– Ну и ну, мой любимый рейнджер Лео Лопес. Он протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатием. Затем повторил тот же жест со мной. – Грамотный выбор, Фред. С одной стороны, не одна, с другой – со знакомым мне человеком, которому можно доверять. Мне не зря говорили, что вы самый настоящий детектив. Хотя в последние несколько дней интуиция мне много чего подсказывала, по поводу прямого подхода, который демонстрировал Сайлес, ей все равно не удалось ни на йоту меня просветить. Я никак не могла понять – то ли он хотел помочь мне расслабиться, давая понять, что в курсе всех моих демаршей, то ли намекал, что опережает меня на несколько шагов. Интерьер дома Сайлеса вполне соответствовал наружности особняка. Он провел нас по просторному вестибюлю со сверкающей люстрой, свисающей со сводчатого потолка, а затем по строгого вида столовой. На полу у двери в кладовку Ватсон обнаружил какой-то понравившийся ему запах, и его пришлось дернуть за поводок, чтобы заставить пойти за нами дальше. Затем мы оказались в комбинированной кухне-гостиной размером со всю мою лачугу. Как оказалось, в эстетику моего маленького городка не вписывалась не только планировка этого жилого квартала, но и внутренний вид жилища Сайлеса. Он напомнил мне о выставке домов, которую я посещала в Канзас-Сити Плаза. Сплошные черные, кремовые и желто-коричневые тона, повсюду стекло и сталь. Должно быть, здорово. По крайней мере, на выставке домов что-то подобное наверняка произвело бы на меня впечатление. Все выглядело современным и роскошным. Но почему-то неуместным. Этот дом, вместо того чтобы слиться с дремучим, диким лесом, расположившимся всего в нескольких футах от него, будто ждал, что горы сами к нему каким-то образом приспособятся. Глядя по сторонам, Лео то морщился, то кривился – едва заметно, однако его реакция была примерно сродни моей. Но когда мы прошли в большую гостиную, все изменилось. Он тихо ахнул и подошел к стене, которую не сыскать даже в музее, увешанную снимками в рамках, каждое из которых живописало цветастую птицу. – Какая красота, я чувствую себя будто в «Нэшнл географик», – смущенно засмеялся Лео. – Если бы «Нэшнл географик» располагался на Пятой авеню. – Спасибо, – сказал Сайлес, пересек комнату, встал рядом с Лео и тоже залюбовался этими творениями искусства. – Здесь сошлись воедино две главные страсти моей жизни – орнитология и фотография. – Он бросил в мою сторону взгляд, усмехнулся и добавил: – На фотооборудование я потратил небольшое состояние. Бенджамин всегда готов прийти на помощь. Хотя небольшое состояние – это еще мягко сказано. Неожиданное упоминание Бенджамина меня удивило – судя по всему, мы уже начали наш разговор. Интересно, при личном общении Сайлес будет говорить так же прямо, как по телефону? Похоже, что да. – Так Бенджамин поэтому с такой готовностью солгал, когда вы его об этом попросили? Из-за того, что вы для него слишком важный покупатель? Лео вытаращил на меня глаза, явно спрашивая, о чем я думаю, проявляя столь прямой подход. Что же касается Сайлеса, то он даже не вздрогнул. – Нет. Хотя в его глазах это отчасти сыграло свою роль. Но в целом все же нет. Я заплатил Бенджамину за то, чтобы он сказал, будто был с Миртл. Если уж на то пошло, то на этот раз ни фотография, ни оборудование, ни птицы были ни при чем. Он отошел от Лео, еще раз пересек гостиную, прошагал мимо меня, остановился, погладил по голове Ватсона, который предпринял вялую попытку от него увернуться, и вытащил из горки три бокала для вина: – Что будете пить? Какое вам больше по вкусу – красное или белое? Он вел себя настолько непринужденно, что либо ополоумел, либо и в самом деле не сомневался, что мы, выслушав его историю, тут же ему поверим. Так или иначе, но меня это выбивало из колеи. Может, в этом и было все дело. – Спасибо, Сайлес, но мы с Фред приехали не вино распивать. Лео отошел от стены с фотографиями и встал рядом со мной и Ватсоном. – Ну что ж, скажете мне, если передумаете. Сайлес откупорил бутылку и налил себе бокал красного вина. Затем за разговором достал небольшую мисочку, налил в нее воды и поставил перед Ватсоном. – Давайте не будем ходить вокруг да около. Как я уже сказал вам, Фред, по телефону, у меня нет возможности обратиться в полицию и опровергнуть алиби Миртл. Но я надеюсь, вы поймете, почему я так поступил, и отнесетесь к моему решению с достаточным уважением, чтобы оно не оказалось напрасным. Мне неизвестно, кто убил Генри, хотя некоторые подозрения на этот счет у меня все же есть. Но даже если им и не суждено оправдаться, я гарантирую вам, что Миртл не имеет к этому ни малейшего отношения. Сесть в этом зале главным образом можно было на два огромных дивана, один из которых стоял у дальней стены, а другой, угловой, частично отделял от гостиной открытую кухню. Сайлес устроился у стены и жестом предложил нам с Лео к нему присоединиться. В какой-то момент мне впервые показалось, что он разнервничался. Впрочем, нет… не совсем… Утверждать так с моей стороны было бы неправильно. На его лице отразилась… боль. Он посмотрел на меня карими глазами, перевел взгляд на Лео, потом обратно на меня: – Я люблю Миртл. Люблю уже много лет. Она самая удивительная женщина из всех, кого мне только приходилось знать. Страстная, преданная, чистосердечная и зацикленная только на одном. Сильная и удивительная. Она никогда не причинила бы вреда живому существу, даже представителю человеческого рода. – Он с трудом сглотнул, все с тем же страдальческим выражением лица. – Вот почему я заплатил Бенджамину, чтобы он обеспечил ей алиби. – И обвел рукой дом. – Как видите, я привык получать все, что хочу. Любовь к птицам толкнула меня несколько раз объехать весь мир. В одном из таких путешествий, в Коста-Рике, я и повстречал Миртл, которая поразила меня и повергла в совершеннейший восторг. В день знакомства с Миртл Бентам моя жизнь изменилась. Поэтому не вините меня, если я решил сделать что-нибудь ради ее безопасности, даже если это подразумевало подкуп другого человека, дабы он в ее пользу солгал. Теперь вы понимаете, почему я забеспокоился, что эта история каким-то образом обернется против нее и ее снова обвинят. – Вы до такой степени ее любите, что прикрыли бы, даже если бы Миртл кого-то убила? Сайлес едва удостоил Лео взгляда: – Не смешите меня. Вы знаете Миртл, она этого не сделала бы. – Я тоже не думаю, что это она, но ведь порой людям свойственно нас удивлять, – ласковым голосом произнес Лео, будто разговаривая с подростком, которому разбили сердце. – А если в таком деле лгать, то это в конечном счете навлечет на нее еще больше подозрений. – Он, вероятно, поверил в историю любви Сайлеса. – Может, лучше не мешать полиции делать свою работу? – Мысль конечно же интересная, но сами вы, Фред, так совсем не считаете, правда? – Он посмотрел на меня, будто вопрос ему задал не Лео, а я. – Весь городок знает, что вы оправдали сначала отчима, а потом и партнершу по бизнесу. – Он поднял бровь. – И вот опять та же ситуация. Причем на этот раз вам даже не надо обелять никого из близких. Достаточно лишь не доверить полиции поиск истины. Я не могла придумать, что на это сказать, оставалось только согласиться. Но не успела даже ответить, как он опять обратился к Лео: – Фред я знаю только по закрепившейся за ней репутации. Но вот с вами, Лео, знаком хорошо. Как до настоящего времени обходилась с орнитологическим клубом полиция? Разве нам поверили хотя бы один раз, когда мы выдвигали самые разные гипотезы о браконьере? Разве кто-то попытался провести расследование? А вас когда-нибудь слушали? Рейнджер потрясенно онемел – в точности как я. Сайлес опять посмотрел на меня: – Я восхищаюсь вами, Фред. Вы берете дело в свои руки и защищаете близких. То же самое делаю и я, хотя и немного иначе. Тот факт, что я бросаюсь деньгами, вместо того чтобы проводить собственное расследование, может показаться вам проявлением лени, но у каждого из нас свои сильные стороны. Но если кто-то и может понять мои действия, то это вы. Я изучающе на него смотрела, пытаясь заставить работать в тандеме разум и инстинкт. И у меня это, похоже, получилось. Я поверила ему. Без остатка. Выражение его глаз, звук голоса не оставляли в моей душе сомнений, что он действительно любит Миртл. А если оглянуться назад – хотя в тот момент я этого не заметила, потому как его поступки не казались столь очевидными, – то и его поведение