Я проверял рейсы обратно на Манхэттен, но в этом нет смысла. Я пытался дозвониться до Софии, но сразу попал на голосовую почту. Понимаю, она разозлилась из-за того, что я не объяснил ей всего насчет Дел ранее в ресторане, но мне нужно время, чтобы убедить ее, что между мной и любой женщиной из моего прошлого ничего не осталось. Я не думал о Дел уже много месяцев до сегодняшнего дня. — Здесь есть «Аксель». Ты можешь найти нам столик, Шайенн? — Я никогда не была в «Акселе Бостон». «Аксель Нью-Йорк» – мой личный фаворит. Я знаю это. Она напоминает мне об этом почти еженедельно. У Шайенн изысканный вкус в еде, моде и мужчинах. Я могу удовлетворить только первое, что и делаю при случае. — Я воспользуюсь твоим именем, — она скользит пальцами по экрану телефона. — Если они узнают, что Николас Вульф в городе и готов насладиться трапезой в их ресторане, они предоставят нам лучший столик в этом заведении. — Сделай так, чтобы это произошло, — я встаю с неудобного дивана, на котором сидел. — Я приму душ и буду готов через час. *** — Я уезжаю, Шайенн, — я бросаю салфетку на тарелку с недоеденной едой, стоящую передо мной. — Я сейчас же возвращаюсь в Нью-Йорк. — Сейчас? — она делает глоток слишком дорогого вина, которое заказала к дорогой закуске и основному блюду. — Ты не можешь. Я сомневаюсь, что ты успеешь вернуться к своему утреннему интервью. — Отмени его, — я убираю телефон в карман. — Тот звонок, ради которого я ушел из-за стола, касается кое-чего срочного. Это личное, так что не утруждай себя расспросами. Это не твое дело. — И он сразу же включает в тебе режим мудака, — улыбается она. — С твоими родными все в порядке? Это из-за твоих братьев? — С ними все в порядке, — я застегиваю пиджак. — Дело не в ком-то из них. Мне нужно вернуться на Манхэттен, чтобы кое с кем встретиться. Это важнее интервью, так что перенеси. — Они могут с этим не согласиться, — в ее тоне слышится тонкое предупреждение. — Если ты продолжишь отменять подобное дерьмо, это повлияет на твое имя в долгосрочной перспективе. — Ты все уладишь. Я плачу тебе за это. — Это София, не так ли? — она приподнимает бровь. — Вы были в ссоре, а теперь тебе нужно спешить обратно в город, чтобы вы могли поцеловаться? Она и представить не может, как сильно я хотел бы, чтобы это было так. — Занимайся своим делом, Шайенн, и не доводи меня до нищеты. Я ограничу кредитную карту, которую тебе дал, если ты потратишь слишком много сегодня вечером. — Ты бы никогда так со мной не поступил, — она наклоняется вперед. — Я на расстоянии звонка, если тебе что-нибудь понадобится, Ник. Надеюсь, ты это знаешь. — Знаю, — меня так и подмывает обнять ее, но я этого не делаю. — Я поговорю с тобой завтра, так что не заваливай меня звонками и СМС. Разберись с ситуацией сама. — Поняла, босс, и передай привет Софии от меня. Так и сделаю, если найду ее. Глава 30 Николас — Скажи мне, как, черт возьми, это произошло? — я хватаю Крю за пальто спереди. — Я хочу знать, кто облажался. Он спокоен. Я сразу вижу это в его глазах. — Не могу сказать тебе как, но расскажу тебе то, что знаю, Ник. Мне нужно, чтобы ты сел и перевел дух. Ты не сделаешь Софии одолжения, если потеряешь контроль. Я сажусь в кресло напротив него. Мы в его кабинете. Уже больше двух ночи. Мне потребовалось три часа, чтобы получить место на обратный рейс в Нью-Йорк. За то время, что я сидел в терминале в ожидании посадки, мое беспокойство за Софию перешло от легкого к сильному. Сначала я думал, что она игнорирует мои звонки и сообщения, потому что разозлилась, что я не нашел времени объяснить ей мою связь с Дел. Когда Крю позвонил мне и сказал, что ее телефон был найден в переулке за пределами «Фостер Энтерпрайзиз», мой мир мгновенно погрузился во тьму. — Его нет во Флориде, — Крю поднимает распечатанную копию фотографии Франко Абано. — Он не улетал оттуда. Нет никаких записей о нем у автобусной станции или железнодорожной. Мы можем только предполагать, что он арендовал машину и приехал сюда. — Он здесь? — я снова встаю. — Этот ублюдок в Нью-Йорке? — Я звонил Габриэлю Фостеру час назад. Он приказал своей службе безопасности снять записи с камер у здания «Фостер Энтерпрайзиз». Франко был