Они работают у меня в субботу. Для большинства из них я враг общества номер один. Но сделка с бэби-боксом — необходимый катализатор Belle's Beauty. Мы должны вписаться в проект на фоне наших регулярных рекламных акций в конце года и запусков продуктов. — Всем хорошей работы, — говорю я. Двенадцать пар испуганных глаз поворачиваются ко мне. Никто не двигается. Брови напрягаются, я тоже замираю. Директор по маркетингу дрожит. — С-сэр? — Я сказал, хорошей работа. — От раздражения у меня по спине пробегают мурашки. Почему все так удивлены? Широкая, сияющая улыбка появляется на лице директора. — Спасибо. — Он быстро моргает. — Спасибо. Я откидываюсь назад, сбитый с толку. Команда начинает оживляться. Разочарованные улыбки становятся искренними, и все нетерпеливо устремляются к двери. Кения впереди толпы. — Только не вы, мисс Джонс, — рявкаю я. Ее каблуки так быстро скользят по ковру, что я вижу струйку дыма. — Мне нужно поговорить, — бормочу я. Она резко оборачивается, ее взгляд обостряется. — Относительно? Я жестом приглашаю ее подойти ближе. Иезекииль снова прочищает горло. — Алистер, могу я напомнить тебе, что у тебя телефонная конференция по поводу сделки по лицензированию программного обеспечения? — Я буду там, Иезекииль. — Я машу ему рукой, чтобы он уходил. Его глаза неодобрительно темнеют. Я выгибаю бровь. Ворча себе под нос, он крадется прочь, предварительно сжав плечо Кении. Я закатываю глаза на его театральность. Он так явно заявляет о своей новой лояльности. Я должен сократить ему за это зарплату. — Не стоит ставить галочку на человеке, который варит лучший кофе в заведении, — предупреждает Кения. Я прислоняюсь к столу. — Он меня чрезмерно опекает. — О тебе? — Нет. — Я выпячиваю перед ней подбородок. Она смеется. — Иезекииль знает, что я могу постоять за себя. — Но он также знает, — я беру ее за руку и притягиваю к себе, — каким настойчивым я могу быть. Особенно когда встречаю сопротивление. Улыбка мелькает на ее великолепном лице. Она подавляет ее и заменяет хмурым взглядом. — Ты не должен быть таким. — Например, каким? — Бормочу я, притягивая ее, чтобы она встала между моих ног. Мое тело приветствует ее близость. Я позволяю своему носу уткнуться в ее гладкую шею и вдыхаю ее безумно пьянящий аромат. Она снова пользуется теми духами. Мне нужно записать это и купить ей годовой запас. — Алистер, — выдыхает она. Меня пронзает электрическое покалывание. — Это не мое имя. Она быстро моргает. — У меня есть работа, которую нужно сделать. — Назови мое имя, и я отпущу тебя. Она поджимает губы. Чтобы доказать свою точку зрения, я обхватываю ее руками за талию и прижимаю ее тело к своему. Она теплая на ощупь. Мягче, чем имеет право быть любая женщина. Я хочу, чтобы она была рядом со мной до конца моей жизни. Она ерзает. — Что, если кто-нибудь увидит? — Иезекииль, наверное, охраняет дверь, — шепчу я. Она перестает сопротивляться и поднимает лицо вверх. Я благоговейно касаюсь ее щеки. — Что ты делаешь завтра? — Мой отец звонил сегодня утром. Он хочет пообедать со мной. — "Мой отец звонил сегодня утром." — Ты думаешь, он хочет поговорить о свадьбе? — Я не знаю. — Ее плечи опускаются. — Он был странно молчалив обо всем этом. — Ребята, вы обычно неделями не разговариваете? — Иногда. — Вздох срывается с ее пухлых губ. — Я знаю, что они с Фелицией обсуждали это. И Саша явно поддерживает с ними связь, так что он слышал ее версию событий. Учитывая все, что происходит, я думала, что он свяжется и проверит меня. Понимаешь? Поскольку я его биологическая дочь. Я хмурюсь. — Ты и мошенница — сводные сестры? — Я не рассматриваю ее как сводную сестру. — Кения немного поспешила указать на это. — Мы действительно близки. — Так вот почему она сделала то, что сделала? Ее губы исчезают в ее рту. Я касаюсь ее подбородка, пока они не появляются снова. — Что ты собираешься сказать своему отцу, когда увидишь его? На этот раз, когда она вздыхает, она выглядит усталой. — Твоя сестра была неправа. Все в семье должны были отвернуться от нее. Почему ты боишься того, что они тебе скажут? — Дело не в том, правильно это или неправильно. Речь идет о ее здоровье. — Кения отводит взгляд. — Саша была… больна, когда мы были подростками. Всегда есть шанс, что рак может вернуться. Никто не хочет этого видеть. — Значит, это твоя работа — проглатывать свою обиду ради нее? Это смешно! — Теперь ты говоришь как Санни. — Ее губы подергиваются. — Скажи мне, чего ты хочешь. Я осуществлю любую форму мести, которая тебе понадобится. Тихо. — Я не собираюсь заказывать убийство своей сестры, Алистер. — Холланд. Она морщит нос. — Ты должна произнести мое имя, если хочешь быть свободной. — Фу. Я удивленно моргаю. — Ты только что сказала "фу"? — Я не буду называть тебя так. Это странно. — Почему? — Потому что это твое первое имя. — Я собираюсь проигнорировать тот факт, что ты выразила отвращение к имени, которое мои родители старательно выбирали для меня. И я также собираюсь проигнорировать тот факт, что ты косвенно оскорбила всех людей, которые живут в Голландии. — Это другое дело. Это название страны. Я хихикаю. — Кения — это еще и название страны. — Верно. — