Прекрасно. Я приму критику как мужчина, но я подвожу черту под пресмыкательством. Должно быть другое решение. Мне просто нужно немного больше времени, чтобы придумать что-нибудь одно. Делая глубокий вдох, я постукиваю пальцами по штанам. Отчаяние делает людей глупыми. Паниковать — все равно что подбрасывать бензин в огонь мусорного бака. Мне нужен план Б, и мне нужен он сейчас. Мой мозг гудит, пытаясь предотвратить почти неизбежный отказ от бэби-Бокса, когда я слышу скрип стула по плитке. Мягкий голос, который не должен быть даже близко к этой высоте, разносится по комнате. — Я думаю, вы ошибаетесь, — говорит Кения. У пиар-команды вырывается коллективный вздох. Сазербург наклоняет голову, его глаза блестят от интриги. — Belle's Beauty, как концепция и компания, является полной противоположностью бессердечности”. Мой пристальный взгляд впивается в Кению. Я слегка качаю головой, чтобы сбить ее с тропинки, которая ведет прямо со скалы. К сожалению, моя помощница даже не смотрит на меня. Она стоит высокая и уверенная. Как будто у нее есть право высказаться. Она что, сошла с ума? Даже команда по связям с общественностью знает, что лучше всего заткнуться, когда корабль идет ко дну. Почему второй помощник устраивает мятеж и вмешивается в столь важную подачу? Глаза Сазербурга сверлят дыру в Кении. Его губы изгибаются. — Продолжайте, юная леди. — Он кладет локти на стол и наклоняется вперед. Он собирается съесть ее и выплюнуть кости. Но, по крайней мере, ему интересно. Это то отвлечение, в котором я нуждался, даже если это не то, чего я хочу. — Мистер Сазербург, — я плавно представляю вас, как будто мы это запланировали. — это Кения Джонс, новейшее пополнение в команде Belle's Beauty. Я пристально смотрю на Кению. Эта встреча уже стремительно катится на юг. Если она ускорит наше скатывание к катастрофе… Кения складывает руки перед собой. — Belle's beauty была основана женщиной, которая превыше всего верила в семью. Мир становится размытым. Мои глаза расширяются, и я резко поворачиваю голову. Она туда не пойдет. Черт возьми, нет. Она говорит не о Клэр. — Что, если мы включим ее историю в промо-материал? Что, если бы мы, в Belle's Beauty, открыли наши сердца точно так же, как все прекрасные, достойные матери открывают эти шкатулки? Я так сильно стискиваю зубы, что слышу, как что-то хрустит. — Мы можем напечатать историю происхождения красоты Belle на клапане. Это не только повысит осведомленность о людях, стоящих за компанией, но и тронет сердца всех покупателей бэби-боксов. Превратит компанию из безымянной корпорации в женщину, которую они встретят на улице. Друг. Мать. — Мама? — Сазербург потирает свой щетинистый подбородок. Его глаза поворачиваются ко мне, танцуя от возбуждения. — Разве у вас с Клэр не было дочери, Алистер? Мое сердце колотится о ребра. Гнев прожигает дорожку прямо по моему позвоночнику и к задней части шеи. — Дочь? — Шепчет Кения, ее глаза расширяются. Она бросает на меня удивленный взгляд. О? Так она не знала? Она втянула мою семью в чертову деловую сделку, не подумав хорошенько? Сазербург медленно кивает головой. Волнение. Одобрение. Интерес горит в глазах, которые большую часть презентации были безразличны. Я останавливаю это, прежде чем поезд может сойти с рельсов еще быстрее. — Моя дочь, — рычу я, — это не реклама. Ее данные не являются достоянием общественности, и это по ее выбору. Я не хочу, чтобы что-либо о ней транслировалось. Сазербург тычет в меня пальцем. — Ты уверен в этом? — Абсолютно уверен, — рычу я. И я позволяю кому угодно — даже откровенной мисс Джонс — попробовать меня в этом. Свет в глазах Сазербурга тускнеет. — Я вижу. Он и его пиар-команда собирают свои вещи и встают, медленно направляясь к двери без дальнейших комментариев. — Нам не обязательно использовать настоящие