Утренний туалет закончила достаточно быстро: холодная вода, оказывается, неплохо бодрит и снимает усталость с напряженных мышц. В одном полотенце пробежала по холодным плиткам к шкафу и недовольно уставилась на висящую мантию. Еще вчера, когда я разбирала сверток, она показалась мне безобразной. Сейчас же первое впечатление только усугубилось. – Бред какой-то, а не одежда, – фыркнула я. Носить такой ужас на себе просто высшей степени безумие. Поэтому я достала одно из платьев, что мне уложила мама, и надела на себя – оно очень удачно прикрывало разбитые колени. Косметика пришлась как нельзя кстати: я едва подчеркнула глаза и красной помадой накрасила губы. Нельзя сказать, что это был мой обычный вариант макияжа, но сейчас мне хотелось выглядеть серьезно и вместе с тем сексуально. Как знать, может быть, моя судьба ждет меня прямо за порогом. Познакомились же в академии мои родители, так что мешает мне встретить мужчину всей жизни, потом сбежать отсюда и развивать отношения уже на воле? Я уже завивала волосы, когда в комнату вернулась Лисса. – Ляля, ну сколько можно! Ты же еще не готова! – Так еще рано, – я бросила взгляд на часы. – До занятий еще полчаса. – Но нам же надо собраться в холле! – Ох, Лисса. Уверяю, все эти собрания нужны для придания значимости событию, мой отец постоянно так делает. Если мы немножечко задержимся, никто даже не заметит. Вольемся в толпу в середине приветственной речи, и все. – Не знаю, – Лисса заметно волновалась. – Давай лучше пойдем со всеми. – Ну, хорошо. Уговорила. – Я перебросила волосы за спину и заколола ту часть, что не успела завить. Прическа получилась асимметричная, но казалось, что так и было задумано. – Только в благодарность за то, что вчера ты нагрела мне воды. Пойдем. – Но ты же не одета. Я удивленно посмотрела на себя: – Одета. – Я хотела сказать, что не так, как положено. – Ох, Лисса, – я обогнула соседку и открыла дверь в коридор. – Вся эта уравниловка не для меня. Я всегда одевалась так, как велит сердце, и эта академия не заставит меня изменить свои предпочтения. – Ляля, – Лисса постаралась говорить мягче. – Нас предупреждали, что в академии положено носить мантию. Тебя же будут ругать. – Пусть ругают, – я двинулась по полупустому коридору, редкие студенты спешили мимо. По-видимому, все уже собирались внизу. – Уверена, что по части внушений они уступают моим родителям. Настроение у меня было гораздо лучше, чем вчера, потому на коридоры академии я посматривала благосклоннее. С интересом рассматривала гобелены, висевшие на стенах, с удовольствием отмечала фигурное оформление окон и дверей и, бывало, задерживалась возле интересных картин. Лисса чуть не плакала. – Ты специально? – наконец догадалась соседка. – Ты хочешь, чтобы на тебя обратили внимание? – Я хочу, чтобы меня отсюда вышвырнули, – хмыкнула я. – Как это? – Лисса даже остановилась, забыв о том, что сама спешила попасть в холл. – Но почему? – Отец озвучил требование поступить в академию, – я равнодушно пожала плечами. – Я в нее поступила – моя миссия исполнена. – Как можно не хотеть учиться в академии? Это же такой шанс, да перед нами все дороги будут открыты… – Они всегда передо мной были открыты, – скривилась я. – Особенно бесит, что дороги академии сейчас открыты сильнее, чем остальные. Не хочу здесь жить и учиться. Я это место возненавидела только по названию, а провести здесь шесть лет вообще выше моих сил. Я так разозлилась, что незаметно для себя ускорилась. Размахивая руками, печатая широкие шаги, завернула за угол и оказалась в холле. Посреди необъятного зала нависал помост, который кружился таким образом, чтобы была возможность заглянуть в глаза всем студентам. На помосте расположилось несколько людей, одетых в мантии. Следует сказать, что как раз их мантии