— Простите. Я бы вас не выдал, честное слово. Просто испугался. — Ещё раз заставишь меня сомневаться в тебе, умирать будешь долго и мучительно. Всё ясно? — рявкнул я. — Да, да. Походу я так сильно испугал парня, что он не рассчитал траекторию, и вместо того, чтобы приземлиться на стул, свалился на пол. Ровно через час мы собрались и вышли в коридор. Я снова шёл в центре группы, чтобы не привлекать внимание, если вдруг наткнёмся на случайного прохожего. Скрестил руки на груди, а то не хотелось даже случайно кого-то коснуться. В лифт, правда, мы все не поместились, поэтому разделились на две группы. После визита проверяющего я уже не сомневался, что никто не сбежит. Вроде все адекватные, самоубийц нет. И это они ещё не в курсе, какой треш должен твориться наверху. Я периодически просматривал уровни бункера выше с помощью шестого чувства. Все вплоть до тех, где начиналась защита из фериума. Местами там разгоралась настоящая бойня. Да уже сейчас на десять уровней выше лаборатории космобиологов не прекращались атаки бункерских на моих мутантов. Но наши умело вели сражение. Лишний раз не подставлялись. Прямо гении отвлечения внимания, так сказать. Но мне всё же следовало поторопиться, а то не факт, что они продержат оборону до утра. Когда мы с учёными и оружейниками вернулись в лабораторию с клеткой монстра, трупа охранника здесь уже не было. Да и вообще всё блестело, как новое. А в нос ударил резкий запах хлорки. Я подошёл к клетке с инопланетным пленником. Кажется, его состояние ещё больше ухудшилось. — Живёт из последних сил? — спросил я у старшего учёного. — Похоже на то. Значит, верна наша теория, что без оболочки в чистой среде ему не выжить. — Тогда мне надо всего лишь пробить оболочку, — рассуждал вслух я. — Скорее всего. Но без образца этой самой оболочки сложно сказать, чем можно на неё повлиять. — Всё равно у нас нет других вариантов, кроме того же фериума. Тогда и таймер не нужен. Пусть пуля прошибает оболочку навылет. — Тогда фериум должен быть в верхнем слое пули. А он жидкий, поэтому это невозможно, — включился в разговор чернобородый оружейник. — Реально ли сделать так, чтобы при выстреле фериум из второго стоя начал вытекать и обволакивать пулю? — спросил я. — Так он разлетится раньше, чем достигнет цели. — Блин, и что ничего нельзя придумать? — Ребята, мозговой штурм! — прикрикнул оружейник своим коллегам. Они уселись за свободным столом, на котором развернули упаковки с едой, захваченные в автомате в коридоре. Удобно, контейнеры в него поступали прямо из столовой, и кто угодно мог взять без оплаты. Ребята даже мне парочку захвали, чему я несказанно удивился. У них что Стокгольмский синдром начался? Трусливый лаборант налил всем чаю, и даже мне. А потом он присоединился к оружейникам. Походу хотел держаться от меня как можно дальше. Ну и правильно, нечего впустую перед глазами маячить. — Как будете радиацию выкачивать из клетки? — поинтересовался у меня старший учёный. — Да просто, — ответил я и хлебнул чай из кружки. Напиток был сладкий. Да я такого вкусного чая с прошлой жизни не пил. — Позволите понаблюдать? — Конечно. Но на всякий отойдите хотя бы на метр. Чтобы дозу излучения не поймать. Учёный отступил на целых два метра. А я допил чай и поставил кружку на стол. После чего уже приложил руки к бронированному стеклу с прожилками фериума. И металл отозвался. Некогда ровные полосы исказились, притягиваясь к моим рукам. В своей попытке выкачать остатки радиации из клетки через стекло, в котором было очень мало стыков для прохода частиц, мне заодно пришлось бороться с фериумом. Ведь этот металл с такой же интенсивностью хотел выкачать энергию из меня. Это было