в тот вечер: как он появился рядом с ней, как пришел на помощь. Всегда начеку, если ей что-нибудь понадобится. Что же касается его методов, то здесь я тоже его понимала. Да, он действовал не так как я, но с тем же результатом. Хотя и не так эффектно. В роли определяющего фактора выступило мое чутье, благодаря которому я, как и некоторые из тех, кто пользовался моим доверием, была уверена в невиновности Миртл. При этом почти каждый, с кем я общалась, отвергал саму мысль о том, что она способна на убийство. К ним относились Барри и, если уж на то пошло, Кэти. Можно было не сомневаться, что Миртл эти представления о себе не нарушит. Я не могла винить Сайлеса в его действиях и поступках, хотя предпочла бы, чтобы он выбирал другие методы. И уже собиралась ему об этом сказать, но тут меня поразила другая мысль. – Но если все обстоит именно так, то я не понимаю, зачем вам было платить Бенджамину за ложь. Почему бы не сделать все самому? В этом случае вы исключили бы саму возможность того, что Бенджамин расколется, что, собственно, и случилось, и обеспечили бы ей непробиваемое алиби. – Я не могу. – Сайлес отвел взгляд и залился краской. А когда наконец посмотрел на меня, хотя и не в глаза, как раньше, я никоим образом не перестала ему верить. – Миртл не знает о моих чувствах к ней. И на данный момент не должна ничего знать. После моего переезда она и заговорила-то со мной лишь спустя несколько месяцев. Решила, что я поселился здесь ради нее, как, впрочем, и было, только вот самой ей этого совсем не хотелось. Миртл не желает вступать в романтические отношения. В ее случае даже дружба, и та лишь ненамного превосходит страсть к птицам. Это одержимость. Восхитительная, но все же одержимость. Из числа тех, что больше не оставляют ни для чего места… Он опять посмотрел мне в глаза, выдержал мой взгляд, и я увидела в его взоре неподдельное отчаяние. – Миртл не надо ничего знать. Стоит ей выяснить, что я питаю к ней подобные чувства, как она тут же прекратит со мной всякое общение. И, думаю, больше не пустит меня в клуб. Если бы я обеспечил ей алиби, она тут же спросила бы почему. Не думаю, что я могу сделать что-нибудь достаточно веское, чтобы ее убедить. В то время как в случае с Бенджамином она хоть и не поймет его мотивов, но при этом никогда не подумает, что он ее любит, что не преминула бы сделать, если бы алиби ей попытался обеспечить я. Я взглянула на Лео. Если мне удалось правильно расшифровать выражение его лица, он тоже верил Сайлесу. Какая-то частичка моей души стремилась утолить тревогу Сайлеса и пообещать ничего не рассказывать Миртл, но мне совсем не хотелось заходить так далеко. В то же время у меня и в мыслях не было выдавать его тайну. Я повернулась к нему и сказала, стараясь сохранять нейтральный тон: – Вы только что сказали, будто у вас есть соображения по поводу того, кто убил Генри. Что имелось в виду? Хотя никаких обещаний я и не давала, в глазах Сайлеса все равно отразилось облегчение, он расслабился, опустил плечи, отодвинулся дальше в глубь дивана и откинулся назад: – Это всего лишь смутные мысли. Если в невиновности Миртл я ничуть не сомневаюсь, то ни в чем остальном у меня подобной уверенности нет. Первым делом мы услышали крик Элис. Убить человека, затем первой оказаться на месте преступления, закричать, разрыдаться, затрястись – в моем представлении план просто превосходный. Генри обвинил Элис в жульничестве, пусть вполне обоснованно, насколько мне известно, но все-таки. Потом на пару месяцев затих, однако вскоре опять взялся за свое и разоблачил ее уже как браконьершу. Потом я подумал о Поли. У меня нет особых причин полагать, что это он, просто этот человек напоминает мне мелкую, скользкую крысу. Кроме того, я знаю, что он стучался в дверь Генри, – в этот момент Сайлес улыбнулся сардонической улыбкой, – причем как в прямом, так и в переносном смысле этого слова, набиваясь ему в друзья. В этом парне есть что-то от кровососа. Генри все это могло просто надоесть, он, не исключено, сказал что-нибудь, что задело Поли за живое, и тот сорвался. – Сайлес пожал плечами. – Но это все домыслы. Скажу вам честно, Фред, узнав, что вы занялись этим делом, я, с одной стороны, занервничал, но с другой – обрадовался. Какие качества ни требовались бы, чтобы разбираться в подобных вещах, я ими точно не обладаю. А вот у вас их явно с лихвой. Если я могу лишь уберечь Миртл от тюрьмы, прибегнув к ложному алиби, вам по силам в полном объеме восстановить ее доброе имя. Если вы для этого в чем-то нуждаетесь, вам нужно всего лишь обратиться ко мне. Мне показалось, что я недослышала: – Вы хотите, чтобы я продолжила собственное расследование? – Ну разумеется. Разберитесь в этом деле. Такого я не ожидала. Свой следующий вопрос я приберегала до надлежащего момента, чтобы посмотреть, взволнует он его или нет. Сейчас такой момент настал. – А как насчет броши Миртл? Я ведь нашла ее в нескольких ярдах от того места, где убили Генри. Сайлес поморщился, будто от боли. Вопрос явно не давал ему покоя. – Это не ее брошь. Миртл заказывает себе очередную безделушку только после встречи с соответствующей птицей в естественной среде ее обитания. Увидеть какапо – главная мечта ее жизни. Когда-нибудь это наверняка случится, и у нее появится брошь с его изображением, но никак не раньше. – Сайлес пожал плечами. – Можете меня опять же убить, но я точно знаю, что вещица принадлежит не Миртл, хотя никаких мало-мальски удобоваримых объяснений подобной уверенности у меня нет. Его слова во всем соответствовали рассказу, который от Миртл услышала Кэти, поэтому либо это было правдой, либо Сайлес и руководительница клуба были в сговоре. Но я все же больше склонялась, что это не ложь. Наконец я зашла с последнего козыря, который до этого придерживала, и махнула рукой на увешанную снимками стену: – Поговаривают, что вы тоже жульничаете со своими фотографиями. Он опять бросил на меня изучающий взгляд, затем посмотрел на Лео, как мне показалось, в замешательстве: – Я люблю Миртл и с той же страстью, что и она, отношусь к делу охраны птиц. Но при этом, в отличие от нее, придерживаюсь не столь строгих правил. Некоторые пернатые, с которыми мне приходилось сталкиваться в других странах, действительно содержались в неволе. Нет, не браконьерами и прочими нечистыми на руку людьми – этих представителей домашней фауны просто содержали либо в зоопарках, либо дома в качестве домашних питомцев. Когда требовалось, чтобы снимки выглядели так, будто их сделали среди дикой природы, Бенджамин их редактировал. Не более того. До этих идиотских беджиков мне, разумеется, нет никакого дела. Но они лишний раз укрепляют мою связь с Миртл. – Сайлес, сам факт того, что человек живет в той местности, куда вы приезжаете, еще не означает, что он не браконьер и содержит птицу в законном порядке. – В голосе Лео слышалось некоторое ошеломление. – Если бы мы, увидев тем вечером мексиканскую пятнистую сову, затем поймали и посадили ее в клетку, это было бы примерно то же самое. Сайлес посмотрел на Лео и пожал плечами: – Прошу прощения, но именно это и имелось в виду. В подобных вещах я не придерживаюсь столь строгих правил, как Миртл. И буду вам признателен, если этот аспект моей истории тоже останется между нами. Лео, судя по виду, хотел что-то возразить, но больше в отношении не Миртл, а птиц – мне, по крайней мере, показалось именно так. Ничего плохого в этом не было, но пусть лучше подождет до другого раза, когда приедет сюда один. – Сайлес, я не буду давать никаких обещаний о том, что скажу и чего не скажу Миртл или полиции. Но ваши пожелания обязательно учту. На секунду мне показалось, что Сайлес хотел что-то возразить или сказать в защиту своей позиции, но потом только кивнул: – На большее, похоже, мне рассчитывать нечего. – Тут у него загорелись глаза. – Но если вы все же не прислушаетесь к моей просьбе, то хотя бы сообщите мне об этом заранее? Особенно если решите сказать Миртл? Я не миг застыла в нерешительности, потом ответила: – Разумеется. Лео бросил на меня удивленный взгляд, но я его проигнорировала. Это была ложь. Я словно по какой-то непонятной причине чувствовала, что Миртл надо поставить обо всем в известность, но никоим образом не предупреждать об этом Сайлеса. Лео мои соображения можно будет объяснить и в джипе, но чтобы успокоить Сайлеса – лучше варианта не найти. Он сделал глоток вина, встал и отряхнул брюки: