— Да, — призналась Василина, которая попросту не могла солгать при допросе мертвеца. Дознаватели использовали этот ритуал, если с момента смерти прошло мало времени, и дух все ещё можно было вернуть в тело. Ненадолго, но этого обычно хватало для правдивой исповеди погибшего подозреваемого. — И усыпила всех, чтобы гельримин высосал из нее жизнь, тоже ты? — Тоже. — Как? — Купила у знакомого артефактора вейриливые шары с заклинаниями, которые исчезали вместе с оболочкой, выполнив свою задачу. — Медальон правды ты тоже у него заказывала? — Нет. У другого. У меня в этом городе много полезных связей. — Мне показалось, что она хвастается. Но возможно ли это, учитывая специфику ритуала? — Зачем ты покушалась на Мариэллу? — Она стала помехой. — Ба перевела на меня взгляд, и мне почудилось в ее глазах сожаление. — Ничего личного, Мари, — сказала она все тем же бесстрастным тоном. — Ты должна была умереть шесть лет назад, но выжила и стала очень дорога моему внуку. Пока ты была с Марком, я медлила — думала, вы поженитесь, ведь он так тебя любит, оберегает. — Как сестру, — пояснил друг, взглянув почему-то на моего мужа, а не на меня, я же снова стиснула его ладонь, успокаивая. — Но, выйдя замуж за другого, ты стала мешать. Тем более, когда этот другой — сын сирены и профессиональный следопыт. — Чему мешать, Василина? Доступу к состоянию ее семьи? — решил проверить свою догадку Северьян. — Майя ведь дочь Ильи Оболенского? Я прав? — Да. Вот как… А я ведь не раз замечала, что мы с мелкой похожи. Но не предавала этому значения, потому что от природы и Юлиса, и Марк тоже были брюнетами, разве что волосы не вились, как у нас с папой. Выходит, мы и правда с другом детства родня… через нашу общую младшую сестренку. — Майя рождена стать звездой, — без побуждающих вопросов продолжала говорить ба, словно и правда хотела излить перед уходом душу. — Она очень талантливая. Скоро ей потребуются лучшие учителя, а также деньги на обучение и продвижение. — Но зачем кого-то убивать, ба? — с горечью произнес ее «внук» — Я же хорошо зарабатываю. — У моей дочери должно быть все самое лучшее, — упрямо повторила она. — Сразу. Все. Она не может жить от зарплаты до зарплаты. Ей нужно все… все… все… — Покойницу будто заклинило. — Спокойс-с-ствие! — прошипел охотник, на лбу которого выступили капельки пота, а серебристые глаза потускнели — видимо, допрос мертвеца тянул из него слишком много сил, и я бы с удовольствием поделилась своими, но боялась, подойдя, нарушить один из магических узоров. — Моя дочь должна унаследовать состояние Ируканджи, — снова растеряв все эмоции, произнесла Василина. — Дочь женщины, которую ты похитила в детстве, а потом убила, — поправил ее охотник, а мы с Марком ошарашенно переглянулись. — Юлиса была слаба, — сказала ба, не оспаривая это обвинение. — Поэтому ты ее застрелила? — продолжал сыпать вопросами ведьмак, в то время как мы с другом сидели, обнявшись, и молчали, не в силах больше произнести ни слова. Привычный мир рухнул уже давно, сейчас же обратились в пепел его обломки. Я могла понять желание Васи мне досадить, даже убить меня из мести за Юлису, но застрелить собственную дочь, пусть и приемную, — это в голове моей никак не укладывалось. Где та милая старушка, которая ставила мне голос и готовила кофе с корицей? Кофе… матерь лунная, она ведь что угодно могла туда подсыпать. Может, именно он был причиной перепадов моего настроения в клубе? Странно, что Василина не отравила меня сразу после отбора. Хотя чего тут странного? Она ведь делала все, чтобы отвести от себя подозрения и выдать мою гибель за несчастный случай. Организовала чужими руками поломку киберкрыльев, устроила, используя внука, мое сетевое разоблачение, вероятно, чтобы в воцарившемся хаосе гвардам было сложнее найти настоящего преступника. Да и Север ведь мог что-то заподозрить, поэтому она и шифровалась так старательно, переводя стрелки на других. И дар сирены ко мне не применяла, полагаю, тоже поэтому! Охотник заметил бы свежие следы внушения на собственной супруге и докопался до истины. Матерь лунная! Ба даже яд в бутылку Арины подсыпала прямо в палате и сама глотнула, дабы изобразить невинную жертву. Рискнула, несмотря на проблемы с сердцем, чтобы подставить другую. Ой, мамочки… это действительно наша Вася? Ее не подменили, часом, на злобного двойника? — Юлиса хотела вернуться к мужу и увезти Майю в другой город. Увезти