Игроки сразу разделились на две части – первые наступали, а вторые защищались, изредка отстреливаясь мелкими заклинаниями. Как я поняла, таким образом они отрабатывали свои роли, используя интересные смешанные схемы щитов и проверяя, как они будут реагировать на все известные виды атак. Тренировка проходила на запасном поле для соревнований, которое находилось за академией и было похоже на осушенное болото. Мы сидели на трибунах: я, Таматин и Хантер на верхней ступени, Лисса с Эдитом в обнимку на ступень ниже. Олеф прохаживался по проходу, изредка вставляя замечания в общее обсуждение. – Но противники же могут и врукопашную сойтись? – уточнила Лисса, которая хоть в команде и не состояла, но с интересом наблюдала за происходящим на поле. Ответил ей, как ни странно, не Эдит, а Олеф. – Могут, но при такой слаженной атаке тяжело будет пробиться и дать кому-то в морду. – А если сзади подобраться? – с тоской предположила я. Идея участвовать в соревнованиях уже не казалась мне такой уж хорошей, надо было сначала посмотреть, как это все выглядит. – Кругового щита я пока не увидела. – В этом у них как раз и пробел, – отметил Хантер. Мне нравилось, как он наблюдал за тренировкой, хотя бы и не соперников: серьезно, вдумчиво, даже отмечал что-то на листке бумаги. Бумагу он, кстати, забрал у меня. Я принесла с собой, желая украсть какие-то секреты «Разума», но, как оказалось, выучить правила – еще не значит понять суть игры, и потому просто сидела, смотрела на поле и ощущала свою никчемность. – Центральному защитнику лучше бы круговую защиту организовать, а боковым щиты усиливать. А то бездумно выставили перед собой, соседа не страхуют, а в игре никто в лоб бить не будет. – А как будут? – заинтересовалась Лисса. Эдит обнял девушку и потерся о ее висок носом – краем глаза я заметила, что Хантер смотрит на меня, и сделала вид, что пришло озарение и срочно нужно его записать. Дангвар едва слышно вздохнул, словно сетуя на мою непонятливость, и пояснил: – Не все команды толпой сразу идут в наступление. Чаще расходятся по территории и устраняют противников по одному. – То есть нападающие одновременно и защитники? – это сказал, как ни странно, Таматин. – Тут возможны варианты. Защитники могут страховать периметр, а нападающий по одному обезвреживает противников. В случае, если нападают на одного из защитников, его силы хватает, пока не подоспеет подкрепление. Но такая схема плоха тем, что, если получается устранить нападающего, больше почти ничего делать не приходится. Еще есть схема стремительная, про которую сказал Таматин, когда все члены команды являются одновременно и нападающими, и защитниками. Они расходятся по территории, обезвреживают противников и без проблем берут приз. – Почему нельзя всем сразу пойти в наступление и пробиться к призу? – пробурчал Таматин, но его все услышали. – Потому что можно нарваться на щит гораздо сильнее, чем твое нападение, – пояснил Олеф. А Хантер задумчиво прокрутил в пальцах карандаш и сказал: – Я считаю, нам такой вариант не подходит. – А какой подходит? – Я обхватила себя руками, вечером на поле было уже зябко. – У нас будет схема: два защитника и три нападающих. Две пары защитник-нападающий: удар и подстраховка одновременно, и один нападающий с элементами защитника. Первая пара – Ляля и Эдит. Вторая пара – Таматин и Олеф. На отборочных я, думаю, смогу одновременно наносить удар и держать щит. А дальше все равно придется тактику менять. Я тяжело вздохнула, мое умение держать щит очень и очень сомнительно, но как об этом скажешь друзьям? В конце концов, сама же эту кашу заварила, непонятно на что надеясь. Я покосилась на Хантера: может быть, все-таки стоит попросить у него денег на снятие мантии и прекратить этот фарс с соревнованиями? Хантер почувствовал мой взгляд и повернулся: – Ты замерзла? Я отрицательно покачала головой, но все равно на мои плечи тут же опустилась теплая куртка, которая шла в комплекте с руками Хантера – приобнял, укутывая, да так и забыл отпустить. Я с наслаждением вдохнула запах дорогой мужской туалетной воды и поймала себя на том, что желания отстраниться или сбросить с себя чужие руки не