— Я уточнил, — Султан открыл колу и сделал медленный глоток. Глаза его, меж тем, продолжали смотреть на меня. — Ты все еще думаешь, что я несерьезно сказала тебе про свои чувства? — вопросила я. — Я просто уточнил, — повторил Султан и протянул мне колу. — Хочешь? Я вспомнила тот момент, летом, когда пила с бутылки Султана. Тогда мне казалось это таким интимным моментом! Впрочем, и сейчас предложение выпить колы, после того, как губы Султана касались горлышка бутылки, так же вызывало во мне бурю эмоций. Я сделала медленный глоточек. Кофта сползла с моей руки, и Султан заметил ремешок часов. — Носишь? — улыбнулся Султан. — Как ты одел — ни разу не сняла, — я улыбнулась в ответ. — Почему? — Ты одел, ты и снимешь, — я вернула колу Султану. — Дай руку. Я послушно дала Султану левую руку. Он, как и тогда, в день последней встречи, прощупал сустав моего среднего пальца. Как и тогда заботливо спросил: — Не болит? — Иногда ноет, — я улыбнулась, — но я рада этой боли, ведь она сблизила нас. — Айгуль, — выдохнул Султан. Его горячие пальцы сжали мое запястье. Затем, скользнув выше, эти пальцы проверили ремешок — Султан расстегнул его. Заметив небольшое покраснение на моей коже, Султан застегнул часы пошире. — Будет натирать — снимай, — почти приказал Султан. Пальцы наших рук переплелись. — Не сниму. — Какая дерзкая, — усмехнулся Султан, стискивая меня в своих объятиях. Поцелуи обрушились на мое лицо, а после — обожгли мою шею. Стало душно, сладко и головокружительно! Я, задыхаясь от волнующих, новых чувств, вцепилась в плечо Султана. — Все, отдыхаем, — Султан отпрянул от меня и окинул моё лицо самодовольным взглядом. Я, все еще не пришедшая в себя от реакции своего тела на поцелуи Султана, вопрошающе посмотрела на него. — Взрослеешь, — усмехнулся он. — Кстати, у меня подарок для тебя. Он протянул мне коробочку. — Только не говори, что мы снова расстаемся, — нерешительно беря коробочку, тихо произнесла я. — Именно так. Но теперь — на время. Если ты готова видеться со мной раз в три-четыре месяца, если готова довольствоваться такими встречами, как сегодняшняя — скажи. Если нет — скажи тоже, и я спокойно приму это. Но мне надо знать прямо здесь и сейчас. Значит, что-то переменилось в Султане, раз он спрашивал меня. Летом он не давал мне такой надежды, а теперь... Нежная радость коснулась моего сердца. — Я хочу быть с тобой, — я постаралась вложить в ответ всю силу своих чувств к Султану. — И если для этого нужно видеться вот так — я согласна. Зато мы будем друг у друга. Султан задумчиво улыбнулся. Снова, в который раз, коснулся моего лица своей ладонью. — Назад пути не будет, Айгуль, — не сводя пронизывающих насквозь мою душу глаз, предупредил Султан. — Я не хочу назад. Я хочу вперед, только с тобой. Султан склонил голову на бок. Около минуты он смотрел на меня, не моргая. Наконец, темные ресницы дрогнули. Следом раздалось: — Пусть будет так. Его слова прозвучали как обещание, как какое-то пророчество. Невозможно передать словами, что я почувствовала в тот миг. Тогда я поняла — Султан принял решение. — Посмотришь подарок? — смягчив тон, поинтересовался Султан. — Посмотрю, — я медленно открыла коробочку. На бархатном ложе лежала золотая цепочка с изящным полумесяцем, кончик которого поблескивал от сияния прозрачного камня. — С ума сошел, — приблизительно догадываясь, сколько стоит этот шикарный подарок, восхищенно выдохнула я. — Видимо, да, — согласился со мной Султан. Его руки, взяв украшение, застегнули мне его на шее. Горячее дыхание обожгло мою кожу: — С наступающим 16-летием, Айгуль. 27 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Я почувствовала, как пальцы Султана обожгли мою шею. Ощущая мурашки, которые от горла поползли вниз, я прошептала: — Спасибо, Султан. — Носи, но если нужно, не забывай снимать, — предугадывая мое намерение, так же, как и часы, не снимать украшение, произнес Султан. — Нет, не буду. — Маленькая девочка, — шершавые подушечки пальцев погладили ложбинку на ключице, и я невольно задрожала от этой ласки. — Снимай, и не бойся, я тебе потом снова одену. — Когда? — с жаром выдохнула я. — Я не могу сказать прямой сейчас, — Султан задумчиво улыбнулся. — Хорошо, — я прижалась щекой к его щеке и закрыла глаза. — Я буду ждать сколько нужно. Только ты, пожалуйста, возвращайся. Оливково-зеленые глаза мягко блеснули. — Постараюсь, — ответил Султан. Я вздрогнула от его слов, потому как в его ответе расслышала что-то такое, что подталкивало меня к мысли о том, что “постараюсь” — не простой звук ленивого мужчины, который среди обычных дел искал время для девушки. Это “постараюсь” звучало иначе. От человека, который шел на бой. Когда я правильно подобрала слово, мое сердце молниеносно откликнулось — оно, сжавшись от тревоги, принялось умолять меня, чтобы я, вцепившись в Султана, уже не отпускала его. Но я не могла этого сделать. Я обещала ждать, а не управлять его жизнью, и потому, этим сладко-грустным осенним вечером мы снова расстались. 1 декабря 2004 Я стояла возле окна и смотрела на, кружащиеся по воздуху, белые хлопья снега. Словно под неспешную мелодию, пушистые снежинки, танцуя, медленно падали на землю, превращая грязно-серые улицы в девственно-белое платье невесты. Красиво, не то слово! Мне не терпелось поскорее выйти на улицу, зачерпнуть ладонями долгожданное снежное чудо! Наконец-то пришла долгожданная зима! Я ждала её, веря, что она пролетит незаметно, а там уже — до лета, и рукой подать, а потом... — Айгуль, мы опаздываем, — мама, ворвавшись в мою комнату, обдала меня ароматом сладких роз, — дядя Саша мальчишек тете Свете отвез и уже вернулся, ждет нас в машине. Кино начинается через 30 минут. — Я готова, — застегивая до горла куртку, ответила я. Мама смерила меня внимательным взглядом. — Айгуль, все-таки в кино идем. Может, юбку хоть оденешь? А то все джинсы да джинсы. — Мам, ты сама сказала, что мы опаздываем, — я взяла со стола телефон. По привычке, которая превратилась для меня чуть ли не в наваждение, проверила, нет ли смс. Пусто. Положила телефон в сумочку и улыбнулась маме: — Зато ты какая красивая, мам, платье тебе очень идет. Лицо мамы расцвело от улыбки. Она, проведя изящными руками по темно-синей юбке платья, произнесла: — Сто лет в кино не ходили, решила нарядиться. Идем, доченька, ты у меня и в джинсах настоящая красавица. Я диву даюсь, как тебя еще не заметило модельное агентство? — Это потому что я им не подхожу, мам, — я всунула ноги в дутики. — Да, ты права, — мама, накинув шубку, подмигнула мне, — ты слишком красивая для них. Я рассмеялась — мамина поддержка вселяла в меня уверенность, что я стану привлекательной женщиной. Не то чтобы меня особо волновал этот вопрос... Хотя, что я говорю? Да, все чаще я задумывалась, какой я буду в 18 и дальше? Стану ли женственней? Пока я видела в отражении высокую, стройную, но уж точно не фигуристую девушку. А мне хотелось, чтобы моя грудь из 0,5 размера превратилась хотя бы в единичку, и чтобы бедра стали чуть шире... И все эти мечтания были по причине того, чтобы Султан видел во мне не маленькую девочку, а настоящую Женщину. Что ж, улыбнулась я себе, до 18-летия, у меня было еще два года. За это время могло многое измениться, и я очень верила, что перемены будут позитивные.