Этак я сидеть не смогу, если он разойдется. — Вы же от меня отказались. А маг, от которого отказывается учитель перед прохождением последней ступени, считается полноправным и может брать учеников. — Тебе до последней ступени… — сказал он уже не с таким пылом. — Это здесь, а в моем мире… Хотя какой мир теперь считать моим. Не тот же, где остался Дамиан? — Может, ты и прав, — проворчал Айлинг, и не подумав извиниться. — Но должен был сказать раньше. Посоветоваться, наконец. — Вы так усиленно твердили, что больше не мой учитель, что я боялся лишний раз вас беспокоить. — Поэтому я поспособствовал тому, чтобы Дамиан передал тебе часть Императорской книги заклинаний? — саркастично уточнил Айлинг. — Ты мозги-то хоть иногда используй, Мальгус. Отречение было необходимо, чтобы Дамиан на тебя через меня не вышел. Ну и зол я на тебя был, конечно, тоже. Так глупо подставиться, это талант нужен. Он почти успокоился, создал себя сиденье, на котором устроился со всем возможным удобством, и снисходительно на меня посматривая. Мне сесть не предложил, а я, хоть и мог создать сиденье для себя, рисковать не стал. Подозреваю, что и сесть бы не смог. — Задача учителя — довести ученика до последней ступени без потерь, — продолжал разглагольствовать Айлинг. — И плох тот учитель, который с этим не справится. Я не справился, я был плохим учителем. Такая самокритичность была ему несвойственна, поэтому я быстро возразил: — Что вы, учитель, вы самый лучший учитель из всех возможных. А что касается моей смерти, так в ней моя и только моя вина. Вы же дали мне возможность прожить полную жизнь. Он поднял палец, привлекая внимание, и я сразу заткнулся. — И учесть все совершенные ошибки, а не делать новые. — Это была единственная возможность получить приличного целителя, — пожаловался я. — Целительство тут неразвито, очень маноемко и используется больше для диагностики, чем для реального исцеления. — Тогда толку с него, — фыркнул Айлинг и задумался. Он молчал, и я молчал, не желая прерывать его размышления. Продолжалось это долго. Я уже начал беспокоиться, не решил ли учитель немного поспать в процессе разговора. Да, за ним раньше такого не водилось, но он немолод, а все когда-то случается в первый раз. — С одними заклинаниями Дамиана хорошего целителя не воспитать, — наконец сказал Айлинг. — Слишком специфическая область, требующая специфических знаний. — Я как раз занимаюсь устройством ее обучения на врача. Фундаментальные знания еще никому не помешали. — Не помешали, — согласился Айлинг, создал курильницу и с наслаждением вдохнул иллюзорный дымок. — Но ей до слишком многого придется доходить самостоятельно. И кто даст гарантии, что дойдет? Это риск, и немалый. Для тебя. Я этого позволить не могу. Придется искать твоей ученице учителя. Он тяжело вздохнул, показывая, как нелегко ему далось это решение. — Учитель, в этом мире учителя лучше меня не найти, — осторожно напомнил я. А то вдруг Айлинг забыл? Я все больше и больше сомневался в его адекватности. — Так это в том, в котором ты сейчас. Я договорюсь с кем-нибудь из нашего. — Вы подставляете себя под удар, учитель. — Возможно. — Он неожиданно мне подмигнул. — Но если меня доведут до эшафота, ты же не откажешься дать по голове тому Айлингу, что у тебя? Вдруг сработает? Для меня выбор был очевиден: жизнь учителя против никчемной жизни обычного игрока. — Не откажусь — согласился я. — Но на все воля случая, учитель. — Я сейчас переговорю с одним из целителей, по результатам с тобой свяжусь. Твоя ученица знает снохождения? — Она стала моей ученицей пару часов назад. — Значит, ничего важного ты ей передать не успел, хотя мог бы, — с укором сказал Айлинг. — Ученикам должно доставаться лучшее, а не объедки с учительского стола. Учи немедленно. Он ушел так же неожиданно, как и появился, и я тоже вывалился в реальный мир. Сидеть было больно — я оказался прав, последствия наказания Айлинга перекочевали со мной и сюда. Хорошо было бы хотя бы обезболивающее заклинание бросить, но позволить себе этого я не мог, оно не только снимает боль, но и реакцию ухудшает. Поэтому я встал, поморщился и героически потопал к Ане, которая оживленно болтала по телефону. — Ань, срочное дело, договоришь потом, — мрачно сказал я, представляя, как сейчас буду корячиться в позе для медитаций. Она побледнела и быстро сказала: — Пока, мам. Я потом перезвоню. — И мне: — Что случилось? — Я мог бы сказать, что у ученика от учителя не должно быть тайн и у учителя от ученика. Но это не так. У каждого есть что-то, чтобы он не хотел, чтобы знали другие. Но иногда тайны мешают взаимопониманию. — Я прислонился к стене, стараясь ни к чему не прикасаться пострадавшим участком тела. — Я — из другого мира. Точнее — моя душа по ошибке была притянута сюда и попала в тело подростка. — А он сам? — дрогнувшим голосом спросила Аня. Правильно я решил, что она подходит в целители: гуманизм на первом месте. — Его самого так сильно стукнули по голове, что душа отлетела в воронку перерождений. Маг, пытавшийся это исправить, притянул мою. — Какой ужас! — Приходится жить с тем, что имею, — пожал я плечами, польщенный ее сочувствием. — Я не про тебя, я про мальчика. Он только начинал жить… А его мама? Что думает Вера Андреевна? — Вера Андреевна ничего не думает, и ты ей ничего не скажешь, — жестко бросил я. — Это относится к секретам учителя, которые обязан хранить ученик. В конце концов, ее сын остался при ней, а мог погибнуть. И если уж на то пошло, я тоже только начинал жить, а меня жестоко вытянули из тела и засунули сюда. Уточнять, что тело осталось без головы, я не стал. К чему лишние подробности? Аня и без того выглядит потрясенной. — Ты же мне не просто так рассказываешь? — В точку, — кивнул я. — Я продолжаю общаться со своим учителем из того мира. У нее округлились не только глаза, но и рот. — Как? Ты меня разыгрываешь, да? — Есть методика, при которой идет общение душ. У нас она называется снохождение. — То есть абонент должен спать? — ухватила она суть. — Первоначально так и было, но потом маги выяснили, что для того, чтобы общаться, достаточно войти в особое состояние. Сейчас я тебя буду ему учить. — Ты уверен, что это знание первой необходимости? Она выглядела сильно сомневающейся в моем рассказе. Но вскоре убедится сама. — Сейчас — да. Потому что мой учитель проникся нашими проблемами и пообещал найти для тебя учителя по целительству, а общаться вы сможете только так. — Это какой-то сюр, — потерла она лоб. — Пусть и объясняющие некоторые непонятки с тобой. — Это не сюр, а реальность, — возразил я. — Реальность магов может отличаться от таковой у не-магов. И учти, что учитель может и в этом состоянии воздействовать так, что сидеть не сможешь. Поэтому больше молчи и впитывай. — Что впитывать? — растерянно спросила Аня. — Знания. Непонятно, получится ли провести больше одного сеанса. И захочет ли маг вообще с тобой заниматься таким образом. Времени на рассусоливания не было, поэтому я чуть ли не силком усадил ее в позу для медитаций, положил руки на плечи, и чуть ли не силком вогнал в нужное состояние. Потом вывел. — Проблема в том, что ты можешь так связаться только с теми, кто это тоже умеет, — пояснил я. — Еще тебе нужно уметь закрываться, но это потом. Сейчас я тебя вызову, а ты попытайся войти самостоятельно — Ярослав, а друид, который приходил к Мальцевым, — это твой учитель? — Ань, я тебе только что сказал, что связаться так можно только с тем, с кем лично общался, — раздраженно ответил я. — Не до ерунды сейчас, понимаешь? Нас ждать никто не будет, и ты потеряешь так нужный тебе шанс. — Но… Я демонстративно закрыл глаза и вызвал ее. Какое-то время приходилось бессмысленно тыкаться, и я уже начал думать, что придется повторить обучение, но потом она все же сумела войти самостоятельно. Появилась она эффектно, разорвав ткань моей иллюзии и вывалившись в прореху. Я еле успел ее подхватить, а то бы непременно свалилась. — Получилось, — обрадовалась она и начала оглядываться, задержавшись на моем лице. Собственно, смотреть здесь, кроме меня, было нечего. — Ты можешь изменять здесь все под себя, — пояснил я. — В какой степени? — В степени, которую позволяет твой дар и фантазия. — Твое лицо — твоя фантазия или?.. — Или. Так я выглядел раньше.