испытываю. – Думаю, что смогу заодно страховать и тебя, – величаво проронил Таматин. – Не думаю, что твой наспех созданный щит будет сильнее моей продуманной со всех сторон защиты. Дангвар, потенциал которого определялся многими аристократическими поколениями и с которым с детства занимались учителя магии, с сомнением покосился на Таматина. – Молчи, – прошептала я. Просто не хотелось выслушивать очередную отповедь непризнанного гения о том, что мы в него не верим, но получилось несколько интимно. Хантер повернулся, и я поймала его взгляд на моих губах. – А что мне за это будет? – хриплым голосом спросил Дангвар, протянул свободную руку и большим пальцем провел сначала по моему подбородку, привлекая ближе к себе, а затем по губам. Я едва слышно хмыкнула – было немного щекотно, но приятно. – У вас уже свидание началось? – влез Таматин с уточнениями. Я вздрогнула, а Хантер чертыхнулся: – Ляля, напомни, почему я его терплю? – Ты хороший человек? – предположила я, жмурясь от удовольствия, потому что Хантер свою руку от моего лица не отнимал, а так и продолжал его осторожно исследовать. Скептическое выражение лица парня подсказало, что я ошибаюсь. – Тогда просто не хочешь участвовать в скандале? – Это уже ближе. * * * Когда Хантер назначал время свидания, я встала перед серьезным выбором: либо встретиться с ним до отбоя, но быть в ненавистной мантии, либо после десяти часов вечера, но тогда просить платье у кого-то из знакомых девушек. Так как большая часть студенток на меня волком смотрели из-за Хантера, просьбы должны были стать достаточно унизительными. Так как всю эту кашу заварила Лисса, идти за платьем пришлось именно ей. А я надеялась, что раз свидание назначено уже после того времени, когда студентам разрешено шариться по коридорам, никто и не узнает, что я разгуливаю в чужой одежде. – Все готово! – потрясая какой-то тряпочкой, воскликнула Лисса. – И, кажется, должно подойти тебе по размеру. – Кто расщедрился? – Я уже красила губы, готовая переодеваться. Хантер должен был прийти с минуты на минуту. – Панара Олькова со второго курса, – заметив, что я не понимаю, о ком идет речь, Лисса закатила глаза и пояснила: – Живет через три двери от нас, у нее еще длинные черные волосы и грудь, которая в мантию не помещается. В такой интерпретации Панару я, разумеется, вспомнила. Ее бы любой вспомнил, у кого глаза на месте – не сказать, что грудь такая уж грандиозная, просто у Панары были деньги на швею, способную перешить академическую форму. Вот девушка и перешила таким образом, что все проходящие мимо мужчины сворачивали на нее шеи. – Ты считаешь, у нас похожие фигуры? – искренне изумилась я. – Надеюсь, платье без декольте? Учти, мне в него положить абсолютно нечего. – Не знаю, – расстроилась Лисса. – Надевай скорее, проверим. Почему-то я была не удивлена тем, что в обычной жизни, когда нет необходимости носить мантию, Панара предпочитает короткие сексуальные платья. Я натянула на себя тоненькую тряпочку и со смешанными чувствами отметила, что хотя бы грудь прикрыта – платье было глухое, закрытое, с рукавами, но зато едва-едва ниже задницы. – Скажи мне, Лисса, – тяжело вздохнула я. – Точно других вариантов не было? Может быть, кто-то соглашался одолжить более-менее приличное платье? – А что тебе не нравится? – подруга с восторгом меня оглядела. – Выглядишь великолепно – Хантер челюсть свою с пола не поднимет. И не надо мне говорить про принца своего, как к нему на свидание собиралась, платье надевать даже не планировала, так что я отлично понимаю, кто тебе больше нравится. – Тебе свахой надо подрабатывать, – посоветовала я, рассматривая себя в зеркало. Отражающаяся в нем девушка мне одновременно и нравилась, и смущала. – Непомерные деньги заколачивать будешь. Но я в этом никуда не пойду. – Почему?! Я перевела взгляд на обувь, выстроившуюся у стены: моими там были многострадальные туфли и кроссовки. Под такое платье не подходило ничего из имеющегося. – Да даже не знаю. Может быть, потому, что под это платье подходят туфли на огромном каблуке, а у меня только низкий и обломанный из-за того, что мне на нем кросс пришлось бегать? В дверь постучали. Мы с Лиссой переглянулись, и она с ядовитой ухмылочкой бросилась к выходу и взялась за ручку двери. – Нет, – прошипела я. – Дай переодеться. – Уже бегу, – пропела Лисса и распахнула дверь, являя меня Хантеру. Глава 16 – Ты великолепно выглядишь, – серьезно сказал мне Хантер. Так как он повторял это на протяжении последних пятнадцати минут, я почти поверила, но настроение отчаянно портилось каждый раз, когда взгляд цеплял мои белые кроссовки. Все же обуть измученные туфли я не решилась. Как я и думала, вариантов устроить свидание в академии было совсем немного, но Хантер все-таки постарался исхитриться и меня удивить. Не знаю как, но ему удалось пробраться в закрытую аудиторию и устроить там ужин при свечах. И хоть было всего две свечи на столе, горящие в воздухе огоньки создавали необходимый полумрак, разгоняя густую темноту. Скатерти на столе не было, да и сам стол – обыкновенная парта, не приспособленная для создания романтического настроения, но зато яркий букет цветов и отблескивающая огоньками бутылка вина радовали взгляд и это самое настроение поднимали. – Опять клумбы оборвал? – улыбнулась я, присаживаясь на стул и пряча ноги в ненавистных кроссовках под стол. Хантер покачал головой, недовольный тем, что я знаю, но все-таки признался. – Опять. Сейчас маги земли новые выращивают. – Может, стоит быть немного поскромнее? – я хихикнула, но мне было, безусловно, приятно. Цветы мне дарили и раньше, и гораздо в большем количестве, но сейчас я знаю, что до выходных легально сюрприз достать невозможно, и, когда смотрю на букет, уголки губ сразу приподнимаются. – А вино где взял? Надеюсь, не маги воды его делают? – Нет, – хохотнул Хантер. – Мне… подарили его для особого случая, а я не спешил, как знал, что пригодится. – Еще бы ты не знал. – Я невольно вспомнила Амалию, да и слухи о том, что Хантер первый повеса академии, и даже взгляд на цветы положение не исправил. Дангвар почувствовал мое недовольство и поспешил открыть вино. – Я, как только тебя увидел, сразу подумал, что ты тот самый особый случай. Я нисколько парню не поверила, но решила не спорить. В конце концов, прекрасный вечер: на мне неплохое платье, да и в целом я выгляжу отлично (забыли об обуви), напротив меня красивый парень, по которому сохнут многие девчонки совсем даже немаленькой академии, да и вообще жизнь-то вроде налаживается. Вино, правда, на вкус оказалось отвратительным, так что пила я его через силу, но это же такая мелочь. С самого дня поступления в академию я не ощущала себя настолько уверенной и привлекательной. Большую роль в этом сыграли ежедневные напряженные тренировки, от которых моя фигура только выигрывала. И хоть платье было не совсем моего формата, оно настолько разительно отличалось от мантии, что даже с этой стороны меня очень радовало. Глаза Хантера блестели то ли от вина, то ли от осознания того, что я наконец-то согласилась на свидание. Надеюсь, что второе. Мы болтали, смеялись, пытаясь все-таки делать это тихо, но, когда Хантер передвинул стул, чтобы сесть ко мне поближе, я запаниковала. Не сказать, что я была нецелованной, поклонников, как говорила раньше, всегда было много, но всерьез я никогда не воспринимала все эти отношения. Наверное, именно поэтому ни с одним парнем до близости дело и не дошло. Но мне всегда было легко закончить отношения – я давала отказ по мини-буку или вовсе не выходила на связь, и поклонник сам понимал, что не стоит настаивать. Если кто-то был чересчур настойчив, личный водитель всегда мог решить эту проблему или простым разговором, или банальным мордобоем, но к крайним мерам прибегать приходилось редко. А кто в академии будет сообщать Хантеру о разрыве, если я не захочу продолжать наши отношения? Проблематично будет не выходить на связь, когда мы в коридорах будем постоянно сталкиваться, да и вообще в одной команде теперь! Пока я, занятая размышлениями на тему «быть или не быть», передвигала стул вокруг парты, а Хантер следовал со своим стулом за мной, воспринимая это как игру, где-то в глубине аудитории раздался грохот. Мы переглянулись: я с испуганным лицом, а Хантер с сосредоточенным, надеюсь, сосредоточился он на шуме, а не на моих губах.