– Для меня – нет. Извини, но день появления на свет нашего ребенка я до сих пор вспоминаю с ужасом. Ты должен был рассказать мне, что у вас принято рожать в присутствии родни. И что потом весь ваш клан заявится к нам домой, радуясь и веселясь по поводу прибавления семейства. – Так повод настолько значим… В этом вопросе я намеревалась настоять на своем – решила так, едва узнав о беременности. – Мое состояние тоже значимо. Все же я не карангарка, кое к чему привыкнуть не смогу никогда. Это именно такой случай. – Прижавшись к мужу, подняла взгляд к его лицу. – Муэн, мне было очень трудно в тот день. И всеобщая радость по поводу рождения нашей дочери нисколько не помогала, когда требовался покой и отдых. Давай останемся только вдвоем? – Все же обидятся. – Объяснишь им, что у тебя такая странная жена с Земли, сложный случай, – искренне предложила в ответ. Сейчас мой девиз: меньше стресса и усталости для будущей мамы! А пригласить родню порадоваться младенцу можно и позже, когда я не буду так измучена. – Тебе было так трудно? Муэн выглядел грустным – он всегда старался, чтобы разрыв с родным миром меня не отягощал. И связь с моей семьей поддерживал, умудряясь передавать послания на Землю и получать ответы. Неизменно чувствуя поддержку и заботу любимого мужа, я тоже стремилась освоиться и принять его мир и, конечно, его семью. Со временем и к шумным сборищам по любому поводу привыкла. За одним исключением! В тот день единственный раз пожелала оказаться на Земле. Измученная родами, чувствуя дискомфорт в присутствии такого количества новоявленных родственниц, безрезультатно пыталась уложить спать хныкающую крошку. Но гул множества голосов, распевающих и выкрикивающих пожелания, мешал. Первый раз в нашем с Муэном жилище я не ощущала себя как дома и расплакалась от усталости и чувства одиночества – даже муж не смог понять меня. Увидев слезы, решил, что в такой момент я скучаю по маме! Не мог поверить, что мешают шум и столпотворение – все же искренне рады… Но у меня были годы, чтобы убедить его в своем неодобрении, и сейчас он согласился. – Хорошо, немедленно увезу тебя, а ребенка представим позже. – Спасибо! Послав любимому обожающий взгляд, в который уже раз признала: судьба не зря соединила нас. Сборы не заняли много времени. Старшую дочь мы на несколько дней оставили с родителями Муэна, а сами ранним утром отправились в путь – куда-то в глушь по карангарским меркам. На этой планете чем севернее, тем меньше жителей вокруг. Вот туда-то, в крошечное поселение, мы и отправились, решив воспользоваться пустующим домом с разрешения его хозяина, пока тот находился на Ях-1, работая в той же группе инженеров, что и мой муж. Так уж заведено в этом мире – все самое прогрессивное и технологичное связано с космосом. Еще на пути к Карангару Муэн рассказал, что едва его предки сумели покинуть планету, запустив первую орбитальную станцию, как было решено в будущем все научные лаборатории и производства перенести за пределы Карангара. Его обитатели опасались идти техногенным путем, старались минимизировать его разрушительный эффект и сохранить первозданность естественной природы. Это сделало жизнь на планете менее комфортной в сравнении с условиями на орбитальных станциях или в земных космополисах, но карангарцы полагали такую цену оправданной. Нельзя забирать у природы больше, чем способен вернуть, – вот девиз этого народа. Даже сейчас они предпочитали пользоваться возможностями высоких технологий только в самом необходимом – транспорте и медицине, продолжая, как и их предки, обеспечивать себя пищей, выращенной лично. О да, что бы сказали студентки Лунной академии, восхищавшиеся Муэном, узнай они, что жизнь рядом с ним предполагает работу на огороде, уход за одомашненным зверьем и самый скромный быт? Всякий раз, думая об этом, я в душе посмеивалась. Впрочем, все было не таким уж пугающим. Система водоснабжения в домах имелась, пищу тоже готовили не на открытом очаге, поэтому мне, выросшей в общине естественников, Карангар не показался отсталым миром, где вся жизнь – изнурительная борьба. Скорее наоборот… Карангарцы оказались доброжелательным и радушным народом. Прожив здесь много лет, я не уставала восхищаться их рачительностью и хозяйственностью, тем, как все у них продумано и организовано, как принято помогать и поддерживать не только родственников, но и знакомых или соседей – удивительная общность духа! Для освещения по всей планете использовалась солнечная энергия, на крышах зданий имелись специальные пластины-поглотители и накопители. Каждый дом имел собственную систему водных накопителей – в огромных прочных баках из оплавленной глины, располагаемых на заднем дворе, скапливалась и прогревалась дождевая вода. Замкнутый цикл и автономная система очистки завершали простую и одновременно эффективную схему водообеспечения. Знакомя со своим жилищем, муж сразу заинтересовал меня рассказом о специальных брикетах из водорослей, которые выполняют функции очистки. – На них живут необычные микроорганизмы, разлагающие многие органические соединения. А водорослей в океане много, и растут они быстро. – Вытянув из воды в небольшой запруде один из брикетов, Муэн пояснил: – Отслужив, он превращается в отличное удобрение, я меняю раз в три месяца. Использованная для бытовых нужд вода тоже очищается и по отлаженной оросительной системе поступает для полива продовольственных культур. – Ого! – Я впечатлилась. – Обязательно исследую эти бактерии! Уже позже уразумела, что жизнеобеспечение столь эффективно именно из-за отсутствия в быту карангарцев синтетических отходов. Все – от моющих средств и красителей до тканей и пищи – соплеменники моего мужа научились делать из природных материалов. Более того, в бытовых условиях! И упрямо предпочитали работать руками, игнорируя упрощающие жизнь плоды цивилизации, которые считали вредными, а чаще – ненужными. – Не устала? – отвлек меня от размышлений Муэн, поправляя воротник кофты, подаренной мне свекровью, большой любительницей вязания. Шерсть она состригала с двух своих питомцев – орхов, давно одомашненных местных млекопитающих, чем-то похожих на наших лам. – Нет, приятное утро. – С успокаивающей улыбкой благодарно коснулась ладони Муэна. – Птицы поют – так только рано утром бывает, я заслушалась и мыслями унеслась далеко, не заметила, как добрались. Мы только что подошли к станции ближайшего к поселению транспортного тоннеля. Их разветвленная сеть, оплетающая всю планету, – самая явная дань современности. В тоннелях особое гравитационное поле, позволяющее передвигаться с достаточно приличной скоростью в нужном направлении, и они всегда парные – для прибывающих и отбывающих. Конечно, можно было бы вызвать челнок – легкий летательный аппарат на гравитонах, который доставил бы нас быстрее, но мне захотелось неспешно пройтись. Природа Карангара так красива, изобилует яркими красками и до сих пор удивляет меня разнообразием флоры. Пусть древесных форм здесь нет, но травы вырастают до исполинских по земным меркам размеров. – Проголодаешься – скажи, – напомнил Муэн, выбирая на табло вызова необходимую нам транспортную пассажирскую кабинку и задавая маршрут. В последнее время у меня появилась нехорошая привычка что-то постоянно жевать, поэтому в дополнение к рюкзаку с вещами муж набрал в дорогу увесистый короб снеди. Путешествовать предстояло несколько часов. В предвкушении шагнула в раскрывшую перед нами дверцы транспортную кабинку, зная, что не замечу времени, любуясь карангарскими красотами сквозь прозрачные стены тоннеля. – Не холодно? Может быть, разогреть кумон? Усадив меня в удобное, плетенное из прочнейшей лозы кресло и подсунув под спину подушку, муж кивнул в сторону походной версии местного предмета быта: нечто среднее между печью и батареей, сверху – плоская поверхность для готовки или подогрева взятой в дорогу еды, а выпуклые бока призваны обогревать воздух вокруг. Рядом – закрытая корзина, наполненная широкими, порубленными на куски листьями хны. Похожее на папоротник растение – традиционный отопительный материал, прекрасно горит, дает много тепла и быстро отрастает. И в нашем доме имеется такая печь, а еще неизменный запас хны, которую заготовляет Муэн, чтобы во время его рабочих вахт мне не приходилось самой отправляться в ближайшие заросли. И чем бы мне это грозило при таком количестве родственников мужского пола, всегда готовых помочь?.. – Думаю, позже, как станет прохладнее, мы же едем на север. – Едва я с удобством устроилась, кабинка тихо двинулась, немного покачиваясь и постепенно ускоряясь. Мысли о хне навели на вопрос: – Твое отсутствие не скажется на работе группы? Муж после возвращения продолжил работать в команде инженеров на станции Ях-1, занимаясь усовершенствованием и испытанием скоростных качеств карангарских звездолетов. Каждую вторую и четвертую недели месяца он проводил на орбитальной станции, занимаясь делом, которое когда-то выбрал. Но на время своего отсутствия всякий раз умудрялся обеспечить нас с дочкой необходимыми запасами. В этом был определенный смысл – поймать и разделать рыбу или дикого оленя я бы не смогла, чувство жалости обрекло бы меня на голодные муки. На Земле у нас были кролики и домашняя птица, но даже там мне никто не доверял разделку мяса. А вот возиться с огородом было в радость. Больше того, профессиональное любопытство подхлестывал азарт первооткрывателя, поэтому помимо грядок с предназначенными для пропитания культурами у меня имелись специальные делянки для селекционной работы, обустраивать которые Муэну помогали все мужчины нашей семьи. А на Ях-1 мне выделили их космический аналог, позволив присоединиться к группе карангарских космоагрономов. Поэтому часто случалось, что на орбитальную станцию мы улетали всей семьей, временно перепоручая уход за хозяйством родне. Работа в космосе не считается на Карангаре престижной, что для меня стало большим откровением. Скорее, ее воспринимают как ответственный и в чем-то тягостный долг, который многие карангарцы выполняют ради будущего своей цивилизации. Считается, что это более нервный, напряженный труд, связанный с перегрузками и вредом для здоровья. Другое дело – работа на земле. Она дарит покой, умиротворение, уверенность в завтрашнем дне и подпитывает энергией. В случае с карангарцами, которые очень неспешно и разумно распределяют свои силы и неизменно помогают друг другу, это правило точно действует. Ведь те, кто много времени проводит в космосе, не всегда успевают справиться с домашним хозяйством. Поэтому помощь – это своеобразная благодарность за то, что они тратят часть жизни на трудную работу, которую делают ради развития своего народа. Во время отсутствия Муэна ко мне частенько заглядывают соседи или родственники, угощая маслом, которое муж мог не успеть взбить, или приносят мясо, рыбу. Делятся самодельным мылом или моющими порошками, на приготовление которых у нас тоже не хватило времени, дарят одежду, одеяла или ткани. Уму непостижимо, как при таких отношениях и философии жизни из Муэна вырос суровый боец. Наверное, он прав – это результат моего «неухода» через невероятные межмировые врата и последующих поисков. – Не переживай, – покачал головой муж. Он уже снял свой неизменный шлем и беззаботно улыбался. – Все знают, что наш второй ребенок вот-вот родится, и были готовы к моему отсутствию. Вероятно, ближайшие месяцы, как и в прошлый раз, я проведу дома, одна ты со всем не справишься. Как будто мне грозит разбираться со всем одной! Уж точно родня возьмет меня под крыло. Как же, одна с двумя детьми и домашним хозяйством! И как женщины на Земле в моей общине справлялись? И детей у нас бывает больше двух, и мужчины зачастую все время заняты работой в поле или на неделю уходят на охоту или рыбалку. Тут же в памяти всплыл день, когда я впервые увидела семью Муэна. Мы на его звездолете подлетали к Ях-1. – Нола… – Непривычно растерянный вид марана меня насторожил – у мужа было такое выражение лица, словно он всерьез опасался напугать меня. – Мы почти прибыли. – Да? Уже Ях? – Подскочив, понеслась к экрану, было любопытно посмотреть со стороны на станцию и возвышающийся за ней шар Карангара. С географией планеты я успела познакомиться за время перелета и сейчас хотела своими глазами увидеть оба ее материка. – А когда стыковка с тоннелем? Мы будем ждать на звездолете или посетим станцию? Сама идея подобного перемещения на планету до сих пор являлась для меня загадкой. Но о том, как оно устроено на практике, решила узнать на собственном опыте. – Выбора нам не оставили, – вкрадчиво предупредил Муэн, обнимая за плечи, – нас уже встречают… – Встречают? – Да, моя семья… – О-о… – не нашлась я с ответом, вдруг испугавшись, – времени на моральную подготовку не было. Дальше мы почему-то вместе суетливо собирались. Огорчала мысль, что предстать в лучшем виде не получится – из вариантов одежды были или земная униформа агронома, или… карангарское мужское облачение, для меня неудобное. – Вот же несправедливость, – стонала я. Мы планировали, что спокойно проведем время на станции, где будет возможность обзавестись приличествующим нарядом. Но… родственники проявили нетерпение. – Поверь, – в сотый раз убеждал мой карангарец, – никому и дела нет до твоей формы. Наверное, то же говорила бы ему я, готовься он к встрече с моими родными. Пораженная внезапной мыслью, я замерла, едва звездолет Муэна под контролем небольшого экипажа – марана по понятным причинам освободили от дел – осуществил стыковку с ближайшей орбитальной станцией. – Нола?.. Не успел вопрос сорваться с губ мужа, как я схватила его за руку, решившись на важную для меня просьбу. – Муэн, а возможно забрать моих родителей на Карангар? Обещаю, только это, больше ни о чем просить не буду и неудобств не доставлю! Все последние дни единственное, что неизменно омрачало мои будни, это тревога о близких. Выросшая в любящей семье, я мучилась при мысли о неизбежной разлуке и сложностях, которые предстоят всем землянам из-за аферы, задуманной военными. И моих родных они коснутся! Вот и решилась умолять Муэна спасти их… – М-м… ты предлагаешь похитить твою семью? – Карангарец замялся, явно представив, что это может быть расценено как прямое вмешательство в дела землян. – Одно дело ты, тут у меня есть право действовать. Но другие? Это может вызвать цепную реакцию. – Однако он не отказался. – Но я приложу все силы, чтобы добиться разрешения. Пусть я понимала, что требовать от него подобное – неправильно, но испытала огромное облегчение, услышав обещание. В том, что Муэн сделает все возможное, не сомневалась. Именно внезапная новость о встрече с его родителями подстегнула мою тревогу. Как я смогу искренне радоваться знакомству, представляя переживания своих родных? Их дочь сообщит о жизни на Карангаре с тем самым мужчиной, которого на Земле все знают как заклятого врага. – Не похитить, – спешно возразила, подняв умоляющий взгляд на пока не скрытое шлемом лицо Муэна. – О возможности организовать встречу прошу. Попробую убедить близких. Пусть они увидят меня – так скорее поверят в отсутствие угрозы. С технологиями «невидимости» карангарцам точно по силам устроить встречу. Без этого моей душе не будет покоя даже на благополучном Карангаре рядом с Муэном. Он, очевидно, это понял, без слов кивнув и крепко обняв меня. Ненадолго мы замерли в тишине, в ощущении близости друг к другу набираясь уверенности. – Идем знакомиться? – Да, – вымученно выдавила, сникнув, – но мне так не по себе… – Я буду рядом, – ободрил муж. – Да и плохого не жди, тебе все рады. На самом деле своим появлением на Ях мои родные это и демонстрируют.