— С ним всё будет в порядке, — заверила я его, и Дикон кивнул, тихо выдохнув. Вал вошел через главную комнату, его рука лежала на эфесе кинжала. Его голубые глаза были чрезвычайно яркими на фоне смуглого цвета его лица. — Все уже ждут, если вы готовы. Мой дядя повернулся ко мне и кивнул. До краев наполненная нервной энергией, я шагнула вперед, испытав облегчение, когда он вместе с Айденом последовали за мной. Выходить на помост Совета было жутко. Как-никак, главный министр Телли, глава всех Советов, однажды попытался посадить меня на Эликсир и обязать меня прислуживать во время проведения Совета. Так что, да, я не была особым фанатом хождения перед двенадцатью тронами. Всё, о чем я могла подумать, когда я остановилась в центре, в сопровождении двух чистокровных, так это о сожалении, что я не подготовила речь или что-то в этом роде. Множество людей пристально за мной наблюдало — больше, чем три сотни человек, если я не ошибалась. В задней части комнаты находились все Охранники и Стражи, которые не были в дозоре, и их численность обескураживала — возможно, сто — сто пятьдесят. И большинство из них были из Университета, что означало, большая часть людей из других мест не добралась сюда… или они примкнули к другой стороне. Не хорошо. Члены Совета, которые проживали в Университете, легко выделялись в толпе. Они были одеты в свои церемониальные мантии: красные, синие, белые и зеленые, представляя дома разных стихий. Огня. Воды. Воздуха. Земли. Члены совета, которые нашли прибежище здесь, не были одеты в свои роскошные наряды, но холодное презрение от созерцания полукровки, стоявшей там, где они считали «своим», было написано на всех их лицах, также, как и на лицах большинства студентов и штатных сотрудников. Кто-то может подумать, что в военное время такое предвзятое мнение не может усилиться, но, похоже, что традиционно устоявшееся мнение о том, что полукровки менее важны, чем чистокровные, лишь укреплялось. Член Совета, стоявший в передней части комнаты, скривила свои губы, когда склонилась к другому члену совета, нашептывая нечто, что вероятней всего, было очень приукрашенным ею наблюдением. И вот тут-то, прежде чем я даже успела открыть свой рот и вымолвить хоть единственное, неловкое, неуместное слово в попытке объединить группы людей, член Совета в красной мантии встал, и началось настоящее веселье. — Она не должна стоять перед тронами Министров, — сказал он, его руки, лежащие на мантии, сжались в кулаки. — Не для таких целей зал Совета следует использовать. И вероломный чистокровные тоже стоит там! Тот, кто применил внушение по отношению к представителю своего собственного вида. Это позор. Айден изогнул бровь, выглядя всецело нераскаявшимся. Я вздохнула и сложила руки. Тихий шепот прокатился по задней части комнаты. Девочка-студентка вскочила на ноги. Она была чистокровной, красивой рыжеволосой девушкой, которая напомнила мне Даун, сестру Леа. — Люди за этими стенами умирают, одинаково и смертные, и чистокровные, и полукровки, и первое что вы решили прокомментировать, так это тот факт, что полукровка стоит на помосте Совета? Член Совета резко развернулся. — Как чистокровная, вы должна уважать законы нашего общества! — Законы нашего общества? — глаза девушки широко распахнулись, когда она рассмеялась. — Вы в своем уме? Я слышала, что вчера демоны практически прорвались через стены, и что ими руководил бог. Кому какое, на хрен, дело сейчас до законов? Мне эта девушка очень даже понравилась. Маркус шагнул вперед, прочищая горло, в тот момент, когда вздернул свой подбородок. — Вы можете не согласиться с использованием залов Совета, министр Кастильо, но цель этой встречи не в этом. Когда министр чётко заявил, почему он посчитал, что это прекрасный момент для обсуждения его мнения, мой взгляд встретился с взглядом Лаадан. Я тут же вспомнила о том, что она мне рассказывала о моём отце, пока мы были в Иллинойсе. Я надеялась найти его здесь, но глубоко в душе, я знала, что его здесь не окажется. Он весьма вероятно предпочёл остаться в Катскиллс с другими полукровками-слугами, защищая их и руководя ими. Главный министр Телли поработил его, посадил его на Эликсир, и даже отрезал ему язык, но мой отец… он был лидером. И я была его дочерью. — Это глупо, — сказала я достаточно громко, чтобы это заткнуло болтливого члена Совета. Все взгляды были обращены на меня. Я сделала шаг вперёд: — Мы спорим о, будь то или нет, подобает мне стоять на этом помосте — этом глупом помосте. Вот и всё. А эти троны? Это всего-навсего кресла. Кого это заботит? Они для меня ничего не значат, как и для всего остального мира. Они имеют какое-то значение лишь для вас, потому как вы сами предали этому значение. Министр стал цвета своей мантии. — Да как ты смеешь? Ох, ещё как смею, — подключившись к некой ярости, которая кипела в моем желудке, подобно яду, я выплеснула её на поверхность. — Да, я полукровка. Я одна из многих, подготовленных отдавать свою жизнь, чтобы вы могли сидеть в своих изысканных креслах. Так как насчет того, чтобы выказать полукровкам немного уважения? — Александрия, — произнес тихим голосом Маркус, становясь рядом со мной. Я была в ударе, и ничего не могло бы меня остановить. — Но я также Аполлион. Если бы я захотела, то могла бы надрать вам задницы по первое число, или использовать внушение на каждом присутствующем здесь, но я не верю в принуждение людей делать вещи, которые они не хотят. Вы бы могли извлечь из этого урок. Несколько голов повернулось друг к другу. Шепот стал нарастать. Министр вызывающе вздёрнул подбородок. — Понимаю, к чему ты клонишь, но это не изменит вопиющего надругательства над нашими законами! — Надругательства над нашими законами? Ух ты. Это не оскорбление и всё такое, — я покачала головой на все эти кивки. — Вы люди безумны. Вы не понимаете. Когда Арес пройдет через эти стены, что он обязательно сделает, на ваших изысканных тронах сидеть будет исключительно он. Никто из вас тут сидеть не будет. И он сделает с вами всё, что пожелает. — Он — бог, — заспорил второй министр, женщина в возрасте около пятидесяти лет. — Мы их слуги. Если он - — О, да, вы однозначно будете его рабами. Может нам прямо на этом стоит остановиться и пригласить его. Карма — штука серьезная, фат- — Алекс, — прервал меня Айден, слегка качая головой. Я закатила глаза, но сделала глубокий вдох и заставила себя отвести свой пристальный взгляд от министра прежде, чем я заставила бы его кудахтать, подобно курице. По правде говоря, это имело бы столько же смысла, как и слова, которые он произносил. Я окинула взором толпу. — Я видела, как Арес убивает людей, не поднимая ни единого пальца. Я слышала о его планах. Никто из вас его не волнует. Он расценивает чистокровных точно так же, как вы расцениваете полукровок. Он поработит вас, равно как и смертных. Он искренне полагает, что боги снова должны править всем миром смертных, и это чрезвычайно опасное желание. Он пойдет войной на смертных, на вас, и на любого бога, кто встанет на его пути. Не будет никакого Совета, чтобы оспаривать это. Будут установлены новые правила и новые законы, которым придется следовать, и все мы с вами окажемся на одном уровне. Я могу гарантировать вам это. И если он одержит успех в превращении Первого в Убийцу Богов, другие боги разорвут мир на части, чтобы остановить его. Они уже приступили к этому. Некоторые пристально смотрели в неверии, на лицах других были надеты макси страха. Один из Стражей из задней части комнаты громко выкрикнул. — Мы вообще можем остановить Ареса? Нет, нашептывал мне этот голос. Никто не может остановить Ареса. Давление давило на мою грудную клетку. Тяжело сглотнув, я изо всех сил старалась не обращать внимания на уже хорошо знакомое, растущее во мне беспокойство. — Он одолел тебя. Это то, что я слышал, — сказал студент. — А ты — Аполлион. Если ты не можешь сразить его, что тогда вообще кто-либо из наших Стражей и Охранников может сделать? — Может быть, мы можем достигнуть некого соглашения с ним, — предложил другой чистокровный. — Сражение — не единственный ответ. Один из Охранников бурно рассмеялся. — Арес — Бог Войны, а не Бог Переговоров. — Он — бог войны, — заспорил чистокровный. — Как мы можем повергнуть его? — Так мы просто будем бездействовать? — спросил Вал, который находился со стороны помоста. — Мы позволим страху потерпеть поражение в сражение вести нас к капитуляции? Это так Стражи и Охранники поступают? Послышалось несколько выкриков в несогласии, и все они исходили от Стражей и Охранников — солдат, которые никогда бы не оставили свои посты. — Я не знаю, — ответила я, и снова, наступила тишина. — Я не знаю, можем ли мы остановить Ареса. И вы правы, он надрал мне задницу всеми возможными способами, но я знаю, что никто не будет находиться в безопасности, если он преуспеет. Я также знаю, что мы не одиноки. С нами Аполлон, и Артемида, и другие боги прикрывают наши спины, и мы… у нас есть… Странное чувство распускалось во мне, посылая серию озноба, подобно леденящим пальцам по всей моей коже. Я покачала головой, тем самым вызвав острую боль, которая обрушилась на мою шею. Неожиданно я обнаружила, что мне стало трудно дышать. Это было подобно внезапному пробуждению и осознанию, что я всерьез куда-то опаздываю. — Алекс? — Айден подошел ближе ко мне, его брови были нахмурены. Его глаза внимательно изучали моё лицо. Он накрыл своею рукою мою руку: — Что случилось? Я видела их с Маркусом, но каждой клеточкой своей сущности, я была сосредоточена на ком-то еще, на том, на том, кто был вне этого здания, но был очень-очень близко. Толпа нервно перемещалась. Дрожь циркулировала по моему телу. Глубоко внутри моей сути, шнур моментально ожил, неистово гудя. Знаки Аполлиона вырвались на поверхность, кружа в водовороте по моей коже. Моё сердце заколотилось, когда крошечные волоски по всему моему телу приподнялись. — Он здесь, — сказала я Айдену, мой голос прозвучал тонким шепотом. — Сет здесь. Глава 7 Не было сирен, и я знала, что здесь никого нет. Сет был слишком крут для этого. — Алекс, подожди. Айден схватил меня за руку, потянув меня, заставляя остановиться недалеко от здания Совета. Маркус был позади него, как и Вэл. — Что ты делаешь? Ты просто ушла в середине твоей речи. — Он здесь. Я знаю, что он здесь. Я могу почувствовать его. Сет не разговаривал со мной, но я чувствовала его каждой клеточкой. Шнур счастливо гудел, так он делал только, когда он был рядом. — Скажи Вэлу, чтобы он убедился, что все будут в безопасности, но я должна идти. — Что-то происходит у ворот, — сказал Вэл, прикладывая руку к наушнику. — Я не могу получить от них однозначный ответ, но что-то происходит. — Ты не должна идти. Глаза Айдена приняли громовой оттенок серого. — Нам нужна минута…