– Пока нет. – Почему нет? Они для вас все равно бесполезны. – Но зато очень полезны для тебя. Сначала нужно заложить основу доверия. Келси рассмеялась. – Доверия между нами не будет, Алая леди, только сотрудничество на основе взаимной выгоды. Красная Королева нахмурилась, и у Келси появилось странное ощущение, что той хотелось довериться ей. Определенно, она многое упустила во время своего короткого вторжения в разум Красной Королевы. Она многого не понимала, но чувствовала, что за внешним спокойствием этой женщины прячется глубокая печаль. «Может ли она быть одинокой? – мелькнула у Келси мысль. – Такое, вообще, возможно?» Красная Королева протянула ей руку. Несколько секунд Келси смотрела на нее, чувствуя растущее беспокойство. Если недавнее прошлое что-то и прояснило, так это то, что она не может отличить хорошую сделку от плохой. – Ну? «Инстинкт – лучший советчик. – Голос Барти в голове, спокойный и нетребовательный, так непохожий на голос Карлин. – Даже если ты знаешь все на свете, все равно нутро чует лучше тебя». – Смотри на меня, Твое Величество, и кусай локти, – прошептала Келси. А затем взяла протянутую руку и крепко ее пожала. Глава 4. Бренна Больше никаких слез. Я буду думать об отмщении. – Мария Стюарт (предпереходный английский). Ее руки были в крови. Она уставилась на ладони, пытаясь вспомнить. Последние несколько дней прошли как в тумане, но, по большому счету, она жила в этом тумане с тех пор, как не стало хозяина. С того самого момента она не воспринимала время как что-то конкретное – скорее, как реку, в которую она случайно окунулась. Она помнила убийство Королевского Стража, но не помнила, как ей удалось выбраться из Цитадели. Она не знала, как здесь оказалась. Слева от нее тек небольшой ручей. Бренна нагнулась и ополоснула руки, почистив ногти, чтобы избавиться от остатков засохшей крови. Она убила человека в Бернс Копс, припомнилось вдруг, убила ради еды и денег. Ей удалось застать его врасплох, до того, как он вытащил оружие. А потом он просто стоял и смотрел на нее, завороженный, а она ткнула его ножом под ребра. У него была лошадь, но ездить верхом Бренна не умела, а продать ее, не привлекая внимания, было невозможно. Весь Тирлинг думал, что она альбиноска, и хозяин говорил, что это хорошо, и что надо сохранить это в секрете. Но в ней от альбиноски было столько же, сколько от сумасшедшей, а с тех пор, как умер хозяин, к ней постепенно стали возвращаться цвета, а вместе с ними и жизнь. Но пока их было недостаточно, чтобы пойти и продать лошадь, не привлекая особого внимания. Недостаточно, чтобы смешаться с толпой. «Хозяин». Она не проливала о нем слез, но лишь потому, что слезы – то, как проявляют свое горе только трусы. Сначала нужно мстить, а потом, много лет спустя, когда все долги будут уплачены, настанет пора выть от горя. Крик хозяина все еще эхом метался в ее голове; она не могла заглушить его. Она чувствовала, как он умирает, чувствовала его страдания и, что хуже всего, всепоглощающий страх в тот последний момент, когда он осознал, что ему не выбраться, что он встретил противника, с которым не сможет договориться. Она принимала на себя его боль всю свою жизнь с тех пор, как они были детьми; от этого она побелела. Отойдя от ручья, она снова повернула на восток в поисках добычи. Она не использовала для этого нюх; скорее, это походило на бросок сквозь пространство, сквозь чувства и мысли тысяч людей, похожие на мутную воду, прямо к тому, что она искала. Этот ее талант был очень полезен хозяину, ведь если кто-то пытался избежать поставки, у него не было шансов скрыться от внутреннего компаса Бренны. Из-за мощи этого таланта Кейден несколько раз пытался заманить ее в свои ряды, оторвать от хозяина. Она убила троих из них прежде, чем они оставили ее в покое. В прошлом году они снова попытались; несколько наемников пришли к хозяину с просьбой одолжить на время ее и ее талант для поисков наследницы Рейли. Но они не смогли заплатить требуемую сумму. «Если бы только они заплатили!» — с яростью подумала Бренна. Она прокручивала это в голове уже не в первый раз, но менее болезненными и горькими ее мысли от этого не становились. «Если бы они только заплатили, возможно хозяин все еще был бы жив!» Она подставила лицо ветру, чувствуя его порывы на языке. Сука все еще была там, но больше не двигалась. Теперь она сидела в холодной, темной комнате. Бренна осмотрела стены, попробовала их на язык, и поняла, что они из толстого камня. – В темнице сидишь, да? – прошептала она. Она не была уверена, но воображала, что сука ее слышит. В ней была сила, великая сила; Бренна ощущала ее даже сейчас, далекую и смутную, какой она всегда ощущала силу, находящуюся в Фэрвитче. Она подумала было податься на север, пройти через горы и заполучить союзника. Что бы там ни обитало, мощи ему было не занимать; Бренна чувствовала ее течение под ногами. Но сейчас в Фэрвитче происходил какой-то сдвиг, и она ощущала, что линии силы, всегда лежавшие под Тирлингом, сместились. Все было слишком неопределенно, а ей не нужны были помехи. Еды должно было хватить до мортийской границы, вед на самом деле ей нужно было совсем немного, чтобы держаться на ногах. Гнев питал ее лучше, чем еда. Но если суку заперли в подземельях Демина, она может оказаться вне досягаемости даже для Бренны. Хозяину не поможет, если она умрет, пытаясь пробиться во Дворец. Должен быть другой путь. После секундного размышления, Бренна начала приглядываться к лесу. При ее появлении большинство животных разбежалось, но теперь, когда она стояла спокойно, они снова стали подбираться ближе. После пары минут поисков она заметила серую белку, выглядывающую из-за дерева. Белка и глазом не успела моргнуть, как была схвачена. Белка вырывалась, кусаясь и царапаясь, но Бренна проигнорировала боль – в конце концов, боль лишь игра разума – и свернула ей шею. Вытащив нож убитого ею мужчины, она распорола белку от горла до живота, давая крови стечь в лужу на земле. Ей нужно было торопиться. Кровь привлечет других хищников, а следом может прийти и охотник. Она, конечно, с ним справится, но ей не хотелось оставлять след. Да, сейчас она была на свободе, но хозяин всегда говорил ей, что нельзя недооценивать Булаву. Отшвырнув трупик белки прочь, она склонилась над лужицей крови, глубоко вдыхая ее запах, отдающий медью. Узнать, где находится человек, было несложно. А вот выяснить, где он будет находиться было намного сложнее, но вовсе не невозможно, и уж точно легче, чем пробраться в мортийскую тюрьму в одиночку. «Что, если она умрет там?» Бренна отказывалась об этом думать. Смерть этой суки в мортийском плену не была бы легкой, но по сравнению с планами самой Бренны могла показаться просто подарком. Бренна страдала, хозяин страдал, и она не верила, что будущее может лишить их мести. Она замерла в неподвижности прямо посреди лужи крови, широко распахнув глаза и сопровождая болезненным шипением каждый вдох. В четверти мили от этого места на Мортийском тракте кипела жизнь. Поток повозок и всадников непрерывно тек на восток: беженцы возвращались из Нового Лондона в свои дома на границе. Никто из них не видел Бренну, но, когда они проезжали мимо, каждого пронзала дрожь, словно он внезапно оказался на лютом морозе. Наконец Бренна с улыбкой выпрямилась. На ее щеках появился легкий румянец. Она подобрала окровавленный нож и сумку с едой и отправилась на юго-восток. * * * Жавель поплотнее завернулся в плащ, жалея, что не может скрыться в тени нависающего над ним здания. Очередной мортийский патруль прошел мимо него всего пару минут назад. Рано или поздно кто-нибудь обратит внимание на стоящего без движения мужчину, и решит, что он замышляет что-то недоброе. Дом, адрес которого раздобыл Дайер, находился напротив: роскошное кирпичное строение в три этажа, окруженное высоким каменным забором с коваными воротами. У Жавеля не получилось подобраться к окнам, потому что у этих ворот стояли два охранника и пропускали лишь определенных людей. Дайер сказал, что Элли купила некая мадам Арно, и это было все, что он смог сообщить Жавелю. С того самого момента, как они увидели Королеву на Рю Гранде, Элли, похоже, просто перестала для них существовать. Дайер и Гален перебрались на заброшенную фабрику в районе сталелитейных цехов и все время тратили на какие-то необъяснимые поручения и тайные ночные встречи с людьми, которых Жавель не знал. Эти люди были мортийцами и носили оружие, хоть и не