и прекрасно были осведомлены об их финансовом положении. Если похитить одного ребенка и потребовать выкуп, это одно. Есть шанс, что на тебя выйдут очень скоро, ведь пойдут по следам одного ребенка. Но вот если детей будет несколько, то поиски заметно замедлятся. А если еще и расширить географию… Но этого они не успели сделать. Короче: чем больше наберется ребятишек, тем серьезнее будет сумма. Это я тебе сейчас их признание озвучил. Но вышла на них именно Кораблева. Прижала к стенке, та медсестра расплакалась, ее муж тоже в ноги рухнул. Общий врач – единственная ниточка, которая связывала этих детей. Ее смогла найти только Виктория Сергеевна. – Боже, какие страсти, – хмыкнул Стас, куривший под окном. – А что с детьми-то? Где они их держали? – Тут вообще финиш! – с восторгом произнес Гойда. – Все дети находились под Питером, в получасе езды от границы города, на даче этого стоматолога. Живы-здоровы, обуты-одеты, в тепле и уюте. Главное, что все они знали о трагедии в семье похитителя и искренне сочувствовали ему. В этом заслуга его супруги – она объяснила ребятам, что ничего плохого им не сделают, что ей нужны только деньги, а когда она их получит, то детки отправятся по домам. – Обалдеть, – округлил глаза Гуров. – А чьи же были два трупа в лесном массиве? – А они вообще принадлежали не детям, а местным наркоманам. – Тьфу ты, – не выдержал Стас. Лев Иванович задумчиво посмотрел на чайник. – Виктория Сергеевна вроде бы говорила, что приехала сюда вслед за мужем, – вспомнил Гуров. – Так и есть, – ответил Гойда. – Слухи о том, что та самая Кораблева перевелась в Москву, дошли и до меня. Я лично приехал познакомиться и выразить почтение. Поэтому сразу вспомнил, что нападение на Долецкую произошло в ее районе. Ну и поболтал с ее начальником. – Ну а кто же прокуратуре откажет? – догадался Гуров. – Вот именно. Тем более что все мы давно знаем друг друга. А Кораблева сразу включилась в процесс расследования. Гойда вышел из-за стола, повертел шеей. – Итак, Кораблева сейчас с Долецкой, здесь все понятно. А у нас что? Лев Иванович решил испить-таки чайку. Он включил чайник и бросил в свою кружку пару кусков сахара. – А у нас сегодня бешеный день. С чего начать? – Давай с момента, когда я уехал на Петровку, – решил Крячко. – Как скажешь. Был я в клинике Долецкого, поговорил с ним. Он упомянул два эпизода, один я уже отработал, но о нем позже расскажу. Сначала про клинику. Она, оказывается, формально принадлежит его отцу. Тот ее основал и благополучно там трудился, пока не произошел один неприятный случай: его пациентка покончила с собой после, как всем казалось, успешно пройденного курса лечения. Сыном погибшей оказался актер театра и кино Максим Голенко. Он не стал подавать в суд, но потребовал объяснений. Долецкий-старший их ему предоставил в полном объеме. Казалось, того все устроило. Но Алексею, присутствовавшему при их разговоре, Голенко на прощание сказал, что тот когда-нибудь непременно испытает боль утраты. Я не дословно, но смысл был именно таким. Можно было бы списать его угрозу на стресс, но кто знает, на что способен этот Голенко? – Сколько лет назад это случилось? – спросил Гойда. – Примерно три года назад. – Думаешь, месть? Лев Иванович внимательно всмотрелся в кружку и, подумав, добавил в нее еще один кусок сахара. – Я бы отработал эту версию, – сказал он. – Все-таки он обвинил клинику в смерти матери. Вряд ли он забыл о таком факте. А почему он ждал несколько лет с местью – вопрос. Гойда повернулся к Стасу. – Докурил? – Почти. – Тогда тебе задание. Свяжись с Голенко, постарайся встретиться с ним и залезть в его голову. Само собой, я выражаюсь фигурально. Только сделать это надо будет быстро. Иначе нам его никак не проверить. Не заявишься же к нему с ордером на обыск. – Хорошо, попробую. – Не откладывай, Стас, – попросил Гойда. – Через соцсети, сайты, думаю, можно на него будет выйти. – Стас, не торопись, – обратился к Крячко Гуров. – Я не все рассказал. Знаменитости неохотно идут на контакты с поклонниками. Жена рассказывала, что и среди своих они ходят задрав нос. Набивают себе цену. – И дальше что? – Есть у меня одна идея… Закипел чайник. Гуров налил воду в свою кружку. – На связь с поклонниками выходят не они, а их представители, – продолжил он. – Я перед Петровкой заскочил в поликлинику, где работали Долецкие. – Не вижу связи, – раздраженно заметил Гойда. – Да дослушай ты, Игорь Федорович, – в сердцах попросил Крячко. – Зачем перебиваешь-то постоянно? Гойда послушно замолчал. Гуров присел на стул, сделал глоток горячего чая. Поморщился и отставил кружку в сторону – пусть остынет.