– Теперь ты, – заявил Фрост, – я поставлю сигналку на вход. Мгновение поколебавшись, поползла вслед за «стрекозой». Гладкие стены серебристо блестели в голубоватом свете моего летающего светильника. Туннель постепенно поднимался, пока не вывел в «спальню». Здесь я смогла с комфортом сесть и нормально оглядеться. Пышный еловый матрас закрывало покрывало. Темно-серое, из пуха фурра, неимоверно теплое и мягкое, похоже, именно в нем я ехала из храма после свадебной церемонии. По бокам пещеры стояли четыре обогревающих светоча, которые нашлись у кромешника в сумке. Засмотревшись, не сразу сообразила, что он последовал за мной. – Сними куртку и свитер, будет жарко. – Его предупреждение прозвучало несколько фривольно. Мое сердце екнуло, когда он начал раздеваться. Первой на пол упала тяжелая куртка. – Сделаешь из нее подушку? – спросил Фрост. Та же участь постигла его свитер и рубашку. – Сейчас. – Лаконичность кромешника оказалась заразной. Суетливо выполнила просьбу, испытывая сильную неловкость. Я думала, что раз ни спальника, ни одеял нет, мы уснем прямо в верхней одежде. А в реальности что? Фрост готовился к комфортному сну… Оставшись в плотной белой безрукавке, он принялся расшнуровывать высокие сапоги. Раздеваться не хотелось. Все ещё не верилось, что даже в правильно построенной снежной пещере с непроницаемыми щитами будет тепло настолько, чтобы разоблачаться сильно. Надеюсь, что я все же ошибаюсь и к утру не простыну. Вздохнув, сняла шапку, куртку и сапоги. – А вход закроем «пологом»? – робко поинтересовалась, наблюдая, как кромешник пристраивает топор и ножи у стены, справа от себя, чтобы в любой момент отразить опасность. На Севере добрая сталь – первейшее оружие против нечисти. Как любили повторять опытные стражи, пока разберешься, каким заклинанием сподручнее атаковать, топор или меч уже отбил у кровожадной тварюшки охоту нападать… отбил навек. – Нет, «полог» нам не нужен. Устроившись рядом со мной, Фрост стряхнул с руки сгусток тьмы. Расплывшись в воздухе кляксой, она затянула вход – и в нашем убежище потемнело – «стрекоза» потускнела, будто испугавшись. Тьма стремительно растекалась по снежным стенам и одеялу под нами. Как живая, она обволакивала пещеру изнутри, будто захватывая нас в своеобразный кокон. Жутковатое и одновременно величественное зрелище. – Она не помешает воздуху свободно циркулировать, – сообщил кромешник. Но я была настолько ошарашена, что и не подумала о таком моменте. Сиротливая, поблекшая «стрекоза» все же давала достаточно света, чтобы хорошо рассмотреть улегшегося мужчину, но я старательно глядела на чернильно-черные стены и боролась со смущением. Жить с фиктивным мужем под одной крышей и делить с ним импровизированную постель в горах – разные вещи. Звукоизоляция в снежной пещере отличная – рева поднявшегося ветра не слышно. И тишина давила. Может, надо перекинуться парой слов перед сном? А то чего мы молчим, как чужие. Только с чего начать? Я же не могу задать первый вопрос прямо в лоб, не подготовив морально? Или могу?.. Глава 8. Ночь с кромешником «Фрост, я понимаю, что сейчас не время для расспросов…» Нет, не то. Раз понимаю, почему мешаю спать? «Думаю, ты устал, но нам нужно поговорить…» И снова не так. Я не думаю, знаю, что устал. Ох, как же сложно начать важную беседу! – Не сопи, спрашивай, – внезапно предложил Фрост. – Что?.. – От неожиданности я оторопела. – Тебе лучше знать, что. Ты сегодня угрожала мне, – тягуче произнося слова, заявил он, – разговором. Мы не дома, но можешь высказать свои претензии. Кромешник что, читает мысли?! Несколько секунд испуга, а потом я успокоилась. Нет, это случайность. Я слышала, что среди воинов ордена есть телепортисты, и те, кто умеет ломать волю человека, но не телепаты. Тьма и чтение душ несовместимы. И все же я растерялась, забыла, что утром хотела сказать. – Претензий нет, только вопросы. – Не стесняйся, отвечу на все. Какая неосторожная щедрость. Я ведь спрошу. Начну с простого, а там по ситуации. – Ты каждую ночь приманиваешь к дому целителя нечисть, чтобы уничтожить ее? – Если излишки силы ищут выход. – Ага, ясно… а я уже подумала, что у тебя это такое еженощное увлечение. Я бы не смогла спокойно спать, зная, что за стеной ты рискуешь жизнью. Еще несколько минут назад я жаждала задать Фросту десятки вопросов. И куда они все подевались? Неужели его близость настолько лишает самообладания? Что же ещё спросить? – Почему ты сказал, что не такой, как кромешники с моей практики? – Они женаты. – Ты тоже! – ляпнула, не подумав. – Они женаты по – настоящему. – Немного помолчав, ?рост добавил: – Успешно преодолели рубеж, после которого велик риск превратиться в монстра. Он ведь иносказательно? И я шутливо уточнила: – А какого вида монстра? Наземного, воздушного, водоплавающего? – Отращивать когти и покрываться чешуей я не стану, – успокоил мужчина. А я повернула голову в надежде увидеть улыбку. Увы, показалось. Значит, не шутит. – Тогда как?.. Он не спешил отвечать, и мне стало не по себе. Что-то подсказывало, что услышу вещи, которые изменят взгляды на магию, кромешников и самого Фроста. – Тьма – могущественная сила, и цена обладания ею велика. Когда воину ордена исполняется тридцать лет, Тьма постепенно вымораживает душу, лишая человечности, понемногу превращая его в безжалостного монстра. Сдерживать разрушение помогает самоконтроль, семья, друзья. Но единственно верное спасение – любимая женщина, источник света, маяк, который не позволит заблудиться в ярости, раствориться во Тьме. Самый длинный монолог из уст Фроста вызвал мурашки страха. Действительно, цена за могущество высока. Рискнула бы я на месте членов ордена? Не знаю… сомневаюсь… Я долго молчала, прежде чем осмелилась спросить осторожно: – Что будет, если кромешник не найдет свою возлюбленную? – Он окончательно уходит во Тьму – и его убивают братья по ордену. Нет, цена за могущество не высока, она чудовищно несправедлива! – Эйден, – я впервые назвала фиктивного мужа по имени, – сколько тебе лет? Тьма над нашими головами ощутимо сгустилась. – Тридцать два. Я младше на десять лет, хорошая разница в возрасте. Только какого шмыря меня это волнует?.. Разозлившись на себя на ненужные размышления, спросила о важном: