– Гаррет, не надо! Кто-то сзади схватил меня за руку и рывком заставил меня остановиться. – Это то, что ему нужно. Ему нужен любой повод, чтобы вышвырнуть нас, чтобы показать всем, что мы жестоки и нам нельзя доверять. Я сделал глубокий вдох и взял себя в руки, превозмогая жар и дикую ярость. Она права. Нельзя, чтобы Мэттьюс спровоцировал драку. Слишком многое зависело от совместной работы. Одна потасовка могла уничтожить все шансы на то, что драконы и люди поладят между собой. Эмбер это понимала. Я это понимал. Но Мэттьюс этого не понимал. – Не льсти ему, – сказал я Эмбер, выпрямившись и бросая на солдата тяжелый взгляд. – Он не может планировать настолько далеко. У него нет никаких скрытых мотивов, он просто урод. Эмбер моргнула, возможно, пораженная больше моей враждебностью по отношению к солдату, чем самим словом. Я не мог ее винить. Обычно я пропускаю оскорбления мимо ушей. Жизнь в Ордене – когда ты должен вести себя очень вежливо и почтительно, в то время как офицер орет тебе в лицо – научила меня не воспринимать подобное близко к сердцу. Слова не причинят боль: пока ты не веришь в них, они ничего не значат. Но Питер Мэттьюс как никто другой знал, как вывести меня из себя. Слишком много воспоминаний, слишком много лет взаимной неприязни, которая превратилась в презрение. Слишком много случаев, когда Мэттьюс делал все, что было в его силах, чтобы угрожать мне, причинить боль или унизить. Выпуск из Академии во многом принес мне облегчение. Я мог начать убивать драконов, к этому меня готовили всю мою жизнь. Но это также значило, что я, наконец-то, избавился от постоянных нападок Питера Мэттьюса. Но сейчас дело было не во мне. Мне нужно было защищать нечто куда более важное. И я спалю дотла весь Орден, прежде чем он хоть пальцем коснется девушки, которая стояла рядом со мной. – В чем дело, Себастьян? – спросил Мэттьюс. – Все еще боишься меня? – он усмехнулся. Его синие глаза сверкнули. – Ты всегда был трусливым гаденышем, даже в Академии. Ты все еще не можешь смотреть мне в глаза, даже сейчас. Или твоя драконья сучка не хочет, чтобы кто-то сломал ее игрушку? Эмбер зарычала, едва слышно, но очень отчетливо. Она смотрела на солдата, и взгляд ее был острым как бритва. Несмотря на ее решительный настрой, сейчас Мэттьюс ходил по очень тонкому льду. Он или не понимал по причине своей чрезмерной заносчивости, как опасно дразнить дракона, или просто глупо провоцировал, надеясь на бесплатный цирк. – Да ладно, – сказал я Эмбер. Я взял ее за руку и отступил к задней двери. – Пойдем отсюда. «Прежде, чем мы оба сделаем то, о чем потом будем жалеть, и этот идиот попадет в лазарет с раскрошенной челюстью. Или с сожженным лицом». – Правильно, убегай, Себастьян, – насмешливо сказал Мэттьюс, когда мы вышли из комнаты. – Ты ведь всегда так делал. Даже когда у тебя есть возможность спрятаться за спину ящерицы. Все нормально, – мы выскользнули в коридор, но все равно услышали эхо его последней угрозы. – Я найду вас. Тебя и твоих ящериц. Жди. – Что это за индюк? – пробормотала Эмбер, когда мы быстро пошли по коридору. Ее трясло, возможно, от злости и от того, что она пыталась не принять истинную форму и не выплюнуть насмешку в лицо Мэттьюсу. – Питер Мэттьюс, – ответил я. – Мы вместе учились в Академии, в одном классе. Он… всегда меня недолюбливал. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь