— Угощение будь здоров, — добавил Фингал, отдавая матери свою пустую тарелку. Он знал, что его слова обязательно передадут кухарке. Правда, для него в этот день ужин был уже вторым, и он осилил его с трудом. Отец озадаченно нахмурил лоб. — Как ты сказал? — «Будь здоров», — повторил Фингал. — Почти то же самое, что и «по высшему разряду». Наградой ему стал сдержанный смешок Ларса. Отец покачал головой. — Прискорбно. Полагаю, это американское выражение? — Поджав губы, он сокрушенно поцокал языком. — Наши американские родственники станут причиной упадка английского языка. Ну вот, начинается, мысленно отозвался Фингал. — «Будь здоров» — ну надо же! — продолжал отец. — Как сказал твой тезка еще в 1882 году, «между нами и Америкой удивительно много общего — практически все, кроме, разумеется, языка». — И отец с широкой улыбкой добавил: — Кто узнал цитату? Фингал опередил Ларса: — Это из «Кентервильского привидения». Только тут Фингал заметил, что Ларс, похоже, и не собирался отвечать на отцовский вопрос. — Хорошо, что ты помнишь, — кивнул отец. — Ты же сам ставил с нами пьесу по «Привидению» однажды на Рождество. Мама рассмеялась. — В детстве ты был такой забавный, так смешно актерствовал! Я уже думала, что тебе прямая дорога на сцену. Фингал покачал головой. — Ты ведь знаешь, о чем я всегда мечтал. И он тут же пожалел об этих словах. — Кстати, о твоей карьере, Фингал… Ну вот, началось. Фингал откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Мне кажется, теперь, по прошествии семи лет… — отец подался вперед, — я наконец примирился с твоим желанием изучать медицину. Что? Глаза Фингала округлились от удивления. Примирился? — Мы с отцом много говорили о тебе, сынок, — добавила мама. — И только по одному вопросу пока не пришли к согласию, — продолжил отец. Мама повернулась к нему. — Может быть, не сегодня, Коннан? — Когда же еще? Это ради блага самого Фингала. Фингал не знал, что его ждет, но решил не терять самообладания, что бы ни сказал отец. — Среди наших друзей есть медики, которые вращаются в литературных кругах. Доктор Виктор Миллингтон Синдж — племянник покойного драматурга Джона Миллингтона Синджа. Мистер Оливер Сент-Джон Гоугарти сам пишет стихи. — Мистер Гоугарти не только поэт, но и хирург-отоларинголог, гонорар которого за одну операцию доходит до трехсот фунтов, — заметил Фингал и нахмурился. — Не понимаю, какое отношение имеет ко мне он и доктор Синдж. — У них узкая специализация, — объяснила мама. — Отец несколько раз встречался с обоими, и эти люди, а также их работа в сфере медицины произвели на него глубокое впечатление. Фингал отметил: заговорить об этом сам отец так и не решился, но приготовился предложить ему выбрать врачебную специализацию. — Твоя мать абсолютно права, — подтвердил отец. — Видимо, я все-таки заблуждался, когда запрещал тебе даже думать о выборе факультета, Фингал. Хвала Всевышнему. Отец прокашлялся: — Итак, наш подарок тебе на Рождество — пятьдесят ежегодных фунтов в ближайшие два года. Этого времени тебе хватит, чтобы освоить профессию. Пятьдесят фунтов? Значит, больше не придется урезать себя во всем, ужиматься и экономить? Внезапно Фингала осенило: это же мост, переброшенный через пропасть, отделяющую его от отца. Он поднялся и пожал отцу руку. — Спасибо, папа. Спасибо, мама. Храни вас Бог. Появилась Бриджит с подносом и принялась убирать со стола. — Мы прекрасно поужинали, — сказала мама, — я хотела бы сама поблагодарить кухарку. — И она вышла из комнаты. Фингал, которому все еще с трудом верилось, что отец изменил свое мнение, взял бокал. — Может быть, перейдем в гостиную? — Вы идите, ребята, — негромко откликнулся отец. — А я допью кларет. Мы с мамой присоединимся к вам попозже. — Только не задерживайтесь, — попросил Фингал и с улыбкой направился в гостиную. Он надеялся, что ему хватит времени выяснить, что тревожит брата. Ларс упал в кресло перед пылающим камином и закинул ногу на ногу. Фингал занял второе кресло, поставив свой бокал на стол. — Ларс, выкладывай, — заговорил он. — Что тебя гложет? Ларс пожал плечами. — Помнишь, ты говорил мне, что я сам пойму, когда наступит подходящий момент и найдется место? Фингал задумался на секунду. — Джин Нили?.. — Вчера вечером. Ужин в «Грешеме», прогулка по Феникс-парку. — Ларс извлек из кармана бархатную коробочку, открыл ее и показал кольцо. Его голос дрогнул. — Она сказала «нет». — Он вздохнул. — Мне следовало это предвидеть. Она призналась, что давно собиралась расстаться со мной, но решила подождать Рождества. — Господи… — Фингал поднялся и положил ладони на плечи брату. — Сочувствую, Ларс. Мне правда очень жаль. Ларс покачал головой. — Спасибо, Финн, — он выпрямился и глубоко вздохнул. — Чувство времени у меня всегда было никудышным. — Ему удалось криво усмехнуться. — Ничего, переживу. Давай не будем поднимать из-за этого шум. Важно другое: старик наконец-то смирился с тем, что ты выбрал медицину. Ну и как ты себя теперь чувствуешь? — Я огорошен, — признался Фингал. — По-моему, мы с тобой превратно поняли его, — продолжал Ларс. — Приняли глубоко укоренившееся ощущение правильности своих действий за ослиное упрямство. — Ты даже не представляешь себе, как я рад. Тебе ведь известно о моих стесненных обстоятельствах. Теперь навещать родителей будет гораздо приятнее. — Рад слышать, Финн. Кстати, о визитах: когда собираешься в Портаферри? — Может, весной. Как только закончится сезон регби. Ты еще не забросил охоту? Ларс улыбнулся. — И не собираюсь, даже если буду передвигаться в инвалидном кресле. Фингал не брал в руки ружье с тех пор, как поступил в колледж, но сейчас ему не помешало бы провести денек на безлюдных берегах озера Стренгфорд-Лох. Он улыбнулся брату. — Да, — негромко произнес Ларс, — там сейчас красиво. — Завидую тебе, Ларс, — признался Фингал. — Ты нашел свое место. — А ты? — спросил он. — Скоро найдешь свое? — Пока не знаю. Это, конечно, медицина, но общая практика или узкая специализация — неизвестно. Когда наступит время, я перейду этот мост. Скорее всего, последую примеру очень многих: получу диплом, несколько лет отработаю врачом общей практики, а потом решу, продолжать мне в том же духе или сменить курс и получить специализацию. Но пока что мне ничего не нужно, кроме медицины. Милая наша мама… — Фингал помолчал. — Не знаю, как она этого добилась, но теперь вражда в прошлом. — Да, ты уже не одинок, — подтвердила незаметно вошедшая в гостиную мать и погрозила Фингалу пальцем. — Так что трудись, выдержи все экзамены и стань самым лучшим врачом. — Обязательно, — кивнул он. — Ты уж постарайся, Фингал Флаэрти О’Рейли, — вступил в разговор вошедший вслед за матерью отец. — И если хочешь совет — не мой, а мистера Гоугарти, — не довольствуйся участью врача общей практики. Специализируйся.