там. Он держался на расстоянии, но был на улице в середине дня. — Она у него, — мой голос срывается. — Этот придурок похитил ее. Кто-то должен был видеть это. — Полиция занимается этим, Ник. Я позвонил Себастьяну, пока ты был в воздухе. Он связался с кем-то из отдела по розыску пропавших без вести, и я только что разговаривал с ними по телефону. Они приедут в «Фостер» пораньше, чтобы просмотреть записи с камер наблюдения и опросить всех, кто входил в здание или выходил из него примерно в то время, когда ушла София. — Куда он мог ее отвезти? — я сжимаю переносицу, пытаясь сообразить. — Он, должно быть, снял комнату. Ты это проверяешь? — Это происходит, пока мы разговариваем. У нее дома тоже есть люди. Если он попытается отвезти ее туда, мы немедленно возьмем его. Мне нужно, чтобы ты кое-что запомнил, Ник. Послушай меня. Я смотрю через стол на то место, где он стоит перед окнами своего кабинета. — Что? — Он влюблен в нее, — Крю резко выдыхает. — И не хочет причинять ей боль. Он не причинит ей боль. Я верю в это. Мне нужно, чтобы ты тоже в это верил. — Она сейчас чертовски напугана, — я сжимаю кулаки по бокам. — Ты знаешь, что она напугана. — Я знаю, что она сильная. София – самая находчивая женщина, которую я знаю, — он подпирает подбородок рукой. — Если кто-то и может найти выход из этого, так это она. — А что, если выхода нет? — Я отказываюсь в это верить, — друг указывает на свой телефон. — Я позвонил Кейденс. Она собирается ввести в курс дела родителей Софии. Я заказал частный самолет, чтобы доставить их сюда. Со всем этим дерьмом я должен был справиться сам, но чертовски благодарен ему за то, что он сделал это. — Я причинил ей боль перед тем, как уехать из Нью-Йорка сегодня, — я смотрю ему прямо в глаза. — Она увидела меня с Дел и хотела объяснений. — На это ушел бы весь день. Я посвятил Крю в подробности того, что произошло между мной и Дел однажды вечером за ящиком пива. Он понял и сказал мне тогда держаться от нее подальше. Я должен был отказаться, когда она сегодня попросила сесть рядом со мной. Я никогда не должен был позволять ей прикасаться ко мне. — У меня был весь день. Я мог дать ей это. — Ты расскажешь Софии все, когда увидишь ее снова, — он подходит ближе. — Мы найдем ее, Ник, и когда это сделаем, ты сможешь все исправить. Я надеюсь, что у меня будет этот гребаный шанс. Если нет, я знаю, что мое сердце не переживет этой потери. *** — София сказала нам, что вы писатель, — ее мать промокает уголки глаз салфеткой. — Мы еще не читали вашу книгу, но она у нас в планах. Я слабо улыбаюсь ей. Дорис и Роберт Риз – хорошие люди. Они сильные. Я почувствовал это, когда мы встретились в вестибюле «Фостер Энтерпрайзиз». Ее мама обняла меня, а ее папа протянул руку. Его хватка ослабла из-за печали на его лице. Он чувствует, что подвел свою маленькую девочку. А это сделал я. Потому что не давил на Софию по поводу охраны, которую хотел за ней приставить. Я позволил не говорить на эту тему, потому что думал – у меня есть время. Этот кусок дерьма Франко был во Флориде, встречался с другой женщиной. Я понятия не имел, что он откажется от этого и отправится в Нью-Йорк, чтобы забрать Софию у всех нас. — Могу я вам что-нибудь принести? — Кейденс подходит к нам слева. Женщина провела здесь весь день со своим мужем. Большую часть времени она плакала в его объятиях. — Ничего, дорогая, — Дорис склоняет голову на руку Кейденс. — Я думаю, тебе следует пойти домой и отдохнуть. Этот стресс не полезен для ребенка. — Он сильный, — ее голос надламывается. — Он как София. Дорис шмыгает носом в ответ. — София не позволит ему причинить ей боль. Она будет сопротивляться. Я научила свою дочь драться. — Мы хорошо ее обучили, — Роберт целует жену в щеку. — Я собираюсь найти детектива, с которым мы встречались ранее. И узнать есть ли у нее новости. Я киваю, когда он направляется к двери конференц-зала, который Габриэль отвел для нас в качестве места встреч. Он весь день был сам не свой; на его лице написано беспокойство. — Как вы думаете, будут какие-то зацепки с нашей пресс-конференции? — Дорис поворачивается ко мне лицом. — Я думаю, Франко вернет ее нам, когда увидит, как сильно мы ее любим.