служили в армии. Они разрабатывали план спасения Королевы, и Жавель чувствовал себя лишним. Из-за дома показался открытый экипаж. Должно быть, там находились конюшни, потому что, когда приезжали всадники, один из охранников у ворот споро принимал лошадей и уводил их в том направлении. Жавель видел, как вошли и вышли уже несколько мужчин. Двое из них были пьяны. Ужасная правда пробивала себе дорогу в его сознание, заставляя желудок сжиматься, а ноги – слабеть. «В этом доме может быть все, что угодно», – говорил он себе. Но сам понимал, что это полнейшая чушь. Пусть район и был почище, чем Кишка, но кое-что в таких местах не меняется. Трудно было не догадаться, что за дом перед ним. Проведя ладонью по лбу, он понял, что вспотел, хотя на улице стояла поздняя осень и было уже прохладно, Такая вероятность существовала с самого начала, напомнил он себе. Никто не станет покупать такую красавицу, как Элли, чтобы сделать из нее посудомойку, и он изо всех сил старался смириться с тем, что она, скорее всего, стала шлюхой. Но теперь он засомневался, что его сил достаточно для этого. Когда он представлял свою жену под другим мужчиной, ему хотелось разнести все вокруг вдребезги. Звонкий, веселый смех заставил его поднять голову. Компания из пяти женщин вышла из парадного входа здания, оживленно о чем-то болтая. У каждой на плече висела сумочка. Все они были нарядными, в платьях из блестящей ткани, с макияжем и высокими прическами. Элли стояла среди них. Долгое мгновение Жавель не мог пошевелиться. Это действительно была его Элли; он узнал ее потрясающие светлые кудри, сейчас уложенные в пучок. Но ее лицо так изменилось. Стало старше, да, появились морщинки в уголках глаз, но дело было не в этом. Его Элли была милой. Эта женщина выглядела… сильной. В линии ее губ чувствовалось напряжение. Она смеялась так же весело, как и все остальные, но это был совсем не тот смех, что помнил Жавель: грудной, сдержанный, холодный, как корка льда на поверхности осеннего озера. Жавель потрясенно наблюдал, как она по собственной воле забралась в экипаж и устроилась рядом с товарками, все еще смеясь. Высокий, крепко сбитый мужчина вышел из дома и последовал за ними. Когда он забирался в экипаж, Жавель заметил, как блеснуло лезвие ножа под его плащом. Надо же, еще один охранник. Хотя Жавель в своих прогулках по Демину заметил, что к проституткам здесь относятся намного лучше, чем в Новом Лондоне. Даже к тем, что работали на улице, не приставали просто так. Он не понял, зачем пятерым высококлассным шлюхам может потребоваться охранник в Демине, но, принимая в расчет его и кучера, у Жавеля не было ни малейшего шанса приблизиться к экипажу. Кучер стегнул лошадей, и экипаж тронулся. Словно во сне Жавель последовал за ним, стараясь не приближаться более чем на сто футов. Внутри него росла огромная черная дыра. За прошедшие шесть лет он частенько представлял себе, как Элли живется в плену, и некоторые из картинок, появлявшиеся в голове, заставляли его нестись в кабак быстрее, чем кнут – лошадей. Но он никогда не представлял себе, что она может смеяться. Когда экипаж замер на перекрестке, дожидаясь своей очереди, Жавель подобрался ближе, нырнув в аллейку неподалеку, и сделал еще одно неприятное открытие: все пять женщин, включая Элли, говорили на мортийском. Экипаж свернул на Рю Гранде, и Жавель двинулся следом, постоянно уворачиваясь и ныряя в разные стороны. Это была торговая часть бульвара, и здесь всегда было тесно и многолюдно из-за торговых лотков, павильонов и толп покупателей. Он почти упустил экипаж из виду, когда, на его счастье, кучер придержал лошадей, сворачивая к тротуару, чтобы женщины могли спокойно выйти. Двое из них пресекли улицу, и Жавель с изумлением понял, что это обычный поход за покупками. Элли направилась прямо в аптеку. Кучер остался в экипаже, и охранник тоже, но его глаза безостановочно осматривали улицу. Жавель понял, что мужчина готов сорваться с места при малейшем намеке на опасность. Жавель подошел ближе, не представляя себе, что станет делать потом. Часть его хотела оказатьсяу заброшенной фабрики, в относительной безопасности, и не знать ничего о судьбе Элли. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь