— Без обид, Ярослав, или как там тебя по-настоящему, но сейчас у тебя есть все шансы вырасти в куда более привлекательного типа. Она хихикнула, а я раздраженно подумал, что вкусы у сестре одинаковые, и изменил внешность на ту, которую теперь видел в зеркале. В самом деле, некоторые вещи стоит оставлять в прошлом. Там, где осталась голова. — Так лучше? — Намного. Правда, ты сделал себя постарше и порельефнее. А как здесь все меняется? — Представляешь то, что хочешь. Я создал приличных размеров диванчик, шлепнулся на него, чуть не подскочив от боли в поврежденных ягодицах, о которых успел забыть, и похлопал по сиденью рядом с собой, приглашая присоединиться Аню. Она подошла, недоверчиво потыкала в плод моей фантазии, но села. — Снохождение тратит ману, поэтому слабым магам долго застревать здесь нельзя, — кратко вводил я ее в курс дела. — Но тебе переживать нечего — пару часов без ущерба для своей магии ты высидишь. Менять все под себя тоже научишься. Я сменил свою одежду на вечерний костюм, показывая, что это делается одной силой мысли. Менять одежду на Ане я не стал — во-первых, это считается дурным тоном, а во-вторых, я не был уверен, что смогу это сделать, потому что в такой игре лидировал более сильный маг, а им в нашей паре была Аня. — То есть это место используется только для разговоров? — Не только, — признал я. — Но разговоры, проведенные здесь, невозможно подслушать никаким способом. Я хотел предложить выйти и опять связаться теперь уже ей со мной, но тут раздался хриплый недовольный голос Айлинга: — Мальгус, где ты там? Веди свою ученицу, одной ей не дойти. Хе-хе. Аня вздрогнула, но я взял ее за руку и повел знакомить с Айлингом. — Лишнего не говори. Ни кто ты, ни откуда, — быстро инструктировал я ее. — только по учебе. Не отвечай ни на какие вопросы по отвлеченным темам. Айлинг оказался не один. Этого целителя я раньше не встречал, но я вообще с целителями редко общался. Мелкие проблемы Айлинг решал сам, а крупных у него со мной не было. Он бросил на меня любопытный взгляд, но наверняка тоже не узнал — внешность-то я сменил. — Еще раз повторю, что без посредников было бы куда проще заниматься обучением, — проворчал целитель, переведя внимание теперь на Аню. — Сдаешься? — подначил его Айлинг. — Размечтался. Слишком высоки ставки. Он махнул рукой и отгородил себя с Аней от нас, так что теперь мы не могли слышать, что они говорят. Впрочем, Айлинг обеспокоился ровно тем же самым. Уж его подслушать пока еще не удалось никому. — Как вам удалось его уговорить, учитель? — Проще простого. Мэтр Невес весьма азартен. Мы поспорили, что он не сможет сделать из взрослого мага полноценного целителя, используя только снохождение. Глава 13 Когда мы вывались из снохождения, я еле успел поймать Аню до того, как она шмякнулась лицом на пол. Думаю, разбей она нос, не простила бы меня до конца жизни. Взгляд девушки казался совершенно безумным, ни на чем не фокусировался, а из носа капала кровь, не сильно, но часто. При этом в моих руках она дергалась, порываясь куда-то бежать и что-то делать, даже что-то невнятно бормотала. Переоценил ее силы новоявленный учитель. Где только Айлинг его взял? Впрочем, в наших условиях не попривередничаешь. Я силком разжал Ане зубы и влил зелье восприятия, которое у меня оказалось с собой. Конечно, было бы лучше его влить до встречи с целителем, но сейчас оно тоже пойдет впрок. Аня рефлекторно сглотнула, после чего я пассом отправил ее в сон. Сон ей сейчас как раз то что нужно — на фоне зелья восприятия мозг уложит по полочкам полученную информацию и не вскипит от ее избытка. Вообще, нужно озаботиться запасом зелья — его сейчас понадобится не много, а очень много. Не меньше, чем когда я вливался в процесс школьного обучения этого мира. Кровь из Аниного носа течь перестала, но подергивание глазных яблок под веками говорило о том, что процесс усвоения информации идет вовсю. Я вытер с девушки кровь и оттащил ее на мамин диванчик, а потом перешел на кухню. Хотелось сказать — чтобы продолжить заниматься защитным артефактом, но нет, теперь куда важнее оказалось создать запас зелья восприятия. Вот для него у меня было все необходимое, и вскоре я уже разливал по бутылочкам, в которые входила ровно одна порция. Вот теперь можно и за защитный артефакт приняться. Я разложил имеющиеся детали на столе, прикинул, что часть цепочки придется переплавить в проволоку, иначе никак. Делать это магией я умел, но не любил — слишком сильный контроль требовался и слишком много маны уходило. Но иначе никак. Я разминал пальцы, когда опять раздался телефонный звонок. Отключить телефон, что ли? А то собьет концентрацию во время процесса — весь процесс запорю. Звонил Лазарев-старший. — Да? — вложив в ответ все накопившееся недовольство, ответил я. — Ярослав, мы готовы взять на себя переговоры с Мальцевыми. — Зачем? — я удивился. — У нас же союз, мы должны помогать друг другу, — вкрадчиво сказал Лазарев. — Боитесь, что вложенные в производство деньги не окупятся? — догадался я. — И это тоже. Мы понимаем, что ты откажешься выдавать Ермолину, поэтому можешь пострадать. Это не в наших интересах, и не в твоих. — Звучит прям человеколюбиво, — заметил я. — Но если бы вы просто хотели помочь, то уже вели бы переговоры с Мальцевыми. Значит, вы чего-то хотите в ответ от меня. — Разумеется, — и не подумал отпираться Лазарев. — Небольшого пересмотра условий договора в нашу пользу. Скажем, процентов пять — это не слишком много и наверняка покроет наши траты на улаживание вопроса с Мальцевыми. Заметь, я не прошу больше исключительно из родственных чувств. Чем-то ты мне, паршивец, дорог. Я даже мог подсказать чем — уникальной технологией изготовления синтетических накопителей. Мог, но не стал, пусть так называемый дедушка пребывает в уверенности, что его родственные чувства нашли во мне отклик. — Я вам очень признателен за заботу, — и не пытаясь скрыть издевку в голосе, ответил я. — Но вопрос с Мальцевыми уже закрыт. Они официально заявили, что не имеют претензий ни к клану Елисеевых, ни к Анне Ермолиной. — Ты уверен? В голосе Лазарева впервые появилась растерянность. — Абсолютно. Со мной разговаривал Новиков Павел Глебович. Знаете такого? — Что ты им пообещал? — Вот теперь в голосе Лазарева появилось настоящее беспокойство, сразу видно — переживает за недополученнные доходы. — Ничего. Мальцевы — не тот клан, с которыми я стал бы о чем-то договариваться. — Тогда почему они отступили? — Посчитали, что потеряют больше, чем выиграют. Больше я вам ничего не скажу. Это внутреннее дело клана Елисеевых и клана Мальцевых. — Вот как? — уже с угрозой сказал Лазарев. — У вас уже внутренние дела? — Я не заключал и не собираюсь заключать с Мальцевыми никаких договоров, если это вас беспокоит. — Меня беспокоит то, чего я не понимаю. — Я не заключал за вашей спиной никаких коалиций, если это вас беспокоит. — Признаться, да, беспокоит, — согласился Лазарев. — Но почему Мальцевы пошли на уступки? В ответ я промолчал. Повторять десять раз одно и то же? Если глава клана не понимает с первого раза, его пора менять. — Не скажешь? — правильно понял мое молчание Лазарев. — Что ж, Ярослав, мне очень жаль, что между нами остались недоговоренности. — Начните с себя, — предложил я. — Расскажите все, что мне следует знать. — Мимо некоторых хорошее воспитание прошло мимо, — раздраженно бросил Лазарев и отключился, не дав мне ответить, что хорошим воспитанием обделили не только меня. Я посмотрел на погасший экран и выключил телефон вообще, чтобы никто не мешал делать защитный артефакт. Проект был идеален, теперь бы еще в реализации не налажать, а потом посмотрю по результатам: возможно, сделаю такие же нашей Службе безопасности, только попроще. Когда получим партию накопителей, видно будет. Но начать что-то делать я не успел. Помешал вызов от Айлинга. — Целитель сказал, что она вообще ничего не знает! — набросился он на меня. Одежды его развивались, как языки пламени, да и цвета были такого же. Словно я иначе не понял бы, что он злится. — Разумеется. Здесь целительство так себе развито. — Я не про это. Я про общие навыки. — Я ее в ученицы взял вот только, — напомнил я. — Чему я успел бы ее научить? Только пару приемов по верхам показал. — Пусть в следующий раз скажет, что не знает, что является внутренним заклинанием ее школы, а что нет. И что можно показывать посторонним, а что нет, — недовольный моим ответом скомандовал Айлинг. — Так себе, конечно, объяснение, но для выходца из отдаленной магической школы. Но мне кажется, целитель что-то заподозрил. Азарт прошел, он стал критичнее относиться и спрашивает, как будет доказывать, что выиграл. Ведь это требует работы с пациентом, на котором должны присутствовать мы оба. — Придумаем что-нибудь к концу занятий, — оптимистично сказал я. — Да, ты ему еще намекни, что не стоит столь интенсивно впихивать в неокрепшую голову знания. Мозги выжжет. Я ее в сон отправил. Надеюсь, без последствий обойдется. — Это точно не буду делать, — отрезал Айлинг. — Это, считай, ему прямым текстом объявить, что с ученицей что-то не то. Следующее занятие через неделю, есть время подготовиться и подстраховать. Он опять вышел, выпихнув и меня с таким усердием, что я чуть не сверзился с табуретки. Вот была бы хохма, помри я от такой ерунды, как удар затылком об пол. Нет, тело я укрепил, но пока не настолько, чтобы не беспокоиться о физических повреждениях. Голова немного кружилась, но не столько от резкого выхода, сколько от того, что на меня обрушилась еще одна проблема. Хотя почему на меня? Ни Дамиан, ни Илинель до меня в другом мире не доберутся, руки коротки. Разве что до Айлинга? Но тут у них зубастости не хватит. Да и туповат Дамиан, честно говоря. Успокоив себя этим, я все же приступил к изготовлению артефакта, провозился я несколько часов, делая перерывы из-за нехватки маны, потому что приходилось поддерживать одновременно слишком много заклинаний, да и в целом концентрация терялась. Зато результатом я был доволен на все сто. Я себе ни капельки бы не польстил, определив артефакт, как произведение искусства. Даже накопитель смотрелся как драгоценный камень, а не обычная стекляшка. Ане должно понравиться.