После этого концерта, по единогласному мнению всего коллектива больницы, Антону самому требовался врач… Но тем не менее заведующий продолжал занимать свой пост и дальше. * * * Ночное дежурство Василисы выдалось на удивление спокойным, и она решила немного вздремнуть в ординаторской. Проснулась женщина от непреодолимого ощущения тревоги и страха. Её охватило такое чувство безысходности и обреченности, что ей хотелось рыдать, хотя никаких видимых причин для этого не было. Оглядев вокруг себя пустую ординаторскую, Василиса не заметила ничего необычного. Выпив стакан холодной воды из кулера, медсестра снова прилегла на кушетку. Только сейчас в полумраке она смогла различить под самым потолком кабинета какой-то тёмный сгусток, похожий на клубы дыма. Василиса не знала, что это такое, но отчетливо чувствовала, как от этой субстанции веет холодом и враждебностью. Женщина попыталась встать с кушетки, но её тело будто парализовало, она не могла пошевелить ни одним пальцем или даже открыть рот. Всё, что ей теперь оставалось, – это безмолвно кричать и смотреть в потолок, как ужасное нечто приближается к ней, спускаясь всё ниже и ниже. Василиса почти сошла с ума от страха, а её уши заполнили звуки тысячи голосов. Они молили о пощаде и прекращении мучений, словно голоса грешников, запертые в чистилище. Жуткое облако абсолютного зла почти окутало тело медсестры, которая теперь смогла различить тысячи силуэтов лиц, из которых оно состояло. На каждом лице читались отчаяние и боль. Они менялись местами и перетекали одно в другое. Тёмное облако всё сильнее обволакивало беспомощную Василису, женщина чувствовала, как сотни маленьких зубов, острых словно иглы, вонзаются прямо ей в душу… Дверь ординаторской тихо отварилась, и в комнату вошёл Антон Васильевич. Он медленно подошёл к кушетке, на которой лежала Василиса. Шаги заведующего были почти не слышны, а походка крадущейся – будто он боялся спугнуть тёмное облако. Когда Антон оказался совсем рядом, Василиса смогла различить на его лице торжествующую улыбку, а в глазах огоньки пламени. Заведующий плотоядно облизнулся и открыл рот, на месте которого теперь зияла огромная дыра. Она словно воронка стала втягивать в себя жуткое облако. Василиса почувствовала сильный страх, исходивший теперь уже не от неё самой, а от окутавшего медсестру враждебного облака. Облако попыталось метнуться в сторону, но сила, с которой воронка в горле заведующего тянула его к себе, оказалась сильнее… По мере того как Антон втягивал в себя враждебную субстанцию, Василисе с каждой секундой становилось всё легче. Когда последние клубы чёрного дыма скрылись в горле Антона и он закрыл рот, огоньки в его глазах потухли. Абсолютно спокойным будничным тоном он обратился к Василисе: – В приемную привезли пациента. Нужно идти. И захватите, пожалуйста, раствор для гипса. Думаю, у него перелом. Сказав это, заведующий вышел, оставив ошеломлённую медсестру одну в ординаторской. Василиса была шокирована. Она не понимала, что только что с ней приключилось. О том, что всё это было сном, не шло и речи. Женщина была уверена в себе и в том, что видела. Но только что это было? На следующий день одна из медсестер в регистратуре шепнула Василисе, что прошлой ночью умерла старушка, которую Антон Васильевич называл ведьмой, – сердце остановилось. – Довёл несчастную бабку, подлец, – фыркнула собеседница Василисы, намекая на заведующего. Ум Василисы пронзила жуткая догадка: а не могла ли смерть пожилой женщины быть как-то связана со вчерашним происшествием в ординаторской? Василиса позвонила в морг. Совпадение ли, но бабулька умерла как раз в то самое время, когда Антон Васильевич закончил свою жуткую «трапезу». Что за страшное облако напало прошлой ночью на Василису? Была ли бабка ведьмой? И кем или чем оказался Антон? Медсестра не стала этого выяснять, но и над заведующим после той ночи больше никогда не смеялась. Флешка Эту историю мне поведал друг за пару дней до того, как его нашли мертвым в своей собственной квартире. Макс