от меня! — В голосе покойницы вновь проклюнулись эмоции. — Почему же ты не сделала ей внушение? — на этот раз не выдержала я. — Ты ведь сирена! Еще и королевских кровей. — Мой бывший зять стал индиго с даром полной нейтрализации чар. Любых. Когда он приходил к Юлисе, она будто просыпалась. И снова начинала собираться в дорогу, мечтая воссоединиться с любимым. — С любимым? — не поверил своим ушам Марк. — Они же развелись. Со скандалом! — Развелись, потому что ты внушила ей чувства к перспективному и богатому соседу, эмоциями которого могла управлять, так? — Северьян не сводил с покойницы глаз, удерживая контроль и над ее телом, и над душой. — Да, — подтвердила она. — Слабый человек, легко внушаемый. Илья был выгодно женат и имел хорошие шансы прославиться с моей помощью, — добавила Василина, хотя никто не спрашивал. — Рената должна была сесть в тюрьму за убийство Юлисы и ее мужа, Мари — погибнуть при несчастном случае, а Илья растил бы Майю и помогал мне и Марку. Меня будто пыльным мешком по голове ударили. Такой продуманной жестокости я от Васи не ожидала. То есть она была со мной добра, пока считала меня выгодной. И все эти годы, которые мы жили одной семьей, ни на что не повлияли, когда заинтересованность во мне пропала. А мама… слов нет, что она для нее приготовила. Так вот каков был план этой страшной женщины: убить дочь и зятя, подставив при этом соседку, которой наверняка она внушила желание разобраться с Юлисой, о нем-то и упоминала в гвардерлере Арина. Но что-то пошло не так, и вместо мамы на звук выстрела примчался мой отец. Поэтому план, продуманный до мелочей, пришлось на ходу корректировать. — Маму мою тоже ты убила, я права? — спросила шепотом. — Внушила ей чувство вины или просто приказала врезаться в стену? — Приказала. — И папе подсунула ложные воспоминания, чтобы он сел на двадцать пять лет вместо тебя? — Он сам подставился, — без каких-либо угрызений совести сказала ба и тихо повторила: — Слабый человек, легко внушаемый… — Аметист, откуда ты узнавала подробности о жизни Мариэллы? — спросил Северьян, пока я не брякнула что-нибудь еще. Но мне, признаться, стало как-то не до разговоров. Марк обнял меня покрепче и поцеловал в макушку, успокаивая, как недавно я его. А сирена ответила: — От внука. Он все мне рассказывал, не отдавая себе в этом отчет, а потом забывал. — Марк выругался, а я прижалась к нему теснее, давая понять, что не в обиде, ведь его тоже использовали, как меня, наших матерей, отцов… всех! А тех, кто отслужил, безжалостно устраняли. — Марк хороший мальчик, послушный. Они были бы с Мари отличной парой, заботились бы о Майе, если бы не ты! — Покойница подняла руку и указала пальцем на Северьяна. Зловеще так, будто выбрала его своей жертвой. — Ты все ис-с-спортил, ведьмак! — прошипела, приподняв верхнюю губу, будто кошка перед прыжком. — Сидеть! — скомандовал некромант, вновь натягивая нити силы, которые буквально пригвоздили Василину к креслу. — Мы бы и так заботились о Майе! — с чувством воскликнул Марк, треснув кулаком по спинке кровати. — Никогда бы не обделили вас с ней, не бросили, — добавила я. — И не бросим. Зачем ты так с нами, ба? — Тогда я спокойна, — сказала Василина, игнорируя мой вопрос. На мгновение мне показалось, что она улыбнулась. Светло и по-доброму, как бывало раньше. Затем одновременно произошло следующее: охотник, дернувшись, как от удара током, повалился на пол, а покойница обмякла в кресле, на этот раз закрыв глаза. Из ее рта с тихим шипением выскользнул белый дымок, который растаял в воздухе где-то в районе окна. Не знаю, упустил Северьян Васю, не выдержав магической нагрузки, или она сама ушла, так как время пребывания ее души в нашем мире истекло, но факт оставался фактом — бабушка умерла. На этот раз окончательно. Охотник, к которому я бросилась, чтобы подпитать его энергией, как он меня вчера, очнулся, затем поднялся, пошатываясь, взял с комода гаджет, который фиксировал допрос мертвеца, и принялся проверять запись. — Будем считать, простились, — после довольно продолжительного молчания проговорил Марк. Он посмотрел на меня, улыбнулся краешком губ и ласково добавил: — Сестренка. Эпилог Мы сидели за столом на террасе в подпространстве и, сама себе не верю, что это говорю — гадали! Вернее, карты раскладывала моя свекровь — потомственная ведьма, сирена и очень талантливый артефактор в одном лице. Как и полагается ведьме, она