Эксперимент — Метеорит к твоему Червю привязан, — спокойно ответил мне Иллай. — Так велите тащить его сюда! — гаркнул я. — И что ты собрался с ним делать, если лаборатория уничтожена? — хмыкнул Октер. — А вот увидишь! Злость переливала через край, так что не было никакого желания что-то объяснять. Я вернулся в ту часть лагеря, которую заняла половина мутантов из Князево. Вторую половину успешно разместили в домах, чтобы хоть у семей с детьми была крыша над головой, пусть и без окон. У палатки обнаружил Электро и с ходу спросил: — Аня там? — Нет, с Петей играют. За ними Пётр Сергеевич приглядывает, — сообщил мутант. — А меня озадачили зарядкой десяти аккумуляторов, — пожаловался старик. — Где они? — настойчиво повторил я. — Да возле источника. Я спешно направился к организованному в зоне бункерских фонтану. Дети где-то нашли потрёпанную тетрадь. Они вырывали из неё листы, делали кораблики и пускали по воде. — Вы научили? — спросил я наблюдающего за сложным для Пети процессом складывания кораблика. — Конечно. Кто же ещё? — усмехнулся старик. — Боюсь, что мне придётся прервать весёлую игру. Сможете отвести детей к лагерю мутантов где-то через час? — Могу. Время пришло? — Да. Кстати, если увидите по пути Степанова, то его тоже захватите. Пётр Сергеевич согласно кивнул, а я направился дальше. Надо было найти Эльфа. И путём опроса десяти мутантов выяснилось, что он распределяет продовольствие. Мой друг сидел на раскладном стуле, а рядом с ним на большой деревянной доске, которая когда-то была дверью, лежала целая гора рыбы. — Долго ещё? — тихо спросил я у Эльфа, наклонившись к нему. — Только начали. Рыбу постоянно приносят, — ответил остроухий. — Тогда поставь кого-нибудь вместо себя, и давай отойдём. Эльф кивнул и позвал ближайшего мутанта. Оставил ему свой планшет с каким-то списком и велел выдавать рыбу точно по нему. Там были такие пункты, как килограмм рыбы на семью из трёх человек. Успел рассмотреть. Ничего криминального, любимчиков Эльф не записывал, а старался делить поровну между всеми. Мы отошли к полуразвалившимся пятиэтажкам, и зашли в проулок. — Что-то серьёзное? — сразу спросил Эльф. Вид у него был мрачный, словно он уже напридумывал себе худшее. — Да. В наших рядах есть предатели. Информация достоверная. — Казним? — тут же сообразил Эльф. — По-тихому. Не хочу сильнее огорчать народ. Пока ещё у них есть надежда. — Я займусь устранением. Назовёшь имена? — Те двое, что прилетели вчера. Глаза Эльфа округлились. И я понял его немой вопрос. — Убей по-тихому, а Лавине я сам всё объясню после. Если узнает заранее, то может сорвать тебе всю операцию. — Понял, — кивнул остроухий. — И что бы ни случилось, не подходи вечером в лагерь вольных. И всех мутантов предупреди. Но если Степанова увидишь, ко мне отправь. — Хорошо. После раздачи указаний я вернулся в лагерь своих вольных собратьев. Правда, от них воли осталось одно название. Сейчас они, как и все здесь присутствующие, были подчинены обстоятельствам. Но я не буду самим собой, если не стану бороться до конца. Метеорит оставили на границе лагеря, с противоположной стороны от червей, которых он сильно нервировал. Я даже здесь чувствовал облегчение нашего гигантского транспорта. Ведь ментальная связь с существами до сих пор работала, но на небольшом расстоянии. Метеорит лежал одиноко в пятистах метрах от лагеря. Конечно, издалека за ним следили, но приближаться больше никто не хотел. Мне же следовало убрать оболочку из фериума. Тогда сразу настанет ночь, и мы начнём притягивать всех мутантов в округе, если они ещё там остались. Но риск того стоил. Я коснулся рукой металла. И он узнал меня. Точнее, пульсирующую в моём теле энергию. Мы с ним были очень похожи по своей природе, оба накапливали радиацию. И по металлу было видно, что для работы этой системы вовсе не нужен был разум. Фериум начал становиться жидким, слегка нагрелся в том месте, где я коснулся. На этот раз им было гораздо легче повелевать, чем в предыдущие. Ран на руке не было, поэтому металл лишь потёк вверх к локтю. Я предусмотрительно закатал рукав чуть ли не до плеча. Затем я приказал металлу вернуться в родственную среду, в короб с прожилками из фериума, что стоял под рукой. Постепенно на громадном булыжнике из космоса, что был высотой с меня самого, начали появляться ярко-зелёные просветы. У меня ушло где-то полчаса, чтобы очистить его полностью. И всё это время тьма постепенно сгущалась над городом. Радиоактивный фон вокруг усилился в десятки раз. ночь наступала очень быстро. И в её тьме ещё виднелись многочисленные костры лагеря. Последняя капля фериума упала в специальную ёмкость, и я захлопнул её. — Мор! — раздался голос Эльфа. Друг бежал ко мне, но его силуэт скрывался в темноте. — Я здесь, — крикнул я, хотя меня и так было прекрасно видно в свечении метеорита. Остроухий подбежал и сообщил: — Сделал. Но Лавина там рвёт и мечет в поисках убийцы. И ещё Степанов с детьми сюда идёт. — Она ничего не натворила? Я опасался, что девушка может начать игру в детектива и устроить кому-нибудь допрос с пристрастием. — Пока нет. — Сможешь привести её? — Хорошо, — ответил Эльф и снова скрылся в темноте. Интуиция снова обострилась. В разы сильнее, чем раньше, когда не давала мне спокойно спать. Я опасливо поднял голову наверх и раскрыл рот. В чёрном небе мелькали сотни зелёных точек космических кораблей. Они были далеко. Все, кроме трёх, которые становились больше и больше. Видимо, наши враги поняли, что мы не собираемся ждать и решили действовать раньше. Но как узнали, что мы раскрыли предателей? Вывод напрашивался сам собой, в лагере были ещё те, кто заключил сделку с этими существами. И уже не было времени выяснять, кто это был. Ведь это мой быть почти кто угодно, в это неспокойное время каждый хотел выжить. Только вот я не понимал способа, при котором ты предаёшь всё человечество. Времени оставалось мало. И у нас была всего одна возможность спастись. Точнее, спасти всех. Поэтому я с замиранием сердца ждал прихода детей. Степанов привёл их за руки. Лицо Пети выглядело заплаканным, а вот Аня, наоборот, держалась уверенно. — Я им всё объяснил, — предупредил Степанов. — Тогда почему ребёнок плачет? — строго спросил я. Но учёный лишь пожал плечами, отпуская детей. Петя подошёл ко мне. А я наклонился, чтобы посмотреть в его глаза. Они были полны ужаса. — Чего ты боишься? — спокойно спросил я. — Не хочу умирать, — ответил мальчик, всхлипывая.