— Пока не знаю. Это все равно что… — Фингал замялся, подбирая слова. — Наверное, пока еще не осознал, — заключил он и прибавил шагу. Ему хотелось взять Китти за руку, но спешить не следовало. Хотелось спросить, как она ответила на предложение, и признаться, что он счастлив видеть ее, выяснить, не даст ли она ему еще один шанс. Поглядывая в лицо Китти, он попытался понять, в каком она настроении, но ее улыбка была непроницаема. — Фингал, это твой вечер — твой и всех ребят. Давай просто порадуемся ему. — Хорошо, — он придвинулся ближе, — но нам надо поговорить. — Знаю, — кивнула она, и когда улыбнулась ему, его сердце дрогнуло от радости. Они вошли в многолюдный зал «Дэви Бернса», и Диармед встретил их воплем из-за стойки: — Вижу, вижу по вашим лицам, что сдали все! Господь сжалился над больными страдальцами — теперь у них есть вы, врачи! Фингал придвинул Китти стул. — Спасибо, — произнесла она, касаясь его руки. Господи, как он стосковался по ее прикосновениям. — Приятно снова видеть тебя, Китти, — сказал Боб и крикнул бармену: — Диармед, неси шампанское! — Как скажешь, Боб. — Диармед вынул из ведерка со льдом увесистую бутылку и начал раскручивать проволочную уздечку. — Итак, Фингал, все позади, — заговорил Боб. — Вот уж не думал, что дождусь этого дня. И не хотел приближать его, но все- таки спасибо. Если бы не ты, сейчас я бы здесь не сидел. И потом, мне нравится называть себя «доктором Бересфордом». — Ради этого ты и трудился, Боб. Ты это заслужил. Декан подыскивает себе ассистента для научной работы. Боб пожал другу плечо. — По-моему, ты прав: мне больше подходит научная карьера. Кто знает, может, мы вместе с профессором Биггером выясним, какая инфекция вызывает лейкемию. И найдем средство от нее. Фингал оживился: — Кстати, Боб, я тут подумал: а ведь ты можешь и впредь рассчитывать на тетушкино наследство. Я заглядывал в Оксфордский словарь: студент — это всякий, кто «приобретает знания, зачастую из книг». Значит, ты по-прежнему будешь соответствовать условиям завещания. — Не может быть! — Боб рывком выпрямился. — Доктор Фингал Флаэрти О’Рейли, а вы, оказывается, не промах! Фингал рассмеялся. — Сегодня я встречаюсь с моим братом Ларсом. Он юрист. Если хочешь, я спрошу у него. — Так ты не останешься с нами, Фингал? — спросил Боб. Тот покачал головой. — Увы, пообещал побыть с родными. Мама ждала его домой к ужину, вдобавок ему не терпелось увидеть гордость в отцовских глазах. — A-а, с родными! — понимающе произнес Чарли. Фингал посмотрел на Китти. После злополучной январской встречи он винил себя за то, что не обнял ее, не признался ей в любви. И теперь как наяву он услышал мамины давние слова: «А ты хотел бы познакомить ее с нами?» — Я домой, — сказал он Бобу, — как только выпью шампанского. Давай сюда бокал. — Он повернулся к Китти и посмотрел ей прямо в глаза. — Китти, я сказал Бобу, что выпью шипучки, а потом уйду: меня ждут дома к ужину. — Он принял бокал из рук Боба. — Спасибо. — А-а, — плечи Китти поникли, но под пристальным взглядом Фингала она выпрямилась, кашлянула и сказала: — Ничего, я составлю компанию Вирджинии. — Китти… — Он дотянулся до ее руки. — Китти, я хотел бы привести домой к ужину тебя. И познакомить с моими родителями. Она вспыхнула. — Нет, я так не могу. Не хочу причинять им лишние хлопоты. Тем более что твой отец болен… — Поэтому я и хочу, чтобы ты познакомилась с ним. А кухарка, — добавил он решительно, — всегда не прочь подбавить картошки в кастрюлю. Китти пересела поближе, крепко поцеловала его и ответила: — С удовольствием. Фингал вздохнул с облегчением. Он сдал выпускные экзамены. И по тому, как Китти поцеловала его, понял, что прощен и получил еще один шанс. Бог определенно существует, как и рай. Его отвлек внезапный шум, и он увидел, как Кроми взбирается на стул, держа в руке бокал шампанского. Кроми встал прямо, развел руки в стороны, крикнул, призывая всех к молчанию, а когда все в зале притихли, выпалил: — Леди и джентльмены, после пяти лет учебы мы наконец завершили ее. Поднимем бокалы! Фингал так и сделал, выпив вместе с Китти. Кроми поклонился и снова выкрикнул: — Мы — дипломированные врачи! — Он икнул и добавил: — Лично я считаю, что все мы заслужили это звание. В этот момент Дональд Кроми, доктор Дональд Кроми, бакалавр медицины, бакалавр акушерства и хирургии, закончивший курс обучения с отличием в области ортопедической хирургии, взмахнул руками, как крыльями, и свалился со стула. 15 Круг колесо свершило О’Рейли никак не мог понять, что за звонок пробудил его от сна. Он сел и протер глаза. Звон доносился из телефона, висевшего на стене над кроватью. О’Рейли поднял трубку. — Доктор О’Рейли? Это сестра Хоуи. Из двадцать первой палаты. Он обвел взглядом студенческую «казарму» больницы Королевы Виктории в Белфасте. — Слушаю, сестра. — Не удержавшись, он громко зевнул. — Простите, если разбудила, но уже восемь часов, я сменяюсь с дежурства. Я звоню вам по поводу мистера Доннелли. Донал! Постепенно в памяти всплывали события предыдущего дня. Доналу Доннелли сделали трепанацию черепа. — Как он? — сонливость О’Рейли сняло как рукой. — Час назад пришел в себя. Рука О’Рейли, сжимавшая трубку, вдруг ослабла. — Он полностью в сознании? — Не просто в сознании, но и требует… простите, но я скажу его словами, — сестра хихикнула, — «старого болвана О’Рейли». И хочет, чтобы вы немедленно отвезли его домой. — А он знает, где находится? — Еще бы! Он даже пытался поспорить со мной на фунт, что вы сегодня же добьетесь, чтобы его выписали. — Заберите у него деньги, сестра, — распорядился О’Рейли. — Чарли Грир его не выпишет. По крайней мере, сегодня. Донал неисправим, но не полюбить его просто невозможно, черт бы его побрал. О’Рейли решил сначала повидаться с Доналом, а потом первым же делом созвониться с Барри — пусть передаст хорошие новости жене Донала, Джули. Телефона у нее нет. Так что Барри придется пешком дойти до их опрятного съемного коттеджа в Баллибаклебо. О’Рейли отыскал взглядом свои ботинки, сброшенные накануне ночью. — Сейчас приду, — пообещал он, — как только перехвачу что- нибудь. — Если хотите, могу предложить чашку чаю и тост. — Замечательно. Спасибо, сестра, я уже бегу. Он бросил трубку и обулся. Донал в сознании, зовет своего лечащего врача и даже пытается заключать пари? Вот и славно. Тот, кто так быстро приходит в сознание после операции на мозге, почти наверняка скоро поправится. О’Рейли зашнуровал ботинок. Джейн Хоуи приготовила ему чай. Впервые медсестра напоила его чаем, когда Фингал О’Рейли, в то время студент четвертого курса, сидел у постели Кевина Доэрти в палате святого Патрика. Сестра Дэли прислала к нему будущую медсестру с чаем и тостом. Кэтлин О’Хэллоран, а для друзей — просто Китти, по-прежнему «девочка что надо», как выразился Кевин, увидев ее в 1934 году. Этим утром у Китти дежурство в двадцать первой палате. Узнав, что Донал в сознании, она обрадуется, как и сам О’Рейли. Он надел второй ботинок. Тот выглядел запыленным. Ну и пусть. Жизнь слишком коротка, чтобы заботиться о блеске башмаков. Схватив с вешалки свой пиджак, он поспешил в двадцать первую палату. За девятнадцать лет врачебной практики в Баллибаклебо он неоднократно бывал в этой больнице. Фингал прошел мимо кафетерия в подвале и поднялся по лестнице в главный коридор. Хорошие выдались времена, когда он только учился на врача, да и после завершения учебы его жизнь в Баллибаклебо была полна событий. Отец побывал на церемонии вручения дипломов. Передвигаться самостоятельно, без инвалидной коляски, он уже не мог, но облачился в парадный костюм доктора философии, выпускника Оксфорда. Мама в бутылочно-зеленом костюме-двойке щеголяла широкополой зеленой шляпой. Сидя в ряду приглашенных, они дождались начала церемонии. Одного за другим студентов вызывали на сцену, поздравляли, пожимая руку, и вручали диплом.