умела гадать. Делала это нечасто, но сегодня, поддавшись на уговоры дочери, все-таки сдалась и раскинула пасьянс. Только не на Ольгу, которая никак не могла наладить отношения с Марком, избегавшим ее после смерти Василины, а на меня. Ума не приложу, зачем я согласилась на эту авантюру. В делах сердечных и так была полная ясность, с карьерой тоже все, вроде бы, складывалось благодаря Элоиз и Арине, которые активно взялись делать из меня звезду мирового масштаба. Я не до конца понимала, надо ли мне это, но с крестной фиг поспоришь. Она, будто заглаживая вину за потерянные деньги, всеми силами пыталась меня обогатить, продвинуть, раскрутить. И Эллочка вместе с ней! Ну как же… ведь я жена ее лучшего друга! Вот они вдвоем и занимались моей карьерой, в то время как Лёля вела блог. Медуза на его страницах появлялась все реже, зато иногда заглядывала леди «М» с эксклюзивными интервью, что подписчикам очень нравилось. В остальное время работала целая команда экстремалов, корреспондентов и бес знает, кого еще, собранных бьёрной под «крышей» моего бывшего «виртуального дома», в котором я отныне была желанной, но все же гостьей. Декоратором Ольга так и не стала, решив, что призвание ее в другом. И, как мне кажется, с выбором профессии кошка не ошиблась. У нее блог «Своими глазами» не только набирал популярность, но и приносил доход, оплачивая труды нового коллектива. Я же посвящала большую часть времени пению. Ну и мужу, конечно. Еще отцу и моим импресарио, одна из которых вот-вот должна была стать моей мачехой, а вторая под шумок открывала в другом городе клуб, расширяя свой бизнес. Папа с Ариной планировали пожениться сразу, как закончится бумажная волокита после пересмотра приговора, и отца наконец отпустят домой. Нет, не так — сопроводят с мигалками и сиренами, а потом в присутствии прессы принесут публичные извинения за судебную ошибку. Это была не наша идея, а господина Мак-Грэгора, который планировал и дальше помогать знаменитому художнику с трагичной судьбой. За немалый процент от продаж его картин, конечно. Впрочем, для папы этот человек действительно сделал очень много, так что никто против его плана не возражал, что заметно облегчило всем жизнь, ибо с такими людьми, как хозяин Эвергрейса, лучше не ссориться. — Ждет тебя дорога дальняя, — поворачивая первую карту, сказала Анна Валентайновна, которая настоятельно просила звать ее просто Аней. Свекровь мне досталась потрясающая. Глядя на нее, я понимала, в кого пошел Северьян. Мало того, что она была красавицей, так ещё и умная, искренняя, дружелюбная — не женщина, а находка… для такой колючки, как я. С любой другой свекровью мы вряд ли поладили бы, а эта мне понравилась сразу. Хотя, может, она просто применила ко мне свои сиреновские чары? — Явно гастроли, начало которых намечено на следующую неделю, — проворчала Лёля, тоже сидевшая за столом, подперев руками подбородок. — И слава Мари ждет мировая, — продолжала пророчить мне светлое будущее Анна, хитро поглядывая на дочь. — Еще бы! — поддакнула бьёрна, по-прежнему занимавшая одно из первых мест в числе моих преданных фанаток. — Она же крутая певица! — И любовь… — А что еще? — спросила я, мило улыбнувшись ей, ибо чувства свои к ее сыну обсуждать за столом не хотела. А никакой другой любви у меня быть не могло, потому что своего единственного я уже встретила. Не социопата, не мерзавца и точно не врага. По крайней мере, не моего. — Хм. — Свекровь чуть нахмурилась, отчего на ее гладком лбу появилась тревожная морщинка. — Что там? — насторожилась я, заглядывая в карты. Знать бы ещё их значение! — Дети, полагаю, — после паузы сообщила Анна. — Не так чтобы скоро, но и не за горами. — Двойня? — уточнила я, постукивая пальцами по столу. — Мальчик и девочка? — Да-а-а, — протянула гадалка, с интересом на меня посмотрев. Глаза ее, такие же серебристые, как у сына, пытливо сузились, губы растянулись в улыбке. — Тебе уже гадали раньше? — Можно и так сказать, — вздохнула я. — Альвенги. На одном из свадебных испытаний у нас с Северьяном на руках оказались двое малышей. — И оба с кровью и даром сирены? — Э-э-э… — Я зависла. Разве у морских дев все это передается не по материнской линии? А потом испугалась за сына, которого еще не родила. Видимо, страх был таким явным, что свекровь прочла его по моему лицу и, коснувшись руки, успокоила: — Все у твоего мальчика будет хорошо, доверься мне и картам.