фотографии, — выпаливает Кения. Я бросаю на нее уничтожающий взгляд. Заткнись. Она либо не видит, либо не хочет видеть. Что, черт возьми, она пытается здесь доказать? — Мы можем нанять модель. Кого-нибудь, кто будет лицом сотрудничества. Но мы все равно можем использовать реальные истории. Не только о происхождении Belle's Beauty, но и о многих отважных матерях, которые постепенно научились снова выбирать себя после того, как ребенок поглотил их мир. Это будет более уникально. На каждой коробке будет изображение одной и той же модели, но с другой историей. Мы можем провести конкурс. Таким образом повысить осведомленность о кампании. Мы даже можем пригласить людей проголосовать за истории, которые они хотели бы видеть опубликованными. Победитель может получить расходных материалов на год. К этому моменту я уже покраснел и уверен, что из моих ушей идет пар. Может быть, я был слишком мягок с мисс Джонс. Или, может быть, я не говорю по-английски. Когда я нанимал ее, я был уверен, что оговорил, что ее работа не имеет ничего общего с проведением презентаций. На собраниях, подобных этому, она должна быть молчалива как скала. Она должна приходить раньше всех, приносить напитки и распечатки и уходить после того, как все уйдут. Она не должна открывать рот и вмешиваться в дела, которые выше ее уровня оплаты. Сазербург еще долго стоит в дверях. Пока я борюсь со своим гневом на Кению, я также борюсь с растущей надеждой, что он изменится. Но он этого не делает. Подняв руку на прощание, он и его компания уходят, не сказав больше ни слова. Когда дверь захлопывается, никто из моей команды не двигается. Они словно превратились в статуи. Я чувствую, как пиар-команда присматривается ко мне, ожидая, что я сделаю. Как я отреагирую. Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь лицом к своей команде. — Мы обсудим это в офисе. А пока возвращайся к Belle's Beauty и продолжай свою работу. — Мой взгляд падает на руководителя PR-группы. — Мне нужно объяснение этому. — Да, сэр. — Его голос дрожит. Команда уходит под испуганный ропот. Они записывают то, что только что произошло, чтобы повторить это остальным членам Belle's Beauty. Новость будет передана в Fine Industries к полудню. Я бы поставил на это деньги. Кения выключает мой ноутбук и засовывает его в сумку. Она двигается медленными, вялыми движениями. Ее глаза устремлены в землю. Ее шаги замедляются. Она расстроена из-за того, что Сазербург не откликнулся на ее предложение, или она знает, что ее ждет? Она направляется к двери. Мой голос разносится по воздуху, увлекая ее назад. — Мисс Джонс, мне нужно с вами поговорить. Она делает резкий поворот и возвращается к столу. — Садись. Ее челюсти сжимаются. Борьба внутри нее хочет восстать против порядка. Наконец, она опускается на один из стульев. В комнате воцаряется тишина, густая и удушающая. Слова, проносящиеся в моей голове, не могут быть произнесены здесь, в штаб-квартире Baby Box. Было бы безопаснее держать свои мысли при себе, пока мы не сможем вернуться к Красоте Белль. Но я не думаю, что способен так долго держать себя в руках. Кения Джонс поджимает губы. То, как она избегает моего взгляда, говорит о том, что она осознает, в какие неприятности попала. — Мистер Алистер, я… Я ударяю кулаками по столу и шиплю: — Что, черт возьми, с тобой не так? ГЛАВА 9 ЛЕГКАЯ МЕСТЬ КЕНИЯ Я поджимаю губы и смотрю на своего разъяренного босса. Холланд Алистер стоит совершенно неподвижно, но я чувствую, как от его кожи волнами поднимается ярость. От этого мой желудок скручивается в узел. Это заставляет меня хотеть защищаться. — То, что произошло в этой комнате, неприемлемо. — Его пальцы сжимают спинку стула, как будто он раздумывает, должен ли он поднять его и бросить в окно. — Ты помощник этого чертова помощника! Я вздрагиваю. Приятное напоминание.