На лице Радагата мелькнула тень, а возможно, мне показалось из-за неровного света. – Потом начались неконтролируемые вспышки агрессии, но они быстро прошли – Кряхс сказал, что это нормально, потому что нервной системе тоже нужно приспособиться к переменам. Алазар был счастлив. Эксперимент проводили зимой, так что только по этой причине он не поступал в Академию власти – ждал новый учебный год, но в остальном – для него наняли лучших учителей, он постоянно практиковал магию, а затем… Виктор, как лучший друг и тогда уже лучший студент Академии, приехал на каникулы и заметил изменения в Алазаре. В это же время начали умирать первые подопытные, и просто чудом мне стало об этом известно. Родители слышать ничего не хотели о том, что Алазару плохо, они считали, что я просто завидую, и даже к словам Виктора не прислушивались. До момента, когда у Алазара отказали ноги. Моему брату еще повезло, хотя он с этим и не согласен, – у многих первым отказывало сердце, и помочь им не успевали. – Тебе было семнадцать лет? – Радагат был даже младше меня сегодняшней. Я старательно игнорировала тот факт, что у мужчины начали светиться глаза – обычный побочный эффект. – Повзрослеть пришлось быстро, – проректор понял, почему я задала такой вопрос. – Я все дни и ночи проводил в библиотеках, точно так же, как и Виктор, который делал это же в Академии. И мы нашли выход, нашли ритуал, который позволял запечатать магию, но сопровождался такой болью, что запечатанные зачастую умирали от болевого шока. Но со мной был Виктор, и мы сумели провести ритуал… с наименьшими потерями. – То есть больно Алазару все-таки было? – я нахмурилась, вспомнив, что такой же ритуал хотели провести и со мной. Соврать Радагат не мог, а потому подтвердил: – Было, но не настолько, чтобы от этого умереть. Вот только пока мы смогли провести ритуал, у моего брата наступили настолько необратимые повреждения, что даже Заррис ничего не смог уже сделать. Да никто из существующих целителей не мог, а поверь, мои родители старались связаться со всеми. Алазар так и остался инвалидом. В Академию я поступил на факультет знатоков и в поисках возможности помочь брату изучил все допустимые источники. Я научился попадать в другие миры, хотя это и не так просто, даже с моими врожденными способностями, и искал ответы там. – Так к дендронам ты отправился, чтобы попросить у них помощи? – Дендроны – один из ближних миров, давно открытых другими одаренными. Я бывал у них и раньше – весь этот мир просто средоточие магии земли, и там неплохо выходит развивать то, что уже есть у земляных магов. – То есть ты не соврал тогда? – хмыкнула я. – Соврал, – Радагат широко улыбнулся, и со светящимися глазами выглядело это жутко, будто весь проректор подсвечивался изнутри. – У дендронов, как у источников магии земли, есть исключительная особенность – они могут вырастить какое угодно растение, и неважно какие свойства оно будет иметь. – Так ты хотел попросить правителя дендронов об услуге? – Хотел. Да вот только встретили меня недружелюбно. – Ты же говоришь, что и раньше там бывал. – Вот именно поэтому я нападения и не ждал. Незадолго до моего появления дендронов посетили люди и похитили одного из старших детей правителя. Проще сказать – наследника. – Какой ужас! – Ужасом мне показалось, что я оказался избит за то, чего не совершал, да еще и умирать оставили. Из последних сил я создал портал, но вот войти в него не успел. – Но пришла я и тебя спасла. – Я задумалась. – Так ты оставил Кисьяка не потому, что я так просила, а потому, что решил воспользоваться его услугами? А я то думала… – У Кисьяка тоже были свои причины остаться. – Мой вопрос Радагат то ли не услышал, то ли проигнорировал, что под действием зелья Кряхса казалось невозможным. – Он уверен, что сможет найти своего брата. – Ага, конечно, его же в Академии сто процентов прячут, – фыркнула я. – А с чего ты взяла, что Кисьяк не покидает Академию? – Радагат приподнял брови. – Он сосредоточие магии земли. Для него не преграда ни горы, ни большие расстояния, все растения могут стать его шпионами – он идеальный разведчик в нашем мире. Но, как ни странно, даже у него пока не вышло отыскать похищенного или хотя бы его останки. Да и создать идеальное растение для того, чтобы излечить моего брата. – Я думала, что для Кисьяка это легче легкого… – протянула Радагату свой бокал, так как свечение из его глаз уменьшалось. – Если бы, – проректор сделал глоток, – младший принц – это далеко не правитель дендронов, и потому нам приходится опытным путем выяснять, обладает ли выращенное растение нужными свойствами. – А опытным путем – это..? – Готовим эликсиры и применяем на мне. Виктор, как целитель, может отслеживать изменения в моем организме и в случае необходимости их устранять. Так что это ответ на вопрос, почему я так долго не мог снять приворот. Любое вмешательство в процесс могло повлиять и на проводимый опыт. Мне стало стыдно. Выходит, что Радагат с Виктором не алкоголь распивали, а эксперименты проводили в тот день, когда я с вином попалась, и переживания мои по поводу того, что проректор не хочет снимать приворот, были ничем не обоснованы. – Ну хорошо, – я постаралась отмахнуться от ненужных мыслей, – а где ты был всю неделю? – Ректор о моих проблемах в курсе… – Да я уже поняла, – покраснела я, вспомнив о том, в какой ситуации нас Рихт застал. – …и пытается помочь. Его потенциал высок, а знаний намного больше, чем у меня. Он обнаружил места, в которых были непонятные вспышки магической энергии, и мы должны были проверить. Подробности нужны? – Нет, – я спрыгнула со стола, – спасибо за краткий экскурс в историю. Пойду я, наверное. Радагат встал с кресла и обманчиво плавным движением оказался рядом со мной. Он не прикасался, но от близости проректора у меня закружилась голова. – Пойдешь? Больше у тебя нет ко мне вопросов? – А должны быть? – Я сердито вздернула нос. Радагат тихо засмеялся и протянул руку, обнимая меня за талию. – Почему ты не выпила шампанское? У меня тоже есть к тебе вопросы. «Да вот именно поэтому», – чуть не брякнула я, но вот вслух: – Интересно послушать. Радагат наклонился вперед и нежно поцеловал меня в шею. – Что ты почувствовала там, в ресторане, когда увидела меня с Виолеттой? – Так ее Виолеттой зовут? Ей прямо подходит. Она такая… виолетская. Ты своей девушке хоть бы платье нормальное купил. Радагат улыбался – я чувствовала движение губ на своей коже. Легкими поцелуями он пробежал к плечу и обратно, зажигая во мне настоящий огонь. Я неосознанно выгнулась, прижимаясь к проректору, и застонала сквозь зубы. – Лилиана, – Радагат поднял голову и посмотрел мне в глаза, – у нас ранее были отношения с Виолеттой, а в тот вечер мы встретились в последний раз – я расстался с ней, потому что принял решение быть с тобой. Глава 13 Я недоверчиво рассматривала Радагата. И не доверять повода вроде нет – глаза светятся, значит, зелье действует, но как-то трудно поверить, что проректор из-за меня бросил эту виолетскую. – А сразу сказать было нельзя, нет? – возмутилась я. – Тогда еще, в ресторане. – Ты, вообще-то, с Хантером была, – Радагат пробежал пальцами по моему обнаженному плечу. – Мне стоит об этом вспоминать? – Нет, – тут же отозвалась я, но воспоминание о Дангваре заставило меня нахмуриться. – У меня есть еще один вопрос. Радагат закатил глаза, демонстрируя, что я отвлекаю его от важного дела, но щекотку легкими касаниями прекратил. – А ты аристократ? – Я даже дыхание задержала, боясь услышать ответ. Проректор улыбнулся, внезапно подхватил меня на руки и усадил на стол. Взвизгнула я с опозданием, а Радагат устроился между моих ног. – Нет, Лилиана, я не аристократ. Хотя мои родители порадовались бы твоему вопросу – это их тайная мечта, о которой знают все вокруг. Я с облегчением выдохнула. – Раз уж у тебя все, то мне тоже есть что спросить. Я насторожилась и не зря. – А как так вышло, что ты оказалась без мантии за час до комендантского часа? Ответить мне на это было нечего, а я знала только один способ, которым можно отвлечь любого мужчину от разговора. Потому потянулась к улыбающемуся Радагату и лизнула его губы. Замысел мой удался на сто процентов – проректор зарычал и впился в меня поцелуем. Поцелуем страстным, жадным и настолько необходимым мне, что я застонала и выгнулась в мужских руках, прижимаясь к напряженному телу. Желание ослепляло и притяжение было настолько непреодолимым, что я впервые не могла сопротивляться, не могла оттолкнуть Радагата. Слишком долго ждала этого, и признание снесло все барьеры, которые до этого останавливали меня. Больше не было разговоров, они были и не нужны – я потерялась в дыхании, в ласках проректора, ощущала его руки, губы и плавилась от каждого прикосновения. Не знаю, в какой момент мы переместились к кровати, просто я почувствовала спиной прохладу покрывала, а Радагат на секунду отстранился, чтобы взглянуть на меня и восхищенно замереть. Где мы потеряли платье – непонятно, но рубашку проректору я точно помогала снимать, и меня очень раздражали все эти мелкие пуговички. Но когда я прикоснулась руками к обнаженной мужской коже, то водоворот страсти подхватил меня с новой силой, и я уже не понимала, где нахожусь, а знала только, что Радагат рядом, и он меня ни за что не отпустит, и падать в эту пучину я буду вместе с ним. Больно было, но боль эта была на грани, когда ощущения обострялись с такой силой, что без обладания этого мужчины мною мучение стало бы в разы больше. И я кричала, точно помню – кричала, и горела, но не обжигалась до самого конца, когда распалась на тысячи маленьких осколков и собралась вновь в руках любимого мужчины. Оказывается, что просыпаться утром под прикосновениями ласковых, но вместе с тем страстных губ – безумно приятно. Радагат начал с поцелуя в губы, спустился ниже, пристальное внимание уделил шее, затем ключицам, груди – не упустив ни единого участка кожи; далее – по впалому животу вниз, а вот когда спустился еще ниже, глаза пришлось открыть. – Привет. – Радагат своего занятия не прервал, а потому с кровати мы встали не скоро. – У меня одежды нет, – сообщила я проректору, когда вышла из душа. – Тебе не кажется, что это отличный повод не выходить из моей комнаты? – сам-то Радагат уже оделся, легко ему говорить. – Завтрак я сейчас принесу. – У меня же соревнования, – я возмутилась, но тут же прикусила язык, когда увидела выражение лица Радагата. – Какие соревнования, Лилиана? – холодным тоном переспросил проректор. – Мне казалось, ты поняла, что магия тебе противопоказана. – Радагат, я поняла, правда. – Я подошла к мужчине и обняла его. – Но я не могу всех подвести. Клятвенно обещаю применять силу по минимуму.