выглядели неплохо: сидели по фигуре да и цветом отличались. Ну, судя по всему, на помосте выстроили цвет этой дурацкой академии – преподавателей. Высокий мужчина в черной мантии и со светлыми растрепанными волосами что-то вещал, а все студенты, задрав головы вверх, ему внимали. Мне впервые за последние пару дней повезло: когда я ворвалась в зал, помост как раз был развернут в мою сторону, и так вышло, что с блондином мы встретились взглядами. Мужчина был молодой, с твердой линией подбородка и прямым длинным носом. Вот взгляд у него, если честно, был жутковатым: прозрачные холодные глаза ощущения теплоты не рождали, а вежливое отстраненное выражение лица давало понять, что передо мной самый высокомерный обитатель этого зверинца. Как раз подходит для моих целей. Мужчина как раз набирал воздух в легкие, чтобы что-то сказать, думаю, что-то жизнеутверждающее, в духе «мантии снимать нельзя», но, увидев меня, поперхнулся воздухом. Я затормозила и постаралась взглянуть на мужчину как можно увереннее. Надеюсь, это кто-то близкий к ректорату и получится возмутить его максимально сильно. – Продолжайте, продолжайте, – я приветливо кивнула и даже улыбнулась. – Не буду просить повторить речь еще раз, думаю, она была восхитительна. Я потом уточню у других студентов. На лицо мужчины даже тень не легла, но я как-то сразу поняла, что он злится: в прозрачных глазах словно бы собирался гнев, и чувствовалось, что стоящий передо мной оратор к таким выпадам не привык и привыкать не собирается. Судя по тому, что окружающие меня студенты синхронно сделали шаг в сторону, возможную кару почувствовала не я одна. Стоило бы посмотреть, так ли хорошо умеют себя держать в руках другие люди, собравшиеся на помосте, но отвести взгляд от лица своего возможного убийцы я побоялась. В холле царила тишина, студенты, по-моему, даже не дышали, ожидая, чем же все закончится. Из-за такой реакции я даже немного пожалела, что так круто начала, может, меня и за меньшее бы выгнали. – Это кто? – прошипел блондин. Все, кто стоял на помосте, как один, сделали шаг вперед, будто меня не было видно. – Лилиана Тиррос, – так как все молчали, я решила, что невежливым будет не представиться. Мужчина скривился: – Брон! Я с интересом взглянула на главного методиста, который выглядел таким несчастным, что его хотелось пожалеть. – Боевик, воздушное отделение, первый курс. – Ах, боеви-и-ик, – мужчина улыбнулся так сладко, что у меня свело зубы. – А боевику форму выдали? – А как же, – с готовностью закивала я. – Все как положено – для студентов все включено. – И где же она в таком случае? – Болтается в шкафу. – А почему не на вас, Лилиана Тиррос? Я недовольно завозилась, не понимая, почему со мной еще разговаривают, вместо того чтобы отправить собираться домой. – Именно потому, что болтается, совсем не мой стиль. – А опоздали почему? Я пожала плечами и широко улыбнулась, демонстрируя всем своим видом, что причины нет. – А позади вас кто? Проклятье, совсем забыла про Лиссу, которая тщетно пыталась спрятаться за моим совсем не большим телом. – Простите, как к вам можно обращаться? – я поздновато, но решила все-таки выстроить какое-то подобие нормального общения. – Если бы вы пришли раньше, боевик, вы бы это узнали, – отрезал мужчина и слегка повернул голову к преподавателям. Не то чтобы отдавал приказ, но всем было понятно, что просьба своего адресата найдет. – Привязать к девушке форму на полгода, чтобы не было соблазна переодеться. За то, что опоздала, – месяц на полигоне. За то, что не умеет себя вести, – два месяца на полигоне. Для подруги – неделя работы на кухне. Студенты испуганно ахнули. Наверное, наказание и впрямь было суровым, но расстроилась я из-за того, что самого главного-то как раз и не прозвучало. Да еще и Лиссу