– Тот человек и впрямь так плох? – И не так уж и прозрачен, каким представляется. Ирина опустила взгляд в чашку с остатками кофе. – Опорочить честное имя будет стоить денег, – пояснила она. – Вы понимаете, что предлагаете нам ввязаться в грязную историю? – А иначе никак, – холодно улыбнулся Стас. – Другого способа не вижу, потому что испробовал все, что было в моих силах. – О ком речь? – Главный врач клиники неврозов. Алексей Долецкий. Поставил неправильный диагноз лучшему другу, в результате чего тот чуть не умер. Ирина напряженно всматривалась куда-то за спину Стаса. – И как потом отмываться? – спросила она. – Вы уверены, что против Макса не выдвинут обвинений? Потому что разгребать не только ему, но и мне. – Не придется, – уверил женщину Стас. – Долецкому будут рады в СИЗО, а в суде вообще хлебом-солью встретят. Случай с моим другом не единственный в его практике. – Я знаю. От слов Ирины по спине Крячко поползли мурашки и исчезли в районе ремня. Неужели поверила? И во что? В ложь. – У Максима с Долецким свои счеты, – сказала Ирина. – Купите мне еще одну чашку кофе. Коньяк тоже возьмите. Тогда продолжим. Деньги я дам. На стол легла пятитысячная купюра. Стас накрыл ее ладонью и продвинул по столу в сторону Дубининой. – У меня есть деньги. Он встал, снял куртку, в которой сидеть было уже жарковато, бросил ее на стул. Посмотрел в сторону бара и с облегчением подумал о том, что кофе ждать долго не придется, потому что возле стойки почти не было людей. – Значит, от Макса требуется упомянуть клинику в неприглядном свете? – уточнила Ирина. – Имя главного врача называть или нет? – Нет. Только должность и специализацию медицинского учреждения. На столике стояли две пустые кружки из-под пива. Третья была пуста наполовину. Ирина, расправившись с четвертой рюмкой коньяка, снова уставилась в чашку. – Триста, – произнесла она. – Половину вперед. – Без аванса, – отказался Стас. – Оплата постфактум. – Мы уже говорили об этом, – напомнила Ирина. – Макс будет рисковать своей репутацией. Скажите спасибо, что мы не просим больше. – А что, уже был опыт? Ирина полезла в сумку, принялась что-то в ней искать. Сумка была просторной, форму не держала, и Ирина вдруг тихо выругалась. – Не могу найти сигареты, – раздраженно сообщила она. – У меня есть, – Стас достал зажигалку и пачку сигарет. – Спасибо, но мои-то где? Дома, что ли, забыла? Да нет, вроде бы забрала утром. Куда же они делись? – Куплю вам пачку. – Фиг с ними, – решила Ирина. – Возьму у вас. Собирайтесь. Стас непонимающе взглянул на девушку. – Здесь нельзя курить, а мне все равно уже пора, – настойчиво пояснила она. – Проводите меня до такси, по дороге покурим. – А где у них тут туалет? – озаботился Стас. – Заскочу на дорожку. Крячко набросил куртку, помог Ирине облачиться в пальто. На улице их встретило самое настоящее чудо. За те пару часов, которые они провели в клубе, Москву накрыло снегом. Слабый, невесомый, он опускался на крыши и асфальт и неспешно закрашивал их снежной сединой. Ирина вызвала такси. Стас тоже достал телефон. – Что ж так долго ждать-то? – расстроился он. – А ваше такси скоро будет? – Через четыре минуты, – поежившись, ответила Ирина. – А мне пишет, что пятнадцать. – Мне далеко, в Гольяново, – объяснила молодая женщина. – А вам куда? «Да я на Петровку, 38 рвану», – чуть было не выдал Стас, и ему самому стало смешно, когда он представил себе реакцию Дубининой. – В другую сторону, – махнул он рукой. – Гольяново, надо же. Давно там не бывал. – Недавно туда переехали. Макс помог. Мне деньги нужны. Продала свою квартиру в центре и купила поменьше. Поблизости коррекционная школа, больница рядом. У меня сын с тяжелой формой ДЦП, нам надо, чтобы до нужных нам учреждений было рукой подать. – А сколько лет сыну? – Семнадцать. Послушайте, я хотела кое-что сказать, пока такси не приехало, – быстро заговорила Дубинина. – Я неплохой человек. И Макс тоже. Но мне нужны деньги. Сын болен, у меня тоже проблемы со здоровьем. Мужа нет и не было. Прошлой ночью я вызывала сыну «Скорую» из-за проблем с дыханием. Макс провел с нами всю ночь. Лекарства, массаж, иногда еще какая-то помощь – за все это надо платить. Потому берусь за любое дело, которое дает прибыль. Я раньше работала в поликлинике, но пришлось уволиться. Я получала маловато, не удавалось покрыть все потребности. А тут еще коллега из декрета выперлась, стала метить на место завотделением. Мне оно было нужнее, чем ей. Спасибо Максиму, который взял меня в помощники. Он хоть что-то платит, и я могу находиться с ребенком столько, сколько нужно. Крячко не знал, что ответить Ирине. Перед ним стоял несчастный человек, который только делает вид, что успешен и уверен в себе. Возвращение Долецкой перечеркнуло надежду Ирины улучшить финансовое положение, и Ирина не выдержала. Интересно, что бывший начальник Дубининой ни слова не сказал о том, что у нее больной ребенок. И что ей сказать в ответ на признание? Вежливо посочувствовать? Она к такому наверняка привыкла. Для нее все эти «крепитесь» да «держитесь» звучат как издевательство. Однако полковник Крячко был знаком в подобных случаях и с оборотной стороной медали. Слишком часто люди с тяжелой судьбой вымещают зло на других. Уж он-то сталкивался с такими. – Вы, наверное, думаете, что я плохой человек, но это не так. Людей, правда, не очень люблю, но мне простительно, – произнесла Ирина. – Понимаю, – отвел взгляд Стас. – Сам в метро с опаской захожу. Ирина помолчала. – А кто вам посоветовал обратиться к Максиму? – спросила она. – Никто, – честно признался Стас. – Я видел по телевизору, как он аргументированно выступает, и тогда в голове мелькнула мысль попросить его помочь. Он озвучит мнение о клинике, ему поверят, а остальное меня не волнует. – Вы в курсе, что Максим знает про клинику и знаком с тем самым Долецким? – неожиданно спросила Ирина. – Н… нет, – запнулся Стас. – Да что вы говорите! – Мутная история. В его клинике якобы довели до суицида мать Макса, – выдохнула сигаретный дым Ирина. – Он долгое время был уверен, что ее неправильно лечили. Ваша история про друга просто под копирку. – А я и не предполагал… – Макс ничего не забыл, – перебила Стаса Дубинина. – Думаю, он вам поможет. Вот только освободится и сделает так, как вы просите. Я буду на связи. – Давно с его мамой случилась беда? – Точно не скажу. Несколько лет назад, не так уж и давно. Он поделился своим горем сразу, едва взял меня на работу. – И он все эти годы жил с такой болью? – «поразился» Стас. – А куда денешься?.. Легче ему не стало даже тогда, когда он проконсультировался с несколькими врачами и они подтвердили, что мать действительно лечили правильно. Но Макс в это не поверил. На месть он в принципе не способен, да я бы и не разрешила ему. Поэтому, если уж мстить, то так, чтобы все было в рамках закона. То, что вы мне предложили, вполне подходит для мести. Пустить слух можно, но не больше. Вы ведь не хотите еще чего-то? Подстеречь, избить, похитить? О таких вещах даже не думайте. Макс мне дорог, и я себя не на обочине нашла. – Упаси боже, – открестился Стас. – Только плохой отзыв якобы из первых уст, – подчеркнула Ирина. – Максим просто сыграет роль, и вы забудете о том, что мы виделись. Согласны? – Могу расписку дать. В случае неудачи обещаю забыть наш разговор. – А в случае удачи? – Я не преследую цель закопать Долецкого или его бизнес. Да у меня и не получится. Но я хочу помотать ему нервы, – объяснил Стас. – Если им заинтересуются определенные структуры и захотят проверить, то пусть проверяют. Если он чист и честен, то ему нечего бояться. Но, возможно, он сам поймет, в чем дело, и свяжется с моим другом, чтобы принести извинения и компенсировать ущерб. Свои ошибки признавать надо обязательно, согласны? – Вот и ладно, – кивнула Ирина. – А хотите посмеяться? Я знакома с женой Алексея Долецкого. Ага, ага. Когда вы назвали имя Долецкого, я чуть в обморок не упала. Бывают же такие совпадения! Сложно поверить, но это так. Это же она заняла место в поликлинике, на которое я рассчитывала. Правильная такая девушка, не знающая, что такое «компромисс». Не гибкая, не умная. Мы с ней не сошлись характерами, и в итоге обе уволились, да вот только мне при этом в спину плевали, а ее провожали со слезами. Тоже нехорошие воспоминания. Так что у меня есть свой интерес, а совесть пусть подождет. Да где эта чертова машина? Четыре минуты давно прошли… Ирина вытянулась в струнку, привстала на мыски и попыталась заглянуть за поворот. Сойти с места и сделать пару шагов вперед ей и в голову не пришло. Она поскользнулась, и Стас успел поймать ее за секунду до падения. Они стояли под фонарем, и Стас на мгновение увидел ее глаза – совершенно трезвые. Он тут же отпустил Ирину, и она удивленно посмотрела под ноги. – Не ожидала, что здесь так скользко. Спасибо вам. – Пожалуйста, – обронил Крячко. – Аккуратнее. К утру на дорогах будет каток.