– Рядом с этим? – кивнула на груду слизи и скелет Таня – Нет уж. Пойдем куда-нибудь…в какой-нибудь маленький отель. Деньги есть, ночь заночуем и поедим чего-нибудь. А утром вызовем такси и поедем. – Куда? Ты что, хочешь к тому мужику? Ну…которого вылечила? Я сразу поняла, куда ты клонишь. Денег у него дофига, что ему стоит нам помочь? Вот только – может его и на месте уже нет. Уехал. Ты думаешь он сидит, и нас дожидается? – У тебя есть другой вариант? – досадливо поморщилась Таня. – А давай банк грабанем? А что – ты заходишь, и околдовываешь всех, кого увидишь! Охранников, кассиров, менеджеров! И они сами тебе выносят бабло! Легко! – Хорошо. Давай рассудим – зябко повела плечами Таня, которая уже слегка замерзла, что в общем-то было немудрено – Ну вот околдовала я, да. Какое-то количество. Насколько у меня хватило накопленной жизненной энергии. Ты же помнишь, откуда берется Зов, и все наши способности – из той же жизненной энергии. Истратишь ее – сдохнешь. Итак, околдовала. Пошел он, кассир этот, и вынес нам пару сумок с баблом. Что будет дальше? Да мы даже из банка не выйдем. Другие, кого я не околдовала, следят и за хранилищем денег, и за операционным залом. И вот они видят – работник банка выдает двух молоденьким девчонкам сумки с деньгами. Без пересчета, без бумаг. Просто отдает, и все тут. Что они тогда сделают? Перекроют выходы. Попытаются выяснить, что же в конце концов происходит. Ну и…все. Кранты. Нас берут под прицел, мы героически бьемся, нас убивают. Как тебе такой вариант? – Плохой вариант… – кисло ответила Валентина, и раздраженно спросила – Ну почему именно такой вариант? А если мы все-таки уйдем с деньгами? Прихватим пару-тройку миллионов, и уйдем! Ну не заметили они нас, и все! – Ладно. Допустим. Но видеокамеры на что? Возьмут за жопу кассира, что выдал нам бабло, сообщат в полицию, раздадут наши снимки каждому менту. Ты вообще в курсе, что тебя за километр видать? С твоей-то рыжей копной и миленькой мордашкой? – От миленькой и слышу! – неожиданно хохотнула Валентина, и Таня тоже засмеялась: – Вот видишь… Представь – мы с тобой сидим где-то в маленьком отеле, боимся нос наружу показать, а на каждом столбе наши мордашки. Греция – это не Россия. Это у нас – уехала куда-нибудь в Сибирь, и хрен тебя найдут! Тут – все равно как одна область по размеру. А у нас нет документов. Ни на самолет попасть, ни на поезд. Хоть пешком иди. Через море. Так-то… – Говорила я – надо было в Албанию рвануть! А что мы сейчас? – Ну и рванули бы? А дальше что? Где бы мы ТАМ документы взяли? Вариант оставался тот же – найти мужика, который нас вытянет из дерьма! А что Греция, что Албания – тебе не пофигу ли? Они обе в Европе, и нам, чтобы добраться домой, надо попасть в Турцию! Из Турции, на пароме – в Крым! И как это сделать без документов? Они замолчали. Валентина переваривала услышанное, Таня же мучительно вглядывалась в ночную тьму, правя на далекие огоньки, мерцающие впереди, на неопределимом расстоянии. Да, это не яхта – та несется как ветер! Баркас тарахтит, попердывает, а особого движения не видать. – Есть и еще вариант – Таня пожала плечами, будто думала, что Валентина увидит ее жест – Вернуться на Остров и дождаться, когда на нем появятся люди Корпорации. А они ведь появятся, рупь за сто. Нас найдут, и будем жить так, как жили. Хочешь? – Хех! То-то я рвалась на волю! Наверно для того, чтобы сейчас вернуться на Остров! Это мы всегда успеем, подружка. Давай все-таки попробуем вырваться! – А надо ли? Ну, правда – зачем нам на волю – без денег, без документов. Что нам на этой самой воле делать? – Жить, чего еще-то! С нашими способностями, с нашей красотой – почему бы и не жить?! Да еще как жить-то! Ох, и развернусь же я! Небу станет горячо! – Так можно же и потом…под защитой Корпорации, с деньгами. Ведь мы и на самом деле подписали контракт. Как с этим быть? А если найдут, предъявят? – Найдут – так найдут, чего ты канючишь-то? Не убьют же! Пусть попробуют взять! А я могу такой шум поднять – им не поздоровится! Расскажу вот каким-нибудь журналистам, и все будут