— Спасибо, сестра. — И Фингал повернулся, чтобы уйти. — Я объясню экзаменаторам, почему вы задержались, — пообещала сестра Дэли. — Пусть сначала вызовут Фицпатрика. Так у вас появится дополнительное время. — Благослови вас Бог, сестра Дэли! — Я всегда считала вас порядочным человеком. Теперь я знаю это наверняка. — Спасибо. — Фингал ощущал небывалый прилив уверенности. — Мистер Маклафлин, вы были великолепны. — Фингал вынул ушные оливы стетоскопа из ушей и положил его в карман. Рыжеволосый пациент с высоким лбом и сероватой кожей щек отозвался: — Надеюсь, все у вас получится, дружище. — Буду стараться. Вы прекрасно изложили мне свою историю болезни. Я прослушал ваши шумы и понял, в чем дело. У вас стеноз митрального клапана. Фингал взглянул на часы: прошло всего пятнадцать минут, но он не сомневался, что поставил диагноз правильно. О лечении болезней сердечных клапанов он знал еще с тех времен, когда познакомился с Кевином Доэрти. Через пять минут экзаменаторы вызовут его и начнут пытать, расспрашивая о лечении и о том, что предпринять в случае развития сердечной недостаточности. Подобно опытному лоцману, Фингал мог провести экзаменаторов по коварному морю возможных вариантов лечения, вплоть до множественных проколов при сильной отечности ног, и сообщить, что в будущем надежды следует возлагать на противоинфекционный препарат красный пронтозил. Со стороны пятьдесят первой койки доносились голоса. Два были незнакомы Фингалу и, наверное, принадлежали экзаменаторам, а визгливый голос Фицпатрика перепутать с чьим-то другим было невозможно. — Случай сугубо классический: простой зоб после выбранной схемы лечения экстрактом щитовидной железы и йодистым натрием. Зоб хорошо просматривается визуально, а также, что я сейчас продемонстрирую, прощупывается при глубокой пальпации… Фингал услышал голос пациента: — Полегче, сэр, больно! — Осторожнее, — предупредил экзаменатор, — но вы совершенно правы. По тону Фицпатрика Фингал догадался, что тот самодовольно усмехается. — Поскольку лечение не дало результатов, следующим этапом будет передача пациента хирургу и субтотальное удаление щитовидной железы, несмотря на риск повредить паращитовидные железы и гортанный нерв. Фингал покачал головой. Неужели этот человек так никогда и не научится тактичности? — По-видимому, вам очень много известно о щитовидной железе. — Стараюсь, сэр. И знаю, что ее заболевания вызывают у вас особый интерес. — Последний вопрос, мистер Фицпатрик, прежде чем мы отпустим вас… Надеюсь, тебе понравится начищать до блеска заслуженную медаль, подумал Фингал. — Вы тщательно обследовали пациента? — Разумеется, сэр. Если не считать заболевания щитовидной железы и шрама на лице, этот пациент абсолютно здоров. Абсолютно. В этом я твердо уверен. Фингал придвинулся к занавеске, разделявшей кровати. Он догадывался, что будет дальше, и ни за что не хотел это пропустить. — Вас не затруднит откинуть одеяло? Фингал услышал шорох, затем ошеломленный возглас и сдавленное бормотание: «Боже мой!» — Итак, если пациент абсолютно здоров, чем вы объясните тот факт, что его левая нога ампутирована ниже колена? Тогда же у него появился и заметный шрам на лице. Если бы вы не поленились выяснить, откуда взялся этот шрам, вы узнали бы и о других ранах, полученных на войне. Если не ошибаюсь, в битве при Сомме в 1916 году. — В Лёзском лесу, пятого сентября, в Королевском дублинском полку фузилеров, сэр, — подтвердил мистер Гурли. — Мистер Фицпатрик, в своем желании поразить нас познаниями в области заболеваний щитовидной железы вы пренебрегли тщательным обследованием пациента. — О чем весьма сожалею, сэр. Фингал представил, как Фицпатрик стоит, повесив голову, и нервно ломает пальцы, и съежился от неловкости за него. — Можете идти, юноша. Фингал услышал, как скрипнули кольца занавесок и затихли вдалеке торопливые шаги. Один из незнакомых голосов произнес: — Жаль этого малого. Второй отозвался: — Думаю, со следующим экзаменующимся таких проблем у нас не возникнет. Он сменил пациента, потому что насмотрелся на его щитовидку во время амбулаторных приемов. — Похвально. Если бы не он, Фицпатрику пришлось бы обследовать другого пациента, и мы не сумели бы вывести его на чистую воду. — Да, — подтвердил второй голос, — пути Господни неисповедимы. Пойдем посмотрим, что приготовил для нас О'Рейли. Знаете, он в прошлом году должен был играть за сборную Ирландии. Фингал стоял среди толпы во дворе, под небом, сплошь покрытым перистыми облаками. Его прежние товарищи по корабельной команде верили, что такие облака предвещают перемену погоды. И действительно, в жизни собравшихся во дворе колледжа молодых людей сегодня многое должно было измениться. Он обвел взглядом лица, хорошо изученные за пять лет совместной учебы. Фицпатрик ждал поодаль, Хильда — в первом ряду. К толпе студентов подошли две женщины. — Извини, что опоздали, Кроми, — сказала Вирджиния Трейнор. — Упустили трамвай. — Привет, — вступила в разговор Китти. — Мы пришли пожелать удачи вам четверым. — Привет, Китти, — отозвался Фингал. — Это очень… Его заглушил нарастающий ропот: «Вышел, вышел!» Из двери появился профессор бактериологии и профилактической медицины, декан медицинского факультета дублинского Тринити-колледжа Джозеф Уорвик Биггер. Он нес свиток. — Леди и джентльмены! — Декану не пришлось даже повышать голос: все слушали, затаив дыхание. — После соответствующих размышлений экзаменационный совет второй части выпускных экзаменов, состоявшихся в июне 1936 года, поручил мне огласить следующий список результатов, — он поднял свиток на уровень глаза и поправил очки. — Ахерн П. Ф. — сдал, Бересфорд Р. С.-Дж. — сдал… Фингал показал другу сразу оба больших пальца. Боб Бересфорд, «вечный студент», просидевший на студенческой скамье семь лет, выглядел ошарашенным. — Брэди Дж. X. — не сдал. Слушатели дружно, но тихо ахнули. Фингал покачал головой. Бедняга Джим Брэди из Каррикабоя, графство Каван! — Кроми Д. — сдал, отмечены успехи в области ортопедической хирургии… Фингал услышал радостный возглас Вирджинии и увидел, как она кинулась обнимать Кроми. — Фицпатрик Р. X. — сдал. Грэм У. — не сдал… Фицпатрик сдал экзамен, но отличия не получил. Фингал втайне порадовался за него и вместе с тем испытал удовлетворение, зная, что его однокашник сам себя лишил отличия — нет, скорее, показал, что недостоин его. Декан продолжал зачитывать список, а Фингал кивал при каждом слове «сдал» и вздрагивал от каждого «не сдал». — Манвелл X. Э. — сдала, получает диплом с отличием. Слушатели зааплодировали. Хильду любили все и охотно радовались ее успеху. Фингал отыскал ее взглядом в толпе. Хильда улыбалась, принимая дружеские хлопки по спине и не замечая, что по щекам градом катятся слезы. Молодец, Хильда. Это достойный ответ на высокомерные слова Фицпатрика «я не против поработать в паре с женщиной», произнесенные в первый день больничной практики. Фингал снова прислушался: два студента на «Н», близнецы Нолан, сдали экзамен, и наконец декан назвал «О’Рейли Ф. Ф.»… Мышцы Фингала так напряглись, что он едва мог дышать. — …сдал. О’Рурк… «Сдал. Господи, сдал». Фингал пошатнулся и сжал кулаки. «Сдал!» Он сделал выдох и почувствовал, как кто-то хлопнул его по спине. — Добро пожаловать в медицину, доктор Фингал Флаэрти О’Рейли, болван ты этакий, — послышался голос Кроми. Потом откуда-то повеяло нежным ароматом, и знакомый голос произнес: — Поздравляю, Фингал. Декан ушел, студенты начали расходиться. — Все за мной! — закричал Боб, двинувшись прочь. — Диармед припас для нас бутылку шампанского! — Не хочешь с нами, Китти? Мы в «Дэви Бернс». — Фингал вновь увидел янтарные крапинки в серых глазах. — Да, пожалуй. — Она шагнула к нему, и от запаха ее духов у Фингала закружилась голова. — Я так горжусь тобой! Ну, каково это — быть врачом?