Собирается ли Кения Джонс подтолкнуть меня к краю? Она та, кто сломает меня? Я смотрю на часы. Бернард уже должен был забрать мисс Джонс. Насколько я ее знаю, она, вероятно, кипит от злости. Проклинает меня к чертовой матери и обратно за то, что я заставил ее встать и поработать так рано. Мои босые ноги скользят по полу. Халат, в который я завернулся, колышется при каждом повороте по комнате. Черт возьми. Я беру свой телефон и звоню Даррелу. — Алло? — Мне нужно с тобой поговорить. Он не возражает вовремя и не ругает меня за то, что я не сделал этого раньше. — Я приготовлю чай. Я звоню миссис Хэнсли, которая суетится через двадцать минут. — Она все еще спит, — говорю я ей, натягивая пиджак от костюма. — Я уже поцеловал ее, но, когда она проснется, дай ей знать, что я вернусь поздно. Хэнсли поджимает губы. — Хорошо. Я хочу идти, но замечаю ее нерешительность и останавливаюсь. — Что-то не так? — Миссис Хэнсли ближе всех к Белль. Если она расстроена, то и я расстроен. — Белль спрашивала о своей матери, — говорит она. Мое тело холодеет. Мое сердце уходит в пятки. — Я сделала, как ты сказал, и сказал ей, что ее мама на небесах, но она продолжала настаивать. Я не уверена, замечает ли она матерей в своем кругу игровых свиданий или… Я подумала, тебе следует знать. На секунду мой пульс замирает. — Я справлюсь с этим. Она кивает. Когда я ухожу, мою голову охватывает сильная головная боль. Она сжимает мой череп, пока он не угрожает взорваться. Больше всего я боюсь, что Белль узнает, что я сделал с нашей семьей. Сейчас она слишком мала, чтобы понять, но когда-нибудь станет достаточно взрослой. Я хотел быть тем, кто объяснит ей это. Я хотел быть тем, кто признает свои грехи. Но я не хочу, чтобы этот день наступил в ближайшее время. С громким вздохом я спускаюсь по ступенькам и выхожу на кольцевую подъездную дорожку. Машина на месте, работает на холостом ходу. Бернард выпрямляется, когда видит меня. Как обычно, на нем отглаженный черный костюм и белые перчатки. Я сказала ему, что он может переодеться во что-нибудь покруче, но он всегда настаивает на форме. Говорит, что за день ему приходится принимать на одно решение меньше. — Бернард. Я киваю. Он улыбается и открывает дверь. — Ты выезжаешь немного позже обычного. — Мисс Джонс нужна была машина. — Я закончил с ней час назад. Мои брови поднимаются. — Час? — Да. Я приехал к ней домой пораньше. Ты же знаешь, я предпочитаю приезжать туда за двадцать минут до назначенного времени, на случай пробок. Я верю. Это одна из причин, по которой мы так хорошо ладим. Он делает свою работу безупречно и делает все возможное. Я уважаю это. — Она разгуливала по тротуару, когда я добрался туда. Сказала, что идет в офис, чтобы еще поработать. — Он хихикает. — Имейте в виду, мисс Джонс ушла из офиса вчера в полночь. Сожаление — холодный и далекий друг, но оно снова наносит мне визит. Я мог бы быть с ней помягче. Рабочая нагрузка на этот раз гарантированно вызовет у нее стресс. Возможно, это дурно с моей стороны. Но согнуть руку, чтобы подавить ее неповиновение, казалось правильным шагом, когда я кипел после инцидента с бэби-боксом. Теперь, когда я изо всех сил пытаюсь увидеть Даррела, потому что мисс Джонс продолжает населять мои сны, мне интересно, кто кого побеждает. Ворча, я жестом приглашаю его сесть в машину. — Поехали. Пока Бернард разгоняет утренние пробки, я просматриваю последние данные. Погружение с головой в алгоритмы сродни наркоману, получающему очередную дозу. Я легко могу запутаться в деталях, в истории, которую они должны рассказать. Люди часто предполагают, что кодирование — это игра с числами. Так оно и есть. Но это также захватывающее путешествие в другой мир. Раздвигаем завесу единиц и нулей, открывая сердце вселенной, полной возможностей. Конечно, эти сердца искусственны по своей природе, но истории от этого не менее убедительны. Сегодня я смотрю на планшет и чувствую оцепенение. Неудача в бэби-боксе. Проблема лицензирования моей технологии. Белль спрашивает о своей матери. Мисс Джонс правит моими мечтами. Все это достигает кульминации в хаосе. Торнадо прорывается сквозь крепкую хватку, которую я обычно держу под контролем. Сейчас не время распадаться на части. Мне нужно взять себя в руки, пока мой мир не рухнул окончательно. Бернард притормаживает машину перед фермерским домом Даррела. Здание окружено раскидистыми дубами и широким живописным садом. У него лучше получается выращивать банковские счета, чем колокольчики, но он упрям в своем саду. Одержимость выращиванием чего-либо началась, когда он внезапно уволился из инвестиционного банка и решил стать терапевтом. Это таинственная перемена, о которой он никому, даже Клэр, не рассказывал всю историю целиком. — Мне подождать? — Спрашивает Бернард. — Это не займет много времени. — Я вылезаю из машины. Даррел открывает входную дверь и кивает мне. Он одет в простой костюм Хенли и брюки цвета хаки. Несмотря на повседневную одежду, его спина прямая, как шомпол, а губы поджаты. Хотите верьте, хотите нет, но это он в самом приветливом виде. — Алистер. — Даррел. — Я не знаю, какими должны быть сеансы терапии. Я никогда не присутствовал ни на одном из них, даже когда моя семья настаивала на том, чтобы я пошел после похорон. Просить о помощи — смертный грех. Особенно когда я заслуживаю всего того ада, который мне достается. Но Кения Джонс — это не то, с чем я могу справиться сам. Как бы неловко это ни было, я никому больше не доверяю свой бизнес. Если об этом узнает не тот человек, к полудню обо мне будут писать во всех газетах. — У меня есть кофе. — Он указывает на кухню. Хотя снаружи его фермерский дом выглядит по-деревенски, Даррел полностью переделал интерьер. Клэр была бы в восторге от этой кухни. Она огромная и широкая, с теплыми деревянными шкафчиками, длинной островной стойкой и новейшей бытовой техникой. На задней конфорке дымится чайник. Я киваю в ответ. — Ты пробовал готовить? — Ошибка, которую я больше не повторю. — Его взгляд остается жестким, но губы слегка подергиваются. — Придется просто выпить чаю. — Все в порядке. — Выпей это. Твоим рукам будет чем заняться. Я следую за ним к столу и сажусь, но мои глаза продолжают бегать по сторонам. Заведение Даррела теплое и гостеприимное. Небольшие штрихи, реализованные дизайнером, говорят о человеке, который знает, как превратить холостяцкую берлогу в уютное убежище. Клэр бы… ей бы понравилось все в этом. — Это у тебя в первый раз, верно? — Да. — Я заплатил компании. Сказал им, чтобы они позволили дизайнеру делать с этим местом все, что она захочет. — Он указывает на комнаты. — Они послали кого-то, кто знал, что делать. — Он пододвигает дымящуюся кружку. Аромат мятный. Я уже знаю, что оно не будет сладким. — Скажи мне, почему ты здесь, Алистер. — Чтобы насладиться твоим кофе. Он не смеется. Я действительно не ожидал от него этого. Даррел глубоко вдыхает. — Ты что-то сделал с мисс Джонс? — Ты слышал о собрании по поводу бэби-боксов? Он пожимает плечами.