знать, что есть такие корпорации, что за великие бабки людей лечат! Представляешь, какой шум подымется? – Никакого шума не подымется – устало вздохнула Таня – Журналистам никто не поверит. А если кто поверит – денег дадут, рты закроют, и все. По телевизору – мало ли какой херни не кажут? Как рентиви включишь – одни инопланетяне и всякие там чудеса. Все уж и привыкли к этой лабудени, не верит никто. Дураки только… – Подружка, я тебя не пойму! – Валентина фыркнула, раздраженно махнула рукой – Ну а чего тогда плыла за мной? Оставалась бы на Острове! Да, туда точно приедут от корпорации! – Ну не мели чуши-то, Валь, а? И так тошно! – Таня скривила губы и укоризненно помотала головой – Нас бы или убили, или захватили бы в плен. Зачем в плен? А в рабство! Эти все-таки с контрактом, и я им почему-то верю. Денег они точно дадут. А другие? Если у них приказ всех убить? Пустят ракету – и каюк! Почему они по яхте палили? То-то же… Нет, на Острове засиживаться нет резона. Там небось трупы одни. Надо на материк, искать убежище. И ждать. К гадалке не ходи – нас скоро найдут. Наши найдут. – Наши, наши… – передразнила Валентина – Какие, они к черту – «наши»?! Хозяева! А мы – рабыни! А рабы имеют право на свободу! Я откуда знала, что они такие моральные уроды?! Фашисты?! Нет уж – пошли они нахрен! Я уеду. И ты должна мне помочь, подружка. Поможешь, а? – Помогу… – ответила Таня после недолгого молчания. Минуты три они не говорили ни слова. Пыхтел дизель, плескалась вода, огни приближались, делались крупнее. Скоро уже и берег. Пахло йодом, водорослями, легкий ветерок старался забраться в застекленную рубку-будку, норовя заглянуть под мокрое танино платье. Но было тепло – на удивление тепло. Не Россия, само собой. Теплые края! Даже во влажном платье совсем не холодно. Но может и это такая особенность суккуб? Будто подслушав мысли, снова возникла Валентина: – Тань, ты начитанная…много знаешь…суккубы – это правда? Ну…демоны там всякие. Вообще – мы – кто такие? В нас демонов может подсадили? Ну если есть демоны – они в людях должны жить, типа одержимые. Демоны – это же как бесы, да? Я видела по телеку одержимых – бабы по полу катаются, вопят – просто ужас! Чужими голосами говорят! Их попы святой водой поливают, молитвы читают, а их аж корежит! Так что думаешь – и мы такие? Таня думала с минуту, потом вздохнула и выдала: – Не-а. Не верю я ни в каких демонов, Валь. Думаю – они просто взяли такие названия, и все. Чтобы легче было называть. Только не спрашивай, кто они такие. Может – инопланетяне – в этих-то я точно поверю. А может – мутанты какие-нибудь. Видело фильм про Россомаху? Ну там когти у него вылезали? И еще там всякие чудаки – они все воевали. Ну вот – и это такие мутанты. Только не киношные, а настоящие. И они умеют делать из обычных людей…нас. И зарабатывают на этом – огромные деньги. И знаешь что – скорее всего они вместе со спецслужбами работают. Иначе их давно бы хлопнули. Какие бы не были они умелые, хитры – а все равно их можно найти и пристрелить. От разрывной пули еще никто не спасался. Президентов убивали, и ничего. А тут… В общем – их не трогают, и они не трогают. Денег у них – куры не клюют. Наверное делятся с кем надо. И знаешь, что меня беспокоит? Только одно – зачем все-таки устраивают наборы новых суккуб и инкубов? Если они так долго живут? Ну живут себе, и живут – зачем на новых тратятся? Помнишь, Лена сказала – «от нас не уходят!» А если не уходят, почему нужны еще суккубы? Где старые? Проверенные? Не вяжется это все. Врет она. – Само собой врет – хмыкнула Валентина – Я ей и на копейку не верю! Твари они все! Я в любом случае отваливаю, внатури. Нахрен их всех! А там – будь, что будет. Не разговаривая, они плыли еще минут десять – каждая думала о своем. Таня – о том, как найти олигарха, которого вылечила, и как заставить его сделать то, что она хочет. Валентина – о том, как заживет с деньгами, которых отвалит ей Танькин олигарх, и как ошибаются те, кто ее недооценил. Танькины рассуждения вроде и правильные, но выеденного яйца не стоят. Она, Валя, умнее и хитрее их всех – вместе взятых! Пусть теперь попробуют поймать! А потом им стало не до размышлений. Откуда он взялся – ни Таня, ни Валентина не заметили. Ударили прожектора – яркие, как фотовспышка, и громовой голос приказал: – To stall the engine! Don't move! Make a group inspection! – Пипееец…попали! – выдохнула Валентина – Ныряем! Ну их нахер! Щас на кичу упекут! – Я не буду нырять – помотала головой Таня – Будь, что будет! Наплавалась уже. – А чо хотят-то?! Я не разобрала! Чо им надо то?! – Говорят – двигатель застопорить. Типа щас группу пришлют. Досматривать. Вот что, подруга – мы с тобой молчим, как партизаны. Ни слова! Поняла? Запутают нас на ответах – и хана. Откуда в лодке скелет, как мы в лодке оказались – ни слова никому! Молчи, как партизанка! Сможешь? Баркас так и шел вперед – ходко вспарывая гладкую поверхность Эгейского моря. Таня не заглушила движок – ну так, проверить, на что решатся погранцы. А может и правда они с Валькой успеют уйти? Не успели. Ударила очередь – то ли из пулемета, то ли автоматная – светящиеся «жучки» пропороли корму, и Таня поспешно нажала на кнопку «Stop» – от греха. Саданут по рубке, и будешь потом истекать кровью, выкашливать свинец. Все равно ведь достанут – штука здоровенная, похоже, что сторожевик. Хотя Таня все равно не разбиралась в типах кораблей. Большущая «лоханка», вот и все. Ну очень большая! Катер подошел через пять минут – похожий на большую надувную лодку. Как потом оказалось – это и была надувная лодка, только дно жесткое, пластиковое. Из нее выпрыгнули пятеро парней в незнакомой форме с какими-то иностранными автоматами наперевес, и Таня с Валентиной на всякий случай подняли руки – пристрелят еще, кто их знает? Вон как орут и рожи строят! Погранцы (если это были они) засуетились, топоча по сланям баркаса, а когда увидели девчонок – залопотали, засмеялись, недоуменно мотая головами, потом старший – мужчина лет тридцати пяти, который отдавал команды, сказал что-то по-английски. Быстро, так, что и Таня не поняла. – Не понимаю! – по-русски ответила она, и мужчина удивленно поднял брови: – Руски?! Ви руски?! – Русские, русские! – закивала Валентина, и почему-то добавила – Мы хорошие! Таня даже не выдержала, и хихикнула, после чего Валентина воззрилась на нее взглядом, полным упрека. – Хорощи, да… – ухмыльнулся мужчина, и подал какую-то команду своим подчиненным. Потом снова повернулся к девушкам – Как оказалься здесь? Баркас? Документы? Идти на корабль, там говорить. Я плохо говорить на руски! – Вполне прилично говоришь! – поощрила его улыбкой Валентина, и поднявшись с привинченного к полу табурета потянулась, от чего короткое платье задралось почти «по самое не хочу». Мужчина непроизвольно сглотнул, его лицо на миг застыло, но надо отдать ему должное – быстро пришел в себя и стал распоряжаться, командуя процессом. Девушек погрузили в надувную лодку, и через пять минут она уже неслась к военному кораблю, застывшему в море метрах в двухстах от баркаса. Он уже был весь ярко освещен, и сиял, как новогодняя елка. – Слушай, Валь! – решилась Таня – Ты молчи, и ничего не говори. Говорить буду я! Может у нас что-то и выкружится! Я щас думала, и придумала – нас похитили, и мы сами не знаем, где находимся. Очнулись на баркасе – и на нем никого больше не было. Ничего не помним кроме того, что шли по улице и нас запихали в джип. Ни лиц, ни имен не помним – все! Больше никаких сведений! Поняла? – Поняла – с сомнением протянула Валентина – А смысл какой? – Говорю – молчи, и ссылайся на меня! Если по отдельности допрашивать будут – скажи, что только со мной будешь говорить. Все! По закону они должны в консульство отправить бумажку. А консульство позаботится, чтобы нас отправили домой! Понимаешь? – То есть нам выправят документы, и посадят в самолет до Москвы? – оживилась Валентина – А что, ништяк! Пускай! Вот и выход! Молоток, Танюха! Ура! – Тише ты! Не болтай! И не шуми. Неизвестно, что это вообще за люди. Интересно, что они спросят за скелет… В лодке было две, не считая рулевого, оставшегося на месте, когда вся группа перелезала на баркас. Командир остался на баркасе с двумя бойцами, так что Таня очень надеялась, что никто из сопровождающих не говорил по-русски. Впрочем – она говорила достаточно тихо, на ухо, да и шум мощного подвесного мотора заглушал все звуки на расстоянии нескольких метров от себя. Вряд ли кто-то сумел что-нибудь разобрать. Но и расслабляться не стоило – вон как получилось, грек вполне прилично «шпрехает» по-русски! Нельзя недооценивать противника. Почему – противника? А для них с Валькой сейчас все – противники. Весь мир против них! И нужно сыграть так, чтобы победа осталась за ними, За ней, Таней, и за Валей. Странно как все получается – враг ни с того, ни с сего становится другом, играет судьба человеком, как соседская девчонка – куклой. Восемнадцать лет – будто карась в тине. Тихо, спокойно, сытно. Без особых хлопот. А потом – как с цепи сорвалось! То авария, то Москва, то вот – лодка, несущаяся по волнам, и трое чужих бойцов, иностранцев с длинными черными винтовками. Или автоматами – черт их знает, что это такое! Как в сериале каком-нибудь. Впрочем – никакой сериал не сможет этого описать. Ни один продюсер не решится снять такое. Подняли на борт их прямо в лодке. Таня думала, что придется лезть по чему-то вроде веревочной лестницы, и заранее готовилась к тому, что бойцы будут пялиться на ее голый зад, хихикать и причмокивать. Но ничего такого не случилось. Их подняли, приделав к лодке канаты, и через пять минут Таня и Валентина уже стояли перед человеком в форме – щеголеватым, выглаженным и вычищенным, как офицер с какой-нибудь картинки, изображающей морской парад. Он что-то сказал по английски, увидел, что девушки его не поняли (они помотали головой, словами: «Русские мы! Русские!»), и тогда поманил рукой, зашагав вдоль правого борта. Вообще-то Таня кое-что уцепила – офицер сказал, что им нужно пройти в каюту, что их сейчас туда сопроводят. Но почему-то не захотела раскрывать этот секрет. Пусть думают, что они ни бельмеса не понимают по-английски. Так спокойнее. Каюта запиралась снаружи, у нее не было даже ручки для открывания дверей, из чего Таня сделала вывод, что скорее всего это и не каюта, а что-то вроде изолятора – то ли для больных, то ли для заключенных. Валентина тоже это поняла, практически сразу: – Это КПЗ, точно! – она деловито осмотрелась по сторонам – Унитаз, две кровати. Точно, подружка, нас с тобой в КПЗ закрыли. И скоро придет следак. Вот так вот! Щас начнут нас «колоть»! Но пришел не следак, а совсем молодой матросик с подносом в руках. На подносе стояли глубокие чашки с чем-то вкусно пахнущим – каким-то густым супом, тарелка с кусочками хлеба, намазанными маслом, и две большие кружки, из которых шел пар. Между кроватями имелся столик – ну в точности, как в купе поезда, на него матросик и поставил свой поднос, изо всех сил стараясь не смотреть на обнаженные выше колен ноги девушек, расположившихся на грубых суконных одеялах, как у себя дома. Таня сама удивлялась – почему же она не боится? Чужой корабль, толпы чужих мужиков. Они с Валькой то ли пленницы, то ли спасенные – под подозрением в чем-то. А ей вот на все плевать! Есть хочется. Спать хочется. Накрыться одеялом – и спать, желательно сутки, не меньше. Но все-таки, вначале – поесть. Они – урча, как дикие кошки и едва не постанывая от наслаждения влили в себя содержимое чашек, набили животы хлебом-маслом (нашлись еще и контейнеры с джемом, очень кстати!) и оставив на столике грязную посуду, растянулись на одеялах. Глаза закрывались, спать хотелось просто до безумия. Раздеваться не стали. Нижнего белья нет, а спать совсем голышом в незнакомом месте не хотелось. Платье, конечно, помнется – да и черт бы с ним. Новое купит. Через пять минут они уже спали, сопя и причмокивая во сне, как младенцы. Во сколько их разбудили, сколько они спали – Таня понять не смогла. Но только проснулась она от прикосновения к своей руке, лежащей поверх одеяла: – Проснитесь! Девушки, проснитесь! Мужчина говорил по-русски так чисто, так хорошо, что у Тани екнуло сердце: – Вы русский, да? Русский? Из консульства?