сидел на диване перед телевизором полностью обескровленный, а его лицо украшал порез от уха до уха. Улыбка Глазго, кажется, так это называется… А рассказал друг мне следующее. Как-то утром, выгуливая собаку своей матери, он нашёл в лесу кем-то потерянную флешку. Придя домой, Макс тут же воткнул её в свой ноут и обнаружил на ней целый архив видеофайлов, он открыл последний под названием «2344». Видео весило очень много и долго грузилось, и он понял, почему: на кадрах была запечатлена целая жизнь одной девушки: от самого рождения и до последней минуты её жизни. Удивительно, как вообще всё это могло поместиться на одну маленькую флеш-карту! Вскоре друг потерял терпение и промотал видео в конец. Девушка сидела за столом спиной к камере, она что-то смотрела на своём ноуте… Это всё, что рассказал мне друг при нашей последней встрече. Я не знал, что именно случилось с Максом в тот вечер, кому он мог так насолить, чтобы с ним совершили подобное… Но был уверен, что эта злосчастная флешка была точно как-то причастна к смерти друга. У меня всегда были запасные ключи от квартиры Макса, он отдал их мне на случай, если вдруг потеряет свои. Зайдя в квартиру друга, мне стало не по себе. Неужели именно здесь его…? Отгоняя прочь страшные мысли и стараясь не смотреть на диван, на котором нашли Макса, я прошёл на балкон и поднял одну из плиток пола. В том месте у друга был тайник, где мы раньше хранили травку – баловались ещё в школе. Моя догадка оказалась верна: флешка лежала в тайнике. Я подошёл к компьютеру Макса и открыл папку с файлами. Здесь были сотни разных видео, каждое из которых весило, как все сезоны «Санта-Барбары» разом. Наугад я открыл и закрыл несколько из них. В каждом файле были истории о людях… В самом первом ролике речь шла ещё о временах Второй мировой… Что за…? Монтаж? Самым удивительным было то, что последний файл назывался «2345», хотя я точно запомнил, что друг говорил о названии «2344»… Я кликнул мышкой на «2345» и увидел молодую женщину в родовой палате, в которой я с трудом узнал тётю Люсю – мать Макса! Промотав дальше, я увидел… себя! Совсем ещё мальчишка, я прикуриваю свою первую в жизни сигарету, делаю затяжку, закашливаюсь и отдаю обратно Максу, который заливается диким хохотом. Но я точно помнил, что в этот момент рядом с нами никого не было и быть не могло! А тем более никто не мог незаметно нас снимать с такого близкого ракурса! Я промотал файл на последнюю минуту… Вот Макс сидит на диване спиной к камере, смотрит видео о девушке, флешка вставлена в телевизор. Как такое возможно? Диван придвинут вплотную к стене, там никак не мог поместиться оператор… Макс встаёт с дивана, вытаскивает флешку, прячет её в тайник на балконе. Камера следует за ним по пятам, но он будто не замечает её. Это просто невозможно! Видео закончилось. Передо мной снова была папка с файлами. Только теперь их стало на один больше. Последнее видео теперь имело название «2346», его точно не было раньше! Позади меня послышался какой-то звук, похожий на щелчок хлопушки на съёмочной площадке… Предсмертная записка «Я пишу эту записку, потому что не хочу, чтобы вы думали, будто я был слабым человеком и сделал это из-за долгов или несчастной любви, или считали, что я устал от жизни… Напротив, я очень люблю жизнь! Но я больше не могу… Не могу, понимаете? Не могу постоянно чувствовать её присутствие, слышать её тяжёлое дыхание за спиной. Я пытался бежать, но она всюду меня находила… Всегда и везде, где бы я ни прятался. Никто, кроме меня, не видит и не слышит эту чёртову старуху. Я часто вижу её в зеркалах, она молча смотрит на меня из темноты и ухмыляется своей жуткой беззубой улыбкой. Но самое ужасное происходит ночью… Где бы я ни лёг спать, она всегда ложится рядом. Я чувствую её мерзкое дыхание, запах грязного старческого тела и мочи… А утром нахожу её седые волосы на своей постели… Вот уже четыре года! Четыре гребаных года! Старая стерва не оставляет меня в покое ни на минуту!» – закончил писать Антон и включил газ. * * *