– Я… Мариус, не сердись. Мне нужно привыкнуть. – Конечно, нужно, – согласился он, – а еще тебе нужно меня полюбить. Зачем мне твое тельце, а? Я хочу тебя целиком. Алайна опустила голову, а потом проворно забралась на кровать, подхватила вышитое покрывало и укрыла им Мариуса. Сама легла рядом, на живот, прижав руки к груди. – Обними меня, – попросил он. – Знаешь, я боялся, что не смогу тебя найти. – Нащупал когтистую руку с перстнем на пальце и поднес ее к губам. – Мы будем просто спать, малышка. И посмотрим, что будет дальше. Она молча кивнула и накрыла вазочку с лайтерами колпачком из плотной ткани. Вскоре Алайна засопела. Измучилась, бедняжка. А он все лежал, и лежал, и смотрел в овальный потолок, и пытался понять, правильно ли рассчитал магическую структуру, наложенную на Алайну. А еще думал о том, что скоро будет открывать древние книги, хранящие, возможно, самую большую тайну этого мира. И потом они вернутся, чтобы поставить все на место – так, как было до магической войны. И вот тогда, если все получится, король крагхов будет радоваться внукам… если, конечно, к этому времени останется крагхом. Мариус не пошевелился, когда легонько скрипнула дверь, пропуская внутрь расплывчатый в темноте силуэт. Он даже улыбнулся, когда услышал шелест стального клинка, извлекаемого из ножен. Все-таки королева оказалась не слишком умной женщиной. Курица, одним словом. Хорошо, что Алайна спала и не проснулась. А то перепугалась бы, начала кричать и испортила столь тщательно подготовленную ловушку. Из-под ресниц Мариус спокойно наблюдал, как косматый силуэт крагха медленно приблизился, как блеснула сталь. А в голове никак не укладывалось: ну как можно быть такой дурой? Впрочем, нет, не дурой. Она подумала, что вывела из строя стража и что Алайна совершенно беззащитна. А устранять ее все равно нужно, коль владыка крагхов ждет продолжения рода. Ну а там ведь убийство и на стража можно свалить. Рабы, они ведь такие – никогда не знаешь, что у них на уме. Убийца резко занес кривой кинжал, затем стремительно опустил его на тонкую шею Алайны. Заскрежетало знатно, как будто сталь прошлась по камню. Полыхнуло яркой зеленью, энергетический заряд отскочил вместе с кинжалом от тонкой девичьей шейки и ударил куда-то в лицо несостоявшемуся убийце. Мощное тело выгнулось дугой, и крагх, страшно хрипя, осел на пол. Алечка глухо вскрикнула, всполошилась, неосознанно распахнула крылья. – Что это? – И вцепилась ему в руку. – Мариус, что? – Мне бы штаны, – попросил он. – Вот увидишь, скоро начнется веселье во дворце. Сложив крылья, Алайна медленно села на кровати и, вытягивая шею, посмотрела на пол, где уже затих ночной гость. – Это… – прошептала она. – Убийца. Хотел тебе голову отрезать, видимо. Мариус тоже кое-как сел, хотя перед глазами все плыло и кружилось. Но по ощущениям рана все-таки затянулась, осталась лишь слабость во всем теле. Птичку вдруг затрясло, и она бросилась к нему, обхватила за шею и прижалась щекой к груди. – Что же это такое, – растерянно бормотала Алайна, – почему? Он молча приобнял ее, поглаживая по плечам. – Потому что королеве мешают дети нынешнего короля, птичка моя. Только и всего. Она умолкла и прижалась еще сильнее, слегка подрагивая. – Алечка, мне бы штаны, – напомнил Мариус. – Клянусь Пастырем, если бы не обстоятельства, я бы сидел вот так с тобой до утра. Но, боюсь, скоро наше уединение будет нарушено. Девушка всхлипнула, кивнула и, бормоча что-то под нос, слезла на пол, обошла по широкой дуге неподвижное тело и выглянула в коридор. – Ну что там? – Никого. – Алайна оглянулась. – Мне надо сходить к Арианне. Она знает, где брать одежду. А я нет. – Не надо никуда ходить, сиди тогда здесь. И Мариус, шипя от напряжения в непослушном еще теле, принялся снова сооружать надежную набедренную повязку. Интуиция подсказывала, что очень скоро сюда прибудет сам король, а может, и королева. Если будет в состоянии подняться на ноги после Петли Смертника. Он не ошибся в своих предположениях. Не прошло и получаса, как за дверью раздался топот, клацанье когтей по камню. Дверь с громким стуком распахнулась – на пороге взъерошенной громадой застыл Сантор. В скудном свете лайтеров его черные глаза метали молнии. А за Сантором ожидали приказа два здоровенных крагха-воина. – Ты! – Палец короля указал на Мариуса. – Ты – хитрая тварь! Я тебе поверил, а ты… И осекся, увидев на полу мертвого крагха. Взгляд метнулся к Алайне, обежал ее, словно его величество хотел удостовериться, что дочь его цела и невредима. – Что здесь произошло? – наконец хмуро спросил он. – А у вас что произошло? – спокойно поинтересовался Мариус. – Что такого случилось, что сон королевского величества был нарушен? Сантор шагнул к мертвому крагху, с усилием перевернул его на спину и выругался: – Этот из личной охраны Велейры. Что он тут делает? – Пришел к нам ночью с оружием. – Мариус старался говорить спокойно, но его самого уже начинало потряхивать. – Полагаю, хотел зарезать Алайну. И все же, что стряслось с королевой? Король покачал головой, все еще разглядывая мертвеца: – Не знаю. У нее начались судороги, чего отродясь не было. Изо рта пена пошла. Она стала кричать, что это ты на нее напал. Ты же маг. – Да, я маг, – Мариус кивнул, – поэтому, чтобы защитить Алайну, я установил на ней ловушку. Любой, желающий причинить вред моей птичке, должен был умереть. А заодно задело бы того, кто подослал убийцу. Судя по всему, заказчик найден? И также могу предположить, что именно королева пыталась убить Алайну, когда та жила в моем доме. – Откуда ей знать, где жила моя девочка? – Король мрачнел на глазах. – Королева владеет магией. Даже не так… В королеве есть частица магии Пелены. Наверное, не очень много, но достаточно для того, чтобы создать простейшее поисковое заклятие на основе вашей крови. Самое элементарное, почти интуитивное. – Магией? Велейра? – Крагх пожал плечами. – Ты так уверенно говоришь об этом, страж. А как докажешь? – Я докажу это легко, – сказал Мариус, – учитывая, что вся магия мира сейчас сосредоточена в Пелене, любая частица Пелены признает мага. Плечи короля поникли. Он еще раз окинул взглядом Мариуса, застывшую в страхе Алайну и приказал: – Следуйте за мной. Мариус вздохнул: – Мне бы одеться, ваше величество. Я понимаю, что как раб не смею рассчитывать на одежду. Но вряд ли вашей дочери понравится, что ее собственность разгуливает по дворцу голышом. Сантор только передернул плечами и повернулся к двери. Уже на пороге бросил: – Тебе дадут одежду. А я буду вас ждать в королевской опочивальне. Рядом с Велейрой. Чуть позже он уже шагал по коридору вслед за воином, крепко сжимая в руке узкую кисть Алайны. Коридоры странного дворца вились, изгибались, словно корни гигантского дерева, и порой у Мариуса появлялось ощущение, что они бредут по кишечнику жуткого порождения тех самых нижних слоев астрала, о которых столько было говорено в Надзоре. Ему выдали одежду, шаровары и что-то вроде свободной туники, а вот сапог пока не нашлось, поэтому Мариус шел босиком. Алайна семенила рядом мелкими шажками. Она молчала, но то и дело Мариус ловил ее встревоженный взгляд. Ему хотелось обнять ее, пригладить топорщащиеся перышки и пообещать, что все будет хорошо. Но в последнем Мариус и сам не был уверен до конца: ведь они только в начале пути. А впереди – Надзор, Магистр… Неизвестность. Наконец они остановились перед резными дверями, которые были открыты. Мариус, повинуясь жесту сопровождающего, осторожно заглянул внутрь и не сдержал победной улыбки. В комнате на огромной кровати возлежала королева – но возлежала так, что сразу было понятно: Петля Смертника приложила ее не слабо. Велейра лежала на спине, обессиленно распластав крылья и разбросав в стороны руки и ноги. Ее грудь тяжело поднималась, с губ слетали клокочущие звуки, как будто ее легкие оказались заполнены жидкостью. Сантор сидел рядом в широком кресле и, упершись подбородком в сцепленные пальцы рук, неотрывно смотрел на свою королеву. Потом его взгляд медленно переполз на Мариуса. – Что скажешь, страж? – Я уже все сказал, ваше величество. Он поклонился и вошел, не отпуская руки Алайны. Хотя, может, ей и не нужно было все это видеть. – Петля Смертника – весьма мощное заклинание, – пояснил он, приближаясь к королевской постели. Мариус взглянул в лицо Велейры и холодно улыбнулся. Тварь, которая пыталась убить его синюю птичку, жестоко страдала. Прекрасное лицо перекошено и оскалено, по щеке пролегла струйка слюны вперемешку с кровью из прокушенного языка. Руки и ноги словно выкручены в суставах, трясутся непрестанно. То еще зрелище. Можно и пожалеть бы, но Мариус вспомнил, с каким удовольствием королева распарывала своей магией его рану, и вымел жалость прочь, как чувство совершенно неуместное. Между тем при виде Мариуса королева заклекотала, забулькала. Ее трясущаяся рука медленно поднялась вверх, скрюченный палец указал на Мариуса. Она что-то силилась сказать, но добилась лишь того, что еще раз прикусила язык. – Она умрет? – глухо спросил король. – Это твое заклятие – оно смертельно? – Если вы этого захотите, ваше величество. Крагх помолчал. А потом глянул исподлобья и сказал: – Я не знаю. Я не знаю, что мне делать с женщиной, которая столько лет была рядом, но пыталась убить мою дочь. Да и почему я должен верить тебе, страж Надзора? Тому, кто убивал крагхов? Мариус пожал плечами: – Вы хотите доказательств? Пусть принесут фрагмент Пелены, и мы все увидим, что королева много лет скрывает от вас свой магический потенциал. – И в самом деле, – задумчиво пробормотал Сантор, а затем крикнул: – Принесите частицу Пелены! Мариус оглянулся на Алайну. Она молчала, изредка бросая неприязненный взгляд на королеву. Мариус огляделся, увидел свободный стул и подвинул его Алайне.