Поэтому на траву возле клан-холла мы не упали, а спокойно вышагнули – так же спокойно, как шагали из своих личных порталов члены клана Висла. Ника, не оборачиваясь и никого не дожидаясь, тут же потащила меня в сторону клан-холла. – Погоди! – уперся я. – Ты же говорила, мне туда нельзя! – Было нельзя, – раздраженно бросила Ника. – Теперь, когда патриарх официально за тебя заступился и взял под защиту клана, тебе туда можно. – А когда он успел это сделать? – не понял я. – В тот момент, когда призвал тебя в свидетели его договора, а ты не стал отказываться. – Так я не знал, что можно отказаться! – На то и расчет, – хмыкнула Ника. – Это же отлично, что не знал, иначе мог бы отказаться, и весь план пошел бы псу под хвост. Обычно договор заключается при Арбитре, но в их отсутствие, то есть за стенами городов, в свидетели может быть призван любой реадизайнер посторонней, не участвующей в конфликте линии. Или даже простой человек, если так сложилась ситуация. – А что за договор? – Договор о том, что реадизайнер прощает другому реадизайнеру его нападение, но… Дальше ты все слышал. Еще одно нападение – и война. Договор официально отменяет возможность вызова на дуэль обоих участников конфликта и, в общем-то, официально лишает возможности провинившегося как-то насолить атакованному по второму разу. Конечно, если оба примут этот договор. – Почему лишает? А если атаковавшему плевать и он готов даже войну развязать? – Если он действительно такой кретин, то против него моментально сплотятся все остальные кланы, и его линия будет уничтожена раньше, чем он поймет, что сделал что-то не так. Это даже не сравнится с тем, как если бы реадизайнер убил человека, – там тебя просто объявляют вне закона, но целенаправленной охоты никто не устраивает. Если же нарушить договор, становишься целью номер один, даже приоритетнее даргов. Даже Себастьян Ратко не такой идиот. – Ника толкнула дверь клан-холла. – А теперь помолчи, пока мы не дойдем до ванной, где я смогу наконец позволить себе расслабиться… – Но… – Помолчи! – обернулась Ника с яростно горящими глазами и сжала мою руку, больно кольнув заострившимися ногтями. – Пожалуйста! Я решил подождать – в конце концов, Ника тоже сегодня натерпелась всякого разного. Пусть действительно расслабится наконец, и тогда можно будет вытянуть из нее все, что меня интересует. Не думаю, что в ее нынешнем состоянии она будет способна на что-то большее, чем просто нежиться в ванне и разговаривать. Так оно и оказалось. Не дав мне даже толком осмотреть клан-холл, Ника буквально силой потащила меня на второй этаж, толкнула одну из дверей, ведущую предсказуемо в ванную комнату, и тут же заперла ее за собой. Пока Кровавая возилась с кранами, настраивая температуру воды, я решил осмотреть хотя бы ванную комнату. Хотя тут особо и не на что было смотреть – огромная, даже не на двоих, а на всех шестерых, ванна-джакузи, которую при желании можно было задернуть занавеской, превратив в душевую, несколько полочек со всякими тюбиками и пузырьками на стене, а на противоположной – приоткрытый шкаф, в котором виднелись стопки полотенец, и раковина под ним. Наконец Ника настроила воду, как ее устраивало, сбросила с себя грязный и драный костюм и залезла в ванну, даже не дожидаясь, когда та наполнится. Зашипела, когда вода коснулась ссадин и царапин, посмотрела на них таким взглядом, словно они ей нанесли глубокую душевную травму, но зализывать пока не стала – наверное, брезговала. – Забирайся, – вяло махнула рукой Ника. – Не бойся, приставать не буду. – Даже если и будешь… – ухмыльнулся я, ставя лук максимально далеко от воды и раздеваясь. – Я как-то не из тех, кто по полутрупам… – Сукин сын… – слабо улыбнулась Ника, дотянулась до полочки с пузырьками, взяла один из них и щедро ливанула в воду. На поверхности тут же вспухла плотная шапка пены. – А теперь рассказывай, что произошло, – велел я, погрузившись в нее. – Что не так сделал твой прадед и чем это теперь грозит? – Все нормально, – попыталась отмахнуться Ника, но я, конечно, ей этого не позволил: – Позволь уж мне решать, что нормально, а что нет из того, что касается моей жизни, ладно? Ника вздохнула: – Ой, ты же всю душу вынешь… В общем, мой прадед допустил оплошность и обвинил в нападении одного только Себастьяна, хотя следовало бы обвинить всех пятерых Ратко. Таким образом, договор заключен только между ними двумя. Сыновья Себастьяна не имеют к нему отношения, разве что в качестве свидетелей, и свободны от обязательств. Они все еще могут тебя убить, и, конечно, они попытаются это сделать по указке своего папаши. А может, и без нее, если они выскочки и захотят перед ним выслужиться таким способом. – Всего-то? – усмехнулся я. – У тебя такое лицо было, будто твой прадед самолично пообещал меня выдать клану Ратко и привести прямо за руку, да еще красной ленточкой перевязать! – Ты, кажется, не до конца понимаешь, во что ты вляпался. – Ника задумчиво подула на пену, заставляя клочок взлететь в воздух. – Или, вернее, тебя вляпали. До тех пор, пока это была личная вендетта Себастьяна, он действовал, в общем-то, предсказуемо и, помимо этого – довольно нагло. Показушно. Он заставлял сыновей одеваться так же, как он, чтобы сохранять имидж вот этой вот «пятиратковости», носить темные очки – в общем, пускал пыль в глаза как мог. Теперь же, когда он фактически исключен из игры, его сыновья возьмутся за дело своими руками. Они уже не будут связаны глупыми ограничениями Себастьяна, а будут действовать по-своему. Считай, что вместо одного Ратко, который хочет тебя убить и которого легко опознать в толпе, у тебя теперь их четыре. И теперь ты не знаешь, как они выглядят. Я напряг память, пытаясь вспомнить хотя бы какие-то особые приметы своих сводных братьев, и с сожалением признал, что Ника права. Одинаковая одежда, одинаковые темные очки не давали никакого шанса на то, чтобы опознать моих недругов не то что в толпе, а даже тет-а-тет. Возможно, на то и был расчет? – Получается, твой прадед в попытке защитить меня сделал только хуже… Так, погоди, а как вообще они оказались там? Даже не так – как они узнали, что там мы? Как они узнали, что нам нужна помощь? – Телефон. – Ника кивнула куда-то в сторону. – Сделав тебе стрелу, я в кармане включила автодозвон по последнему номеру. В какой-то момент связь с прадедом установилась, и он услышал… Ну, что-то из разговора он услышал. И, как я и надеялась, ему этого хватило, чтобы понять, что мы в беде. – А нашли они нас как? – Точно так же, по телефону. Есть способы. В общем-то, это те же способы, которыми спасательные группы выходят на места нападения на поезда. Экипаж поезда, если успевает, передает аварийное сообщение, его пеленгуют и выдают координаты, по которым открывается портал. – Вот так, в никуда?.. – изумился я. – По каким-то координатам можно открыть портал? – Ну, не все так просто, что ты… – усмехнулась Ника. – Просто дежурный реадизайнер в спасательных группах досконально знает всю протяженность железных дорог в районе своего города… А если и подзабудет, к его услугам всегда есть фотографии, которые обновят его память. Не представляя, куда ты открываешь портал, открыть его невозможно. – Тогда как Антон открыл портал к нам? – Очень хороший вопрос. – Ника оценивающе склонила голову. – С каждым днем ты удивляешь меня все больше и больше. С Антоном мы связаны линией Крови, мы близкие родственники, это облегчает задачу. Сильному сенсу, который посвятил жизнь порталам, этого достаточно. – Значит, не обязательно быть Ратко, чтобы провешивать порталы? – Конечно нет! – фыркнула Ника. – Просто у Ратко природная склонность к этому в силу их линии. В теории любой реадизайнер может освоить все техники всех линий… А может адаптировать техники чужих линий под свое рабочее тело. Например, геомант может выполнить сотню Кровавых Игл из камня. В теории. На самом деле, ему это будет делать трудно, потому что его рабочее тело твердое, а здесь нужно пластичное. А у аэроманта рабочее тело, наоборот, чересчур… чересчур… Ника попыталась пощелкать пальцами, подбирая слово, но мокрые, они отказывались щелкать. – Я понял, – улыбнулся я. – Значит, кто угодно может делать что угодно. А не делает потому что?.. – Потому что этому надо учиться. – Ника пожала плечами. – Сначала надо учиться быть сенсом или форсом, развивая свои природные таланты, потом надо учиться управлять своим рабочим телом, потом надо учиться осваивать техники, свойственные твоему направлению… А теперь представь, что для каждой новой линии это надо делать еще раз. Тут никакой жизни не хватит. Разве что жизни того, кому покровительствует сама богиня смерти… Пусть даже в этом мире она ею не является… Перспективы-то весьма заманчивые. – В принципе, кланы не то чтобы сильно берегли свои техники, – продолжила Ника. – Есть, конечно, некоторые тайные, которыми никто не делится, есть просто архисложные, которыми и поделись – никто их не выполнит, вроде того фокуса, что ты сегодня видел в исполнении Ратко. Когда они в точку ушли. Это даже не портал, это просто мгновенный переброс, без подготовки. Высшая ступень их мастерства. В остальном же кланы частенько даже дружат… Ну так, показательно дружат, конечно, до настоящей дружбы тут будет далеко. Но ходят друг к другу в гости, проводят вместе время, браки опять же, про них я уже говорила… Бывает даже такое, что в клане рождается реадизайнер со склонностью к другой, не родной линии, и тогда он может перейти в другой клан, например, через договорной, а то и не договорной, а по любви, брак… Хотя такое редко происходит, по понятным причинам. – Ну да, – согласился я. – А со мной-то что дальше будет? – Я полагаю, что все пойдет по плану. – Ника пожала плечами. – Мы же добрались до Кирославля, хоть и через такую задницу. Значит, дальше ты поступишь в академию и получишь защиту от Ратко. По сути, тебе всего лишь нужно дожить до завтра, до момента, когда ты предстанешь перед вступительной комиссией, и дело сделано. Я думаю, это вполне выполнимая задача. – Я очень на это надеюсь, – признался я. – За эти несколько дней на меня что-то слишком до хрена всего свалилось. Башка кругом. Я чуть было не сказал: «За те несколько дней, что я нахожусь в этом мире», но вовремя прикусил язык. Ника сейчас, конечно, расслаблена и отвлечена, но за такую фразу наверняка ухватилась бы, как скопия за кусок мяса. Потом не отвертишься, что это просто фигура речи такая. – Ты не поверишь, но я сама в шоке… – мечтательно улыбнулась Ника. – Такое ощущение, что на тебе свет клином сошелся… Что в тебе такого особенного? – Я единственный в мире стреломант, – шуткой ответил я. Ника махнула рукой, кидая в меня клочок пены: – Я серьезно вообще-то. – Да ничего во мне нет, – пожал я плечами. – Ну разве что я «алмаз», как ты сама говорила… Вот и все. – Надо полистать Сеть про более ранних «алмазов», – пробормотала Ника, ворочаясь с боку на бок и заставляя воду идти волнами. – Может, каждый раз, когда они появлялись, тоже мир вставал с ног на голову? Мы валялись в ванне, пока вода не остыла. После этого приняли душ и вылезли из ванной если не обновленными, то как минимум чистыми. Из шкафа с полотенцами Ника вытащила два: одно красное, другое белое. На красном была вышита черными нитками буква «Н». Не удивлюсь, если у них тут даже полотенца именованы под каждого члена клана. В соседнем шкафу, который я даже не заметил, – настолько ловко он маскировался под стену, – нашлись халаты. Точно такие же – красный с черным и белый. Пришлось надеть его, потому что моя собственная одежда уже даже на половые тряпки перестала быть похожа. – Пойдем в холл, – сказала Ника, расчесав волосы. – Наверняка деда там сидит, послушаем, что он нам скажет. – А что он может нам сказать? – Вот и узнаем, – улыбнулась Ника и вышла из ванны. Еще только спускаясь по лестнице в холл, мы услышали два голоса. Один без сомнения принадлежал патриарху, второй был моложе, но тоже сильный и властный. Незнакомый. В холле, несмотря на теплую погоду, горел камин, потрескивая дровами, а в двух кожаных тяжелых креслах перед ним сидели два человека с пузатыми бокалами в руках и початой фигурной бутылкой на столике между креслами. Одним из них был патриарх Оро Висла. Вторым – Себастьян Ратко. Глава 22 Запасной план Будь у меня лук и хотя бы одна стрела, она бы, скорее всего, оказалась у папаши в горле раньше, чем я бы понял, что, собственно говоря, делаю. Но стрелы у меня не было. У меня не было даже лука, потому что я совершенно позорно оставил его в ванной, полностью уверенный, что уж в клан-холле Висла мне ничего не угрожает! Расслабился, называется, повелся на показное спокойствие Ники! Кстати, а почему Ника так спокойна? Она что, еще не увидела его? Да нет же, точно увидела!