Сжав крепче руку Айдена, я перевела взгляд на костры. Слова, сказанные на древнегреческом, в первый раз были понятны мной, и их не нужно было переводить. Я понимала язык, слова были мощными, молитвы и похвалы были достойными для умерших от руки Ареса, но чего-то не хватало. Не то, чтобы Диана или министр сказали что-то не так. Сначала я не поняла, но потом я разобралась. Что-то пропустили… это было внутри меня. Сказанное что-то значило, и я чувствовала мрачную пелену, повисшую над Университетским городком. Факелы были помещены у подножия костров, я даже подумала о Леа, которая заслуживала таких похорон, вместо наспех вырытой могилы в центре чего-то. Моя грудь болела за нее и всех, кто скорбел. Я скорбела. Но пока я испытывала все эти вещи, на самом деле я их не чувствовала. Резкий приступ горя, чувство, которое мне было так знакомо за прошедший год, притупилось. Когда оранжевые языки пламени вспыхнули в воздухе и накрыли тела, словно одеяло, я не отвела взгляда, как обычно это делала. Чувство окончательно приглушилось. Это был комок холода глубоко в груди, острые осколки льда в моих венах и каждый наполненный страхом, сверкал как пламя. Страх и боль, вот те чувства, которые я испытывала — они были настоящими и достаточно осязаемые так, что я могла их почувствовать на вкус. Все остальное притупилось, я была отсоединена от остальных человеческих эмоций, я не понимала почему. Понимание этого вызвало взрыв страха, который принес долю тревоги, я понимала, что это, как страх и опасение были как две горошины в стручке, это имело смысл, если я чувствовала одно, я могла чувствовать и другое. Мое сердце колотилось как отбойный молоток, ладони были влажными к тому времени, как закончились похороны, и солнце стояло над головой. Толпа начала двигаться назад в сторону Университетского городка. Там был праздник в память о погибших, и основная часть группы отправилась туда. Маркус ушел, присоединившись к Лиане. Солос разговаривал с Вэлом, Люк и Дикон шли впереди с Оливией. Я резко выдохнула и только теперь заметила, как медленно мы шли, было большое расстояние между нами и толпой впереди. Шнур загудел во мне. Может быть, это из-за уровня моей тревоги или еще чего-нибудь, но звуки усилились. Крики птиц были пронзительными. Листья шуршали как тысячи скомканных бумажных листов. Солнце стало ярче, разговоры в толпе стали громче. Боги, давление пришло из ниоткуда, сдавливая мою грудь — святое дерьмо, стало трудно дышать — будто кто-то зажал меня в тиски. Резкое горячее покалывание прокатилось по моей спине и растеклось в голове. Что-то определенно было не так со мной, и это не была разновидность панической атаки. В голове кружилась, повторяясь одна мысль: почему я не чувствую ничего, кроме этого? Где горе? Почему в моей груди пусто и холодно, я не была не сердита, не напугана? Но в последнюю ночь, когда я была в объятиях Айдена, онемение не чувствовалось так плохо, будто крышку открыли еще немного. Я была нормальным очень эмоциональным человеком. В любой день я испытывала сотню различных эмоций, это как пробовать разные сорта мороженого. Это не было правильно или нормально, это ужасало меня. Внезапно я остановилась, Айден тоже. Держа меня за руку, он оглянулся на меня через плечо. — Алекс? Моя грудь болела. — Я ничего не чувствую. Глядя на меня, он наклонил голову на бок, нахмурил брови. — Что ты имеешь в виду? Я положила руку на грудь. — Я не могу ничего почувствовать здесь. Айден начал отпускать мою руку, но я цеплялась изо всех сил. — Что происходит? — Я не знаю. Я сделала неглубокий вдох. — Я ничего не чувствую кроме — кроме страха и боли. Все остальные чувства молчат. Я не могу плакать — я не плакала даже, когда видела мою маму. Шок промелькнул на его красивом лице. — Ты видела свою маму? — Смотри! Паника скребла меня своими гнилыми когтями. — Я даже не рассказала тебе об этом, и я расскажу тебе все. Я даже не думала об этом, правда. Я как механизм. Все как механизм. Беспокойство сменило удивление, он подошел ближе. — Ты думаешь это Сет? Я покачала головой так быстро, что кончики моих волос хлестнули меня по щекам. — Он не говорит со мной. — Но это не значит, что это не он, — рассуждал он и гнев добавился к беспокойству. — Это не имеет смысла. Что он получает от этого? Опять же, это должно иметь смысл. Я высвободилась, убирая волосы с лица. — Что, если я сломалась? Что, если я всегда буду так чувствовать? Что - — Эй. Притормози, Алекс. Айден обхватил мои щеки. — Ты не сломана. Ты не будешь всегда чувствовать себя таким образом. Ты прошла через столько безумных вещей. Понадобиться время, чтобы все это обработать. Сделай глубокий вдох. Давай, сделай глубокий вдох. Вдохни и медленно выдохни. Я схватила его за запястья, я едва могла обхватить его пальцами, и сделала то, что он сказал. — Хорошо. Я дышу. — Хорошо. Серебро в его глазах было всем моим миром. — Дыши со мной. Я продолжала дышать и начала двигаться. Я не знаю, почему я сделала то, что сделала потом. Может быть если бы я не чувствовала этого, я бы напилась шесть раз с воскресенья. Поднявшись на цыпочки, я поцеловала Айдена. Да, совершенно не подобающее поведение после похорон. Но я его поцеловала. Мне нужно было почувствовать что-то отличающееся от онемения, боли и гнева, хоть немного. И когда Айден поцеловал меня в ответ, я почувствовала так много эмоций, у меня закружилась голова от них. Айден слегка поднял голову. — Ты чувствуешь это? — Да, — выдохнула я, дрожа, когда слегка касалась его губ. Он криво улыбнулся. — Я надеялся, что ты скажешь нет, и у меня был бы повод поцеловать тебя снова. Мои пальцы вцепились в его руки. — Тебе не нужен повод. Мне не пришлось долго ждать. Его губы накрыли мои снова, невероятно нежный захват послал через меня еще одну дрожь. Он был медленным и мягким, заставляя мое сердце перевернуться. Покалывание в шее ожило и вернулось, распространилось в животе и ниже, но было другим по ощущениям. Я чувствовала Айдена — я чувствовала любовь в его руках, и я не хотела потерять это чувство. Отчаяние сохраняло онемение и холод, темное чувство страха, я прижалась к нему, практически наступая на его ботинки. Он был намного выше меня, но мы заставили все работать. Ну, Айден заставил. Он сжал руки вокруг моей талии, я поднялась на цыпочки. Он удерживал большую часть моего веса, я запустила пальцы в его волосы и обняла его за шею. Тепло прокатилось по моим венам; я ощущала себя также, когда Сет передавал мне свою энергию. Так, когда я открыла глаза и ожила. Знаки поднялись на поверхность и распространились по моей коже. Итак, все, что мне нужно было сделать, это поцеловать Айдена, чтобы почувствовать что-то настоящее и хорошее? Я вздохнула. Но в глубине моего разума я знала, это ненормально, неправильно и еще несколько других вещей. Я проигнорировала этот раздражающий голос, потому что, серьезно, этот голос не помогал мне в настоящий момент. Я углубила поцелуй, раздвинула его губы и пропустила свой язык к нему в рот. Глубокий, сексуальный стон вырос в его груди и одной рукой он схватил меня за затылок. — Алекс. Было мягкое предупреждение в его голосе. — Что? Он склонил голову на бок и потерся своим носом по моему носу. — Ты не представляешь, что ты делаешь. Я почти рассмеялась. — Я прекрасно знаю, что я делаю. — Боги…