сложное противостояние. С моего лба ручьём полился холодный пот. А я продолжал притягивать. Притягивать каждую радиоактивную частицу, что только мог найти. Меня вымотало за считаные минуты. Но я продолжал смотреть за ослабевающей тварью за стеклом, это давало сил продолжать. Глава инопланетной сущности почти исчезли. А от чёрного облака осталась лишь серая дымка. — Поразительно! — послышался голос учёного за спиной. Ещё бы! Знал бы он каких трудов стоило мне это представление. Но, благо оно закончилось раньше, чем я свалился без сил. Серая дымка в летке исчезла. Растворилась в воздухе. Или же это я ненароком поглотил то, из чего состояла эта тварь? Нет, я бы заметил. Уж слишком приметное свечение исходило от этого типа радиации. — Внутри есть дозиметр? — устало спросил я. — Да. Минуточку. Сейчас проведём замеры. Учёный отошёл к встроенному в стену компьютеру и потыкал пальцами в сенсорную панель. Стоило мне отойти от клетки, как нити фериума вернулись в привычное положение в форме решётки, чьи тонкие очертания прутьев лишь поблёскивали в стекле. Я присел за стол рядом с оружейниками. Устало вытянул ноги, но так чтобы никого не задеть. — Хреново выглядишь, — сказал чернобородый. — Есть такое. Но пулей меня даже в таком состоянии не убить, — усмехнулся я. — Да мы и не думали, — отмахнулся он. — Ну, по крайней мере, я, а для остальных я пример. Чернобородый протянул мне запечатанный контейнер с едой и приборы. И я жадно напал на обед. Наконец-то что-то, кроме пресной рыбы. Я с удовольствием вкушал пюре с кусочками курицы в каком-то бобовом соусе. — Как же вкусно, — восхитился я, когда доел. — Хорошо живёте, парни. — Есть такое. Производство еды у нас хорошо налажено. Тем временем старший учёный озвучил результаты: — Два микрорентгена в час. Поразительно! — Что это значит? — нахмурившись, спросил оружейник. — Что там почти нет излучения, — ответил я вместо учёного. — Верно, — подтвердил учёный. — Уровень в клетке даже ниже нормального уровня по всему бункеру. Для сравнения у нас считается нормой тридцать рентген в час. — Значит, предположения верны. Мне потребуется лишь пробить оболочку. — Именно. — А на этот счёт у нас с ребятами появилась идея, — выдал чернобородый оружейник. — Так чего молчал? — нахмурился я. — Ждал, пока вы подтвердите свои данные. Иначе какой смысл? — Тоже, верно. Ну, рассказывай, что надумали. — Короче, есть у нас одна секретная разработка. Вкратце — пуля с ядом. Там, куда ни попади, человек в любом случае труп. Правда, массового производства не получилось из-за сложности изготовления. Но на складе осталось пару пистолетов с пулями, которые можно модернизировать. Там как раз для безопасности не стали заполнять пули ядом, он, видите ли, портится со временем. — Так как высвобождается этот яд? — Сложно и просто одновременно. Суть в общем такая. Пистолет выстреливает цельной пулей, но как только она встречает препятствие, то верхняя оболочка распадается на мелкие острые осколки, и освобождается спрятанный во втором слое яд. А остаток гильзы проходит навылет. — Хм, ну капец вы заморочились. А просто разрывные нельзя было использовать? — Дык их с девятнадцатого века не производили, ну, по крайней мере, в России. Так что у нас не было ресурсов. Поэтому пришлось изворачиваться. — Ясно. Ну тогда пойдёмте наполним пули фериумом и проверим? — Пошли. Ток сразу скажу. Фериума хватит на один магазин и ещё три патрона. Так что предлагаю эти три и использовать для проверки. — Замётано! После небольшого отдыха и вкусной еды я снова пришёл в норму, поэтому с энтузиазмом поднялся со стула. — Мор, до полигона далеко идти. Вы лучше халат накиньте, — посоветовал мне старший учёный.