– Есть еще предположения? – спросил он, облокачиваясь о край стола. – Есть, – внезапно подала голос Виктория Сергеевна. – Поговорить с родными мужа, навестить родителей жены. Мы можем чего-то не знать, но бабушки и дедушки способны осветить ситуацию с другой точки зрения. Дверь кабинета открылась, на пороге возник оперативный дежурный. – День добрый, «уголовники», – поздоровался он и с любопытством оглядел Викторию Сергеевну. – Здравствуйте. Стас, Лев, специально для вас приберег. Он протянул Гурову лист бумаги. Тот прочел, передал бумагу Стасу и обернулся к дежурному. – Спасибо, друг. – Да было бы за что, – подмигнул тот и вышел в коридор. Гуров надел куртку, сунул в карман сигареты, которые успел вытащить. – Что там такое? – настороженно спросил Гойда. – Ты куда собрался? – Туда же, – пояснил Гуров. – Саша только что получила записку от похитителя. Нашла ее в почтовом ящике. Едва Александра увидела Кораблеву, как сразу же повисла у нее на шее. – Что это такое, а? – с прозрачными от ужаса глазами повторяла она. – Что это, а? Они знают, где я живу! – Конечно, знают, – согласилась Кораблева. – Где записка? – деловито осведомился Гойда. Александра молча указала в сторону кухни. Игорь Федорович протиснулся в коридор, следом зашли Гуров и Стас. Кораблева увела хозяйку квартиры в комнату. Потом вернулась, чтобы налить стакан воды. – Ну что тут? Гойда протянул ей записку. Это был лист, вырванный из маленького блокнота с пружинным переплетом. Бумага имела желтоватый оттенок, слова написаны темно-красным фломастером. – «День 2. У тебя очень послушный ребенок», – прочитала Кораблева. – И зачем матери знать, что пошел второй день с момента исчезновения Степы? Зачем ей об этом лишний раз напоминать? – Это может быть другой второй день, – заметил Стас. – Не счет, а отсчет. Обратный. – А завтра будет день первый? И к чему готовиться? Ей никто не ответил. Кораблева немного постояла и вышла в коридор. – Почерк не понятно чей, – озабоченно произнес Гойда. – То ли мужской, то ли женский… – Думаешь, завтра будет записка со словом «День 1»? – повторил Лев Иванович слова Виктории Сергеевны. – Скорее всего, – согласился Стас. – Виктория-то права: ни к чему считать дни после похищения. Он хочет сказать, что завтра что-то должно произойти. Или послезавтра, когда настанет нулевой день. – Он либо что-то сделает с ребенком, либо сам выйдет на связь, – напрягся Гойда. Гуров подошел к окну, открыл его и выглянул на улицу. Подъезд находился прямо под окном, и обзор отсюда был великолепный. Подъездная площадка пустовала – из припаркованных машин стояла только побитая «Тойота», возле которой разговаривали два дворника. У одного была метла, и он держал ее на плечах, подобно коромыслу. – Пойду побеседую с ребятами, – решил Гуров. – Игорь, записку, наверное, надо в лабораторию отдать? – Попрошу отвезти Викторию Сергеевну, – отозвался Гойда. Лев Иванович вышел из квартиры и прикрыл дверь. Спускаясь, по привычке рассматривал все, что попадалось на пути: стены, ступени, подоконники, оконные стекла, перила. Он заглядывал под все батареи центрального отопления, особенно тщательно проверял мелкий мусор, если тот попадался по пути. Ноябрь, конечно, заставил деревья сбросить листву, но кое-что проникало в подъезд на подошвах уличной обуви. Конечно, Гуров знал, что полы в подъезде подметают и моют, что все следы, даже если полиция что-то упустила, скорее всего, не сохранились, но все равно рассматривал каждую трещинку и каждый выступ. Ему самому было непонятно, что он ищет, но почему-то он видел смысл в бессмысленном поиске. Искал его, несмотря ни на что. Тренькнул мобильник, извещая о поступлении нового сообщения. Это была реклама мобильного тарифа, и Гуров, чертыхнувшись, наконец вышел на улицу. – Ребята, дело есть. Дворники обернулись. На Гурова с интересом уставились две пары раскосых карих глаз. Один из их обладателей неожиданно решил попрощаться со своим знакомым и пошел было прочь, но Лев Иванович попросил его остаться. – С вами, наверное, уже поговорили, – начал он. – Но я спрошу еще раз. Он показал свое удостоверение. Дворники мельком взглянули на развернутую корочку, но никто из них даже ухом не повел. «Отлично. Значит, бояться вам нечего, – решил Гуров. – Может, и найдем общий язык». – Слышали, что в этом доме позапрошлой ночью на женщину напали, а потом пропал ее ребенок? Парни посмотрели на дом, потом на Гурова. – Слышали, – ответил один. – К нам полиция приходила. Мы все рассказали. – Мы? – переспросил Лев Иванович. – Ну мы с ним, – включился в разговор второй дворник. – Мы. – Я понял. О чем у вас спрашивали? И что вы рассказали? – Видели мы ребенка в оранжевой одежде или нет. Еще спрашивали, где мы были той ночью. Мы не видели детей. По ночам им спать надо. – Верно. И где же вы были? – День рождения отмечали. Мой, – объяснил первый. – С прошедшим, – поздравил Гуров. – И вас, – улыбнулся дворник. – Спасибо, дорогой. Так что, вы так ничего с тех пор и не вспомнили? – Нам нечего вспоминать, – снова подал голос первый. – Отмечали, гости пришли. Регистрация у всех есть, документы в порядке. – Мне плевать на вашу регистрацию и на документы, – сообщил Лев Иванович. – Есть дела и поважнее. Вопрос такой. Вы же здесь каждый угол знаете. Потайные двери, незапертые подвалы. Давно осматривали свои подсобки, которыми не пользуетесь? – Все двери закрыты, – уверил Гурова второй дворник. – И мы потом тоже все обошли. Никаких следов. – И другие искали, – вспомнил первый. – Волонтеры. Мы им открывали все, пускали везде. В гаражах были, в каждом подъезде. – А той ночью поздно гулять не выходили? – Выходили, но не к этому дому. – Вы все-таки приглядывайтесь, – попросил Гуров. – У нас тоже дети, – сказал второй дворник. – Мы родные братья. Мы будем смотреть. Лев Иванович протянул им пачку сигарет. Один из парней вытянул сразу две сигареты и одну спрятал в нагрудный карман. Его брат отказался, заявив, что не курит и даже не собирается начинать. Глава 6 Вернувшись в подъезд, Гуров остановился перед лестницей. В этом старом доме можно было обнаружить весьма интересную архитектурную особенность, сойдя с самой нижней ступеньки, можно было не только попасть на улицу, но и, завернув налево, оказаться под самым первым лестничным пролетом. Эта ниша являлась эдакой кладовкой для местных жителей. Гуров бывал в домах с такой постройкой, но под лестницу никогда не заглядывал. Раньше, в более спокойные времена, под ней можно было оставлять велосипеды, санки, детские коляски и даже прятать старые стулья, на которых старики сидят возле подъездов. Все эти вещи преспокойно хранились на виду у остальных жильцов дома, никто на них и не претендовал. Но сейчас и время другое, и санки подорожали. Лучше хранить личные вещи дома, а не выставлять напоказ. Гуров был уверен, что это место уже осмотрела полиция, но все равно зашел в темноту. Для этого ему пришлось согнуться почти вдвое. Вынув из кармана телефон, он включил фонарик и провел лучом по стене закутка, после чего посветил на пол. Свет выхватил пустую картонную коробку, в которой лежала старая велосипедная цепь. В дальнем углу ниши стоял огнетушитель, к которому был прислонен растрепанный веник. Лев Иванович погасил фонарик и вышел из темноты. Распрямившись, он постоял на месте, всматриваясь в полумрак, из которого только что вышел. «И что ты хотел здесь найти? – подумал он. – Можно подумать, это место полиция не осмотрела». Где-то хлопнула дверь и послышались дробные шаги – кто-то из жильцов направлялся на улицу. Гуров понял, что если его увидят в том месте, где он стоит, то выглядеть он будет подозрительно. Он поспешно вернулся к лестнице и столкнулся с Кораблевой. – Записку криминалистам повезу, – сообщила она, указывая рукой на сумку. – Игорь Федорович попросил. – Он серьезно за вас взялся, – заметил Лев Иванович. – На основной работе проблем не будет? – А я везде успеваю. А с начальством Игорь Федорович уже договорился. Прогулы мне не запишут.