Муэн молниеносно уклонился, уйдя из-под удара, и, резко обернувшись от экрана, на котором что-то сосредоточенно искал, перехватил мою руку, удерживая на расстоянии. Вырвал из моих обмякших пальцев опасную пластину. Я невольно взглянула на нее и словно увидела кровь… алую… человеческую. Показалось, она покрывает лезвие оружия и часть мужской руки. Перед глазами все поплыло… Задохнувшись от ужаса и внезапно осознав, что натворила – напала на другое живое существо, я испуганно вскинула взгляд на лицо карангарца, встретив его суровый алый взор. – Ударишь в спину? – спокойно, медленно, а оттого еще более зловеще протянул он. – Значит, так… Ужас накрыл сознание, и я, поддавшись душевному порыву, сбежала в темноту забытья. Слишком много потрясений… Пришла в себя резко, сразу вспомнив, что случилось. Связанной! Вернее, кто-то скрепил руки плотным гибким ремешком. А еще… меня раздели. Обнаженное тело приятно холодила ткань покрывала. Я открыла глаза и наткнулась взглядом на Муэна. Он сидел на краю кровати и смотрел на меня. – Очнулась? – Голос марана звучал спокойно. Я только сухо сглотнула, скользнув взглядом по его груди, удостоверяясь в отсутствии эластичной медицинской повязки. Убеждаясь, что помню верно и в сумбуре реальных и надуманных воспоминаний не ошиблась и не причинила вреда. Поднять глаза на лицо мужчины уже не решилась. Почти ударила в спину! Но и раскаяния не ощущала – он это заслужил. Скорее, сожалела о неудаче и собственной неспособности убивать. О неудачной попытке побега из замкнутого кольца собственных чувств и страданий, о малодушии. – Еще желание сделать глупость есть? Я промолчала, отвернув лицо и решив, что буду игнорировать марана, что бы ни происходило. Муэн выждал немного и пожал плечами, впрочем, тут же вымученно поморщившись. И, подтолкнув меня к стене, устроился рядом. – Тогда я спать, устал за последнее время неимоверно. Наконец-то я высплюсь. – Еще бы, – не сдержалась я от ненавидящего шепота, – столько убивать нелегко! – Лучше помолчи, – недобро посоветовал он. В голосе помимо усталости сквозило предупреждение, заставившее меня проглотить готовую вырваться фразу. Вопреки безмолвному сопротивлению карангарец обхватил меня рукой и, притиснув к себе, заснул. Я же спать не могла. Так и лежала час за часом, изнемогая от чувства вины и страха, размышляя о несправедливости случившегося. Земля обречена! Нам просто нечего противопоставить технологиям Карангара. И свой долг гражданки Земли я не исполнила. Дыхание спящего рядом мужчины было ровным, расслабленным. Его спокойствие лишь сильнее ожесточало меня, побуждая к принятию самых категоричных решений. В следующий раз, а он будет – я верила, не ошибусь! Когда Муэн проснулся, мои силы изрядно иссякли, ощущалась усталость. – Так и не спала? – взглянув на меня, уточнил он первым делом и сонно потянулся. Я молча отвернулась к стене. Карангарец неожиданно засмеялся и, весьма собственнически обхватив мое плечо ладонью, слегка потер его. – Убить меня все еще хочешь? – все так же с усмешкой в тоне задал странный вопрос. – Даже больше! – честно выкрикнула я, всеми силами противясь расслабляющему ощущению от его близкого присутствия. Муэн слегка отклонился и, окинув меня задумчивым взглядом, с неожиданной решительностью и злостью заявил: – Я дам тебе возможность сделать это… Не оставив и мгновения на осознание обещания, резко склонился, целуя в губы. Нет, безжалостно сминая их ртом, прикусывая клыками. Обхватив связанные кисти одной рукой, насильно поднял их вверх, над головой. В ответ на мою попытку ударить его ногой придавил бедром, лишив возможности брыкаться. Отчаянно выгибаясь, я пыталась увернуться, оттолкнуть его, ударить локтями по голове, но… Муэн лишь жестче перехватил мои руки, зафиксировав их неподвижно. И продолжил яростно впиваться в губы, лишая меня последнего дыхания, вынуждая сдаться и ответить. Ради глотка воздуха, ради того, чтобы жить… Стоило мужчине почувствовать мой невольный отклик, как давление его рта слегка ослабло. Свободная рука карангарца, обхватив и на миг ощутимо сжав мою шею, давая почувствовать собственную хрупкость в сравнении с его силой, двинулась ниже. Приникнув ладонью к бешено бьющемуся пульсу, Муэн переключил внимание на мою грудь, атакуя напором и яростью, что ощущалась в его напряженном до предела теле. Моя кожа горела огнем, не уступая пожару гнева в душе. «Ненавижу! Убью!» – пульсировала кровь в висках. О, как же беспомощна я была в это мгновение, притиснутая к кровати телом мужчины, против воли покорная любому его прикосновению, любому желанию… И как мечтала за все отплатить. Сейчас казалось, что я способна разорвать его на кусочки голыми руками. Только дайте мне свободу… дайте шанс! Тело… мое тело сошло с ума. Оно так скучало по этому безумному водовороту ощущений, что дарил мне лишь Муэн, что узнало и откликнулось почти мгновенно. Жаром желания, волнами нетерпеливой дрожи. А сознание… Невозможно представить ненависть сильнее, чем пылала сейчас во мне. И злость! И ярость! И бессилие… Я ненавидела этого мужчину до безумия и любила его до сумасшествия. В отчаянии, собрав крохи сил и решимости, изловчившись, сама впилась зубами в его губы, остервенело сжимая их, ощущая привкус его крови. Отомстить хотя бы так. Почувствовав дорожки слез на щеках, взгляда не отвела – пусть торжествует. Пусть в алом взоре вспыхнет огонь победы, пусть… Я запомню, я не прощу… Торжества не было. Была боль, вспыхнувшая на миг и сразу укрывшаяся за его веками. Когда Муэн отодвинулся и вновь открыл глаза, они были пусты, взгляд безжалостен. А моя душа ненавидела, и сердце билось безумно, разрываясь на части. – Ненавижу! – закричала, запрокинув голову и уже не контролируя себя, – пал последний бастион моей внутренней силы. – Я тебя тоже! – прохрипел Муэн. – Ты монстр! – заорала я в итоге после мучительных попыток унять бешеное перевозбуждение. – Ненавижу тебя! – Хочешь убить? – Маран стоял рядом, наблюдая за мной. – Да-а-а, – искренне завопила я, – хочу! Ненавижу! Все плохое в моей жизни от тебя. Я бы убила тебя с радостью, если б смогла… – Меня трясло от дрожи разочарования, обиды и боли. От осознания, что вопреки всему прошлого больше не вернуть. Не вернуть доверия, упоения счастьем, просто возможности быть рядом. – Ты сможешь, – надломленным шепотом пообещал карангарец и в один шаг подскочил ко мне. Рывком сдернув ремешок с моих запястий, неожиданно вложил мне в пальцы что-то прохладное и острое. Изумленно глянув, увидела подобие стилета, но со странной объемной гранью лезвия. Ох… Я подняла на карангарца потрясенный взгляд: это реально? Происходящее?.. Муэн спокойно обхватил ладонью мою руку, сжимавшую оружие, и, не разрывая контакта глаз, плавно поднес ее к своей груди, прижав острый кончик кинжала к жизненно важной точке тела. – Давай. Если надавишь посильнее, ты убьешь меня, гарантирую. Я не буду сопротивляться, я жду. – Он говорил негромко и размеренно, в тоне была усталость. О звезды… я не могла поверить в реальность… даже ощущение изводящей боли мучающегося тела притупилось. Шок заслонил все. Какой сладчайший миг! Какой долгожданный… Перед мысленным взором вставали лица матерей, жен, что никогда больше не увидят своих близких. Ощущение чужого горя, что день за днем разъедало мою душу чувством вины. Вины за пережитое счастье, за испытанное чудо любви. И вот одним махом я могу отплатить. Могу остановить… его. Я обязана это сделать! Надеюсь, во взгляде вспыхнуло торжество, предвещавшее кончину марана, обещавшее ему расплату. Я судорожно и уже осознанно сжала ручку стилета и… чуть надавила. Вопреки ожиданиям лезвие не скользнуло легко в плоть, требуя от меня приложить усилие, преодолеть сопротивление его мышц. В месте крошечного прокола появились первые капли крови, превратившиеся в слабый ручеек. Сглотнув, я замерла, следя за этим ручейком, медленно окрашивающим кожу на груди карангарца в грязно-багровый цвет. Стало невыносимо жутко. Было страшно, нестерпимо страшно ощутить себя способной на убийство. Я была не готова к подобному… Живот свело спазмом, сердце пропустило удар. Я не могла убить. Теперь исчезли всякие сомнения – причина не в отсутствии навыка. Смотреть в его глаза, даже сделать ему больно, но убить… Слишком слаба я духом для этого. – Не тяни! – вдруг яростно рявкнул Муэн. – Прекрати уже все это. Разом! Ты можешь. – Нет, – всхлипнула я, разжав задрожавшую от накатившей слабости руку. Оружие упало, открыв его крови путь наружу. Она заструилась с удвоенной силой, заставляя меня в панике зажмуриться и сжаться, стремясь отстраниться от карангарца. «Слабачка, ничтожество…» – мысленно проклинала я себя, ясно осознавая, что бессильна перед ним. И вовсе не потому, что не хочу его смерти. Просто я не могу убить. Тем более того, кто дорог, даже если он – чудовище. Того, кому можно простить все, простить в ослеплении любви… Кто дорог по-настоящему, важнее собственной жизни. Закрыв лицо ладонями, я зарыдала. Зарыдала, понимая, что беспомощна, что влюблена, что люблю врага, и это для меня важнее всех его поступков. Я готова принять и их… только бы он был рядом. Муэн шумно вздохнул рядом и неожиданно резко схватил меня за шнурок с бабушкиным подарком. Рванул его, болезненно сдавив мне шею, вмиг разорвал и тут же отшатнулся, сжимая ладонь. Мужчину трясло от боли, будто корежило изнутри, одновременно сжигая и ломая. Он рухнул на пол, ужасающе захрипел, лицо исказила жуткая гримаса. Я ошарашенно наблюдала за мараном, не понимая, что происходит. Хотелось приблизиться, но было страшно. Карангарец выглядел так, словно его захватили… демоны. Я верила в подобное. Так и не решившись вмешаться, сидела на кровати, поджав ноги и напряженно следя за беснующимся мужчиной. Прошло минут двадцать, прежде чем его отпустило. Обессиленно опав на пол, он тяжело дышал, наконец-то разжав ладонь, из которой выпал… пепел. Увидев это, я шокированно коснулась рукой шеи, которую обожгло болью при рывке. Зачем Муэн это сделал? И что за подарок оставила мне бабушка?.. Постепенно вернув контроль над телом, маран смог сесть. Кровь из пореза на груди уже не сочилась. Он молча посмотрел на меня. Устало и ликующе одновременно. Я удивленно вглядывалась в его глаза, ничего пока не понимая, но чувствуя, что случилось что-то невероятное. – Нола, – Муэн, собравшись с силами, тяжело поднялся на ноги, – теперь пути назад у тебя нет. – Почему? – шепнула в недоумении: о чем он говорит? – Потому что ты – моя жена, и теперь это незыблемый факт. Прежде чем я умудрилась непонимающе охнуть, маран обернулся ко мне спиной и, перехватив рукой густую гриву волос, перебросил их на одно плечо, оголяя спину. А там… там были знаки, что я знала до мельчайшей черточки. Те знаки, что появились на моей спине в детстве после необъяснимого явления в таинственной пещере. Сколько же раз, уже став взрослой, я корила себя за тот детский страх, что не позволил довериться бабушке, показать возникший на спине рисунок… Сердце ухнуло вниз, взгляд замер на верхней части мужской лопатки, где виднелись символы. А в памяти отчетливо возник образ, за долгие годы, казалось, поблекший. Лицо юноши… экзотическое лицо с алыми глазами, яростно оскаленными клыками и смоляными волосами… Сейчас, свыкнувшись с внешностью Муэна, я со всей очевидностью поняла, что это был он… Как я не распознала сразу, сейчас не представляла. Наверное, не хотела понять, всячески избегала этой мысли, загоняя куда-то в укромный уголок сознания. Иначе… И вот теперь меня поставили перед фактом. Поставили категорично и безапелляционно! Муэн вновь перекинул волосы на спину и, так и не обернувшись, шагнул в соседнее помещение. Я же разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Поплакать было о чем: происходящее между нашими народами никуда не делось, а между нами все коренным образом изменилось. Я не понимала, как принять это противоречие. Однако новости о прочности наших уз неожиданно обрадовалась. Она давала надежду, что мы сможем между собой все как-то разрешить. Теперь выходило, что друг другу мы совсем не чужие… Я слышала, как карангарец вернулся и молча перемещался по каюте. Но не было сил смотреть на Муэна, слишком много вопросов возникло и к нему, и к себе. Вопросов, на которые, возможно, нет ответов. Так и не сказав друг другу хоть что-то, мы расстались. Он ушел!