подставила… – Пожалуйста, Лисса из-за меня опоздала, ее не наказывайте, – хмуро попросила я. Студенты с интересом повернули головы на блондина. – Еще один месяц отработки на полигоне за то, что подставила подругу, наказание же для нее неизменно. Закончили с этим. Платформа круто развернулась, и мужчина продолжил свою речь, которую я столь бессовестно прервала своим появлением. Каждый из студентов счел своим долгом вытянуть голову и взглянуть на меня с высоты своего положения. Я слышала, как все вокруг тихо шушукаются, стараясь не навлечь на себя гнев строгого преподавателя. – Прости, Лисса, – мне действительно было стыдно, что я подставила соседку. – Я, правда, не со зла. Девушка фыркнула и поморщилась, едва сдерживая слезы: – Пока я не готова об этом говорить. Но давай ты больше не будешь втягивать меня в свои разборки с академией? – Да, теперь уже не буду. Лисса отвернулась, не желая со мной разговаривать, а я стояла, задрав подбородок вверх, и делала вид, что совсем не стыжусь произошедшего. В конце концов, а чего я ожидала от своей выходки? Ну, если честно, ожидала отчисления, потому и нарывалась. Противный преподаватель решил меня повоспитывать? Ну что ж, пусть попробует. После блондина с пустыми глазами вперед вышел мужчина с таким большим животом, что он, казалось, шевелился при каждом движении помоста. Я совсем не удивилась, когда он представился проректором водного отделения. У меня вообще складывалось впечатление, что мужчина весь состоит из воды, даже имя его напоминало капли – Капел Куппель. Следом вышла женщина с длинными черными волосами и настолько жгучими глазами, что я даже не удивилась тому, что она является проректором огненного отделения. Женщина просто притягивала к себе взгляды, я заметила, что все присутствующие мужчины вмиг подтянулись и даже как будто сделались выше ростом. Мантия ее была темно-бордового цвета, идеально подходила по фигуре – такая одежда отторжения не вызывала, и в шкаф ее никто не повесил бы. Я скрипнула зубами, когда подумала о том, что можно было обратиться к дизайнеру, который смог бы подогнать этот серый ужас по моей фигуре и сделать мантию произведением искусства. Но вот возможности такой уже нет, лишив денег, отец полностью уравнял меня со всеми в правах. Предприимчивую женщину, к слову, звали Агелина Райан. Она произнесла несколько жизнеутверждающих слов и выразила надежду, что уж в этом году студенты ее отделения смогут держать свои чувства в узде и не спалят половину академии. Слова своего руководителя огневики встретили смешками, а я решила, что надо будет узнать об этой удивительной истории поподробнее. В конце приветственной речи прозвучал гимн академии, и нам наконец объявили, что мы можем расходиться на занятия. Я так и не узнала, как выглядят проректоры земного и воздушного отделений, и от души понадеялась, что злобный блондин хотя бы не является ректором. Иначе такого будет очень тяжело развести на отчисление. Скорее он меня на инфаркт разведет. – Ты идешь? – Лисса тронула меня за локоть. Я виновато взглянула на нее, но соседка не отвернулась, надеюсь, обижаться перестала. – Куда идти-то? Мимо сновали студенты: некоторые сбивались стайками, другие спешили куда-то в одиночку. Лисса показала мне на дальний коридор, у которого собирались четыре разрозненные группы. – Там собирают первокурсников, идем. Я с неудовольствием обнаружила, что первокурсников-воздуховиков собирает мой знакомый – заносчивый Аагард Ларсон. При виде меня его брови взлетели на переносицу. – А я-то думаю, кто это такой борзый, – хмыкнул парень. – Жаль, стоял далеко, не было возможности лицезреть. Но стоило догадаться. Я поежилась, словно от холода, и поморщилась. Остальные первокурсники с интересом меня рассматривали. – Безумно рада, что повеселила.