В этот раз я видел сон. Впервые с момента моего заточения. Перед глазами возникла Лавина. И её белоснежные волосы сияли под лучами яркого солнца. Образ был размытым, но чувство радости во мне вызвал самое настоящее. И оно мгновенно улетучилось, когда моя девушка заговорила голосом знакомого парня: — Мор? Ну, наконец-то. Что с тобой сделали? Пришлось рассказать Октеру историю моего глупого пленения и его последствия. — Да уж, — выдал он в ответ. — Как нам тебя вытащить? — Не знаю. А сколько вообще времени прошло? — Четыре дня. Три из которых я потратил на то, чтобы связаться с тобой. — Пиздец. У меня больше не было слов. Четыре дня провалялся в беспамятстве, пока фериум вытягивал из меня радиацию. А я, как и любой другой мутант, не могу жить без этого излучения. Так что сейчас самый важный вопрос: сколько мне осталось? — Мы думаем идти на штурм, — продолжил Октер. Я старался не смотреть на Лавину, хоть она и была всего лишь наваждением. Но девушка с голосом парня вызвала у меня жуткий когнитивный диссонанс. — Пару бомб бы сюда, — посетовал я, теряя нить разговора. — Мор! Вернись в реальность! Мы скоро тебя вытащим. — Хах. Интересно, как? Или ты прятал от меня ещё одного умельца, способного взрывать стены? — Нет. Но в Новокаменске есть взрывчатка. Я договорился с Беркутом. — Договорился или не оставил ему выбора? — Второе. Бля, зря я с ним отношения налаживал. Теперь всё коту под хвост. — Мор, взрывчатка будет готова завтра. Ты меня слышишь? — продолжил парень — Слышу, слышу. — У меня возникла одна идея. Готов слушать? — Да, — ответил я, стараясь сосредоточиться на голосе Октера. — Фериум вытягивает радиацию. Тем самым он действует, как магнит. И вопреки расхожему мнению, он не уничтожает частицы, а накапливает их. Причём делает это очень быстро. — И что ты предлагаешь? — Твоя сила работает по схожему принципу. Ты можешь попытаться пересилить влияние этого металла. Я рассмеялся. Звучит не реально. Дазже более нереально, чем перемещение во времени. — Ты меня переоцениваешь, — хмыкнул я. — Нисколько. Ты сам говорил, что с каждым разом открываешь новые грани своей силы. — Ага. — У меня не осталось сил, чтобы поддерживать связь. В общем, ожидай взрыва. И держись. Только он закончил фразу, как я проснулся. Голова гудела, точно после лютой попойки. Кожа зудела так сильно, что хотелось содрать её с себя заживо. Я нашёл в себе силы присесть на кровать. Посмотрел на исхудалые руки, липкие от холодного пота. На коже выступали редкие тёмные пятна. Похоже, мне недолго осталось. Не такой судьбы я желал. Ох, не такой. Я сидел, судорожно вспоминая свой сон. Меня трясло и знобило, но я всё равно выстраивал в голове нехитрый план. Через пять минут дверь отворилась, и вошла знакомая мне женщина в химзащите. Я взглянул на неё исподлобья, не скрывая бушующей злобы, и она попятилась обратно к двери. Не знаю, откуда я взял силы, чтобы вскочить и ринуться к ней. Женщина выронила поднос со шприцами, и я прижал её к стене. — Я всего лишь лаборант, — дрожащим голосом сказала она. — А мне плевать, — усмехнулся я и стянул с неё противогаз. Давно я не видел столько ужаса на женском лице. — Как выбраться отсюда? Говори! — прокричал я ей в лицо. Она заплакала. По щекам покатились горячие слёзы. — Чего ревёшь, дура? Здесь нет радиации. После этих слов она наконец-то осмысленно взглянула на меня. И я повторил свой вопрос, чётко выговаривая каждое слово: — Как отсюда выбраться? — Никак. Дверь открывается только снаружи, — наконец-то ответила она. — Здесь есть прослушка? — Да, — всхлипнула она. Я одним рывком поднял с пола увесистый шприц и приставил иглу к горлу женщины. — Если хотите увидеть её живой, открывайте! — выкрикнул я в пустоту комнаты. — Они не откроют, — шёпотом сказала девушка. — Неужели ты им совсем не нужна? — Я всего лишь лаборант, — ответила она и снова расплакалась. Тогда я рывком бросил её на кровать и приказал: — Сиди и не рыпайся. Иначе будешь умирать долго и мучительно. Женщина судорожно закивала. Я подошёл к двери. Приложил руки к металлической поверхности. Шестое чувство молчало, не в силах преодолеть барьер из фериума. Но я чувствовал кончиками пальцев, как вся моя сила пульсирует там, в стене. Как фериум забрал и облачил в плёнку из своих молекул каждую радиоактивную частичку. Попытался приманить самые мелкие из них. Это было тяжело и долго. Очень долго. Но я не сдавался. И вскоре процесс пошёл быстрее. Облачённые в плёнку из атомов фериума частицы приманивались к кончикам моих пальцев. Касались кожи, и оболочка лопалась. Так, очень медленно сила возвращалась ко мне. Но удержать её оказалось в разы сложнее, чем возвращать. Фериум, как гигантский магнит, так и норовил забрать обратно свою добычу. А я не давал, задействуя для этого все ресурсы собственного тела. Я вновь потерялся во времени, возвращая свою силу, что жарким огнём разливалась по кровеносной системе, снабжая все органы. И так бы и дальше стоял у стены, если бы внезапно шею не пронзила острая боль. Отшатнулся от стены и вскрикнул. Оказалось, что моя пленница вонзила мне в шею острую иглу. Я рывком вытащил шприц и бросил его на пол. А женщина забилась в углу, закрывая руками лицо. — Вот на фига? — рявкнул я, прикладывая руку к ране. Кровь почти не вытекала. Ничего серьёзного. Будем считать, что мне в кои-то веки повезло. — Не… не знаю, — в слезах простонала женщина. — Не убивай. Пожалуйста. — Тогда сиди и не рыпайся! Ещё раз встанешь, я тебе зубами шею перегрызу! Это подействовало. Женщину так охватил страх, что, казалось, она стала ещё меньше.