— Спасибо, — я, ощущая, что слезы вот-вот польются из моих глаз, часто заморгала. Карина, заметив это, порывисто обняла меня за плечи. И я обняла её в ответ, а потом — тихо заплакала. Подруга тоже засопела носом, и, не выдержав, разрыдалась. Каждая плакала о своем. Шесть недель спустя. Август. Я, убирая мотыгой сорняки во дворе, в очередной раз стерла со лба капельки пота. Так душно! И хотя уже в следующем месяце — осень, сегодняшний день дышал жаром, будто стоял знойный июль. Да, прошло больше месяца, как мы расстались с Султаном, а он так и не приехал. День за днем я проводила в ожидании. Каждое утро, пробудившись, спешила к окну. Каждую ночь, пробуждаясь, шла проверять — не показалась ли возле дома Шамиль-абзи машина. Но нет. Ничего не менялось. Надежда на встречу медленно угасала, а сердце все больше наполнялось тоской. За это время я пару раз навещала Шамиль-абзи, чтобы узнать новости о Султане. Но отцовский друг знал столько же, сколько и я — что Султан уехал в “какую-то командировку”. На мои обеспокоенные вопросы — “не случилось ли чего”, Шамиль-абзи отвечал — “все якши, идет так, как надо”. Такие ответы лишь усилили мою тревожность за Султана. Впрочем, не видно было не только Султана, но и тех ребят, что были с ним — Азамата и Айрата. И это подводило меня к самой горькой, болезненной мысли — Султан вряд ли вернется. Но где-то там, в самой глубине души, теплилась нежная вера, что мы еще увидимся. Я тщательно оберегала эту веру от своих разочарованных мыслей, от боли и обиды, которые накрыли меня в первый день августа. И, чтобы не взорваться от этих едких чувств, я, ранним утром отправилась выплескивать их. Через борьбу с сорняками. — Кызым, ты там не устала? — крикнула меня бабушка в форточку. — Не, эбикай, все нормально, — с силой обрушивая мотыгу на очередной сорняк, ответила я. — Ты там уже четыре часа работаешь, хватит, — эбикай шире открыла форточку, — пошли домой, я оладья напекла. При слове “оладья”, в голове тут же нарисовалась картина, как я совсем недавно, ходила с оладьями к Шамиль-абзи. И все это делалось лишь для того, чтобы увидеть Султана. Ах!... — Ты сегодня совсем грустная, — заметила бабушка, накладывая в глубокую тарелку сметану. — По Карине скучаешь? Карина уехала домой, в Москву, неделю назад. Уезжала она со слезами на глазах. И причина была не в нашей дружбе, а в её отношениях с Русланом. Я так и не поняла, что там у них случилось — то ли они поссорились, то ли возникло какое-то непонимание, но Карина была полна какой-то горечи и разочарования. Последние недели мы с ней почти не общались по причине того, что она то спала, то уходила куда-то с Русланом. Неужели он бросил её? Уточнять я это не собиралась, к тому же, на следующий день и Руслан с Фаилем, уехали домой. Уезжали и дети. Все больше ребятни, что прежде разбавляли деревенскую тишину веселым смехом, возвращались домой. Становилось совсем тоскливо. — Немного скучаю, — наконец, ответила я, и мысленно добавила: “но не по Карине”. После обеда, убрав со стола, я, приняв летний душ, переоделась в сарафан и отправилась восполнять запасы воды в нашем доме. Бабушка в это время уже спала (как обычно, после полудня, она читала молитву, а потом, спала часа три), и я, прихватив пустые ведра, вышла на улицу. Уф, какая жарища! И так пустынно-тихо! Шагая по раскаленной дороге, я сквозь шлепки ощущала зной, исходящий от неё. Ну, сейчас доберусь до колодца и умоюсь ледяной водичкой! Наполняя второе ведро водой, я почувствовала какое-то странное волнение. Какая-то сила заставила направить взгляд в сторону дома Шамиль-абзи. Дыхание застряло где-то в горле. К дому медленно подъезжал черный джип. 24 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Дверь джипа открылась, и моим глазам предстал тот, о ком я думала все эти дни. Тот, о ком были мои молитвы и мечты. Султан. Одетый в темную футболку и джинсы, он выглядел таким мужественным и взрослым! Султан сразу же заметил мое присутствие — он устремил на меня пронзительный, пробирающий до мурашек, взгляд. Я так же смотрела на него — взволнованная, обескураженная его появлением. Я хотела бросить ведра и побежать к нему, и одновременно, я ждала, что он сделает тоже самое — поспешит на встречу ко мне. Вместо этого, мы пошли друг к другу, почти не торопясь. Словно мы были всего лишь знакомыми, которые решили просто поприветствовать друг друга. А что, если? Сердце пронзило миллион болезненных догадок, но я оттолкнула их, не позволяя отравлять меня. — Как дела? — вместо приветствия, ласково поинтересовался Султан. От его голоса я почувствовала легкое головокружение. Бывает же такое. Будто у меня поднялась температура. — Уже хорошо, — еле шевеля языком, ответила я. — А до этого, как было? — Султан склонил голову на бок. Его глаза изучали меня. — До этого было очень грустно, — призналась я. Улыбка мелькнула на лице Султана. — Я знаю, что ты хочешь сейчас пообщаться. И я тоже этого хочу, — он стрельнул глазами в сторону, — но за нами наблюдают соседи. — И что? Ты стесняешься их? — Я — нет, — он криво усмехнулся, — просто, если я начну тебя целовать, это будет... Хм, не очень прилично. Для тебя. Я покраснела. И одновременно очень захотела, чтобы Султан прямо сейчас поцеловал меня. Так, чтобы я снова ощутила тот восхитительный жар. Чтобы почувствовала Султана близко-близко. — Я приду за тобой ночью, не спи, — одаривая меня многообещающим взглядом, пообещал Султан. — Хорошо, я буду ждать, — голосом, сдавленным от нахлынувших чувств, ответила я. — А пока, давай-ка я тебе воды принесу. — Давай. Я с немым обожанием наблюдала за тем, как Султан, слегка пружинистой походкой направился к колодцу. Когда его пальцы сомкнулись на ручках ведер, я мечтала в тот миг оказаться этими ручками (понимаю, звучит не очень поэтично), так я соскучилась по нему. Я смотрела на его сильные руки, под смуглой кожей которых проступили мышцы, и страстно желала ощутить себя в их надежных объятиях. Немалых усилий мне стоило, чтобы не кинуться Султану на шею, когда он, поставив ведра с водой, направился к выходу. Я, затаив дыхание, провожала его взглядом. Обернется или нет? Открыв дверь, Султан бросил взгляд через плечо. До моего слуха донеслось еле различимое, но ошеломляющее громкое для меня: — До встречи. Я не могла найти покоя, и в то же время старалась делать вид, что ничего не случилось, опасаясь выдать себя. С огромным усилием я запихнула в себя ужин, заботливо приготовленный бабушкой. Убрала на кухне и даже посидела вместе с ней на лавочке. Затем, сполоснувшись в летнем душе, вернулась в комнату и, как послушная девочка, легла спать. Эбикай, поцеловав меня перед сном, выключила свет и пошла к себе. Я, достав из-под подушки телефон, впилась взглядом в экран. 23.10. Отчет пошел. Мой слух обострился, и, кажется, я превратилась в одно большое ухо. Сердце, иногда оглушая меня, то барабанило в грудь, то замирало, словно опасаясь спугнуть Султана. Я ждала. Снова посмотрела на экран. 00.50. Через 10 минут выключат фонари, и он придет. Аккуратно поднявшись с кровати, я, крадясь на корточках, подошла к стулу. Там, под покрывалом, пряталась заранее приготовленная одежда. Сменив сорочку на легкое платье с приспущенными рукавами (да, понимаю, что для ночи лучше подошли бы джинсы, но мне так хотелось быть женственной), я подошла к окну. Словно по взмаху волшебной палочки фонари разом погасли. Стало темно. И если раньше мне становилось страшно, то сегодня тьма манила меня. До моего слуха донеслось шуршание шин по дороге, затем — звук открываемой двери. Я судорожно вцепилась в прохладный подоконник. Сердце трепетало и рвалось наружу, к нему, к Султану. — Айгуль, — голос из тьмы звучал для меня сладкой музыкой. — Да, — только и смогла выдохнуть я. — Идем. Я повторила то же, что и неделями раньше. Только делала теперь все значительно быстрее, так торопилась, так боялась, что кто-либо помешает нашему свиданию. — Ого, кукла сегодня в праздничном платье, — медленно ведя ладонями вдоль моего тела, произнес Султан. От его прикосновения я задрожала, так, словно у меня была лихорадка. — И даже в носках, — улыбнулась я, с жадностью разглядывая любимые черты лица. Разобрать в такой темноте было непросто, но, как написал Экзюпери “зорко одно лишь сердце”. Вот и мое сердце было таким. Я чувствовала, что Султан улыбается в ответ. — Тогда идем, — он обвил мою ладонь, и потянул за собой. Я пошла — смело, не испытывая никаких сомнений в груди. Там царили только счастье и любовь. Как и тогда, джип покатился вниз по улице. Я, наслаждаясь долгожданным единением с Султаном, не сводила с него глаз. Хотелось задать ему столько вопросов, но я, взволнованная, могла лишь любоваться им. Я была рада, когда джип снова приехал на территорию пруда. Правда, в этот раз уже не было полной луны. Так, тончайший серп молодого месяца, но и он, по-своему, был прекрасен. Султан приспустил окна и выключил зажигание. Расстегнул ремень, но выходить из машины не торопился. — Мы не выйдем? — не выдержав, вопросила я. — Не сейчас. Султан взял меня за левую ладонь. Его пальцы, будоража, стали скользить по суставам моих пальцев. Наконец, пришел черед того самого, несчастного, среднего. — Не больно? — аккуратно сжимая палец, поинтересовался Султан. — Нет, совсем не болит, — я заулыбалась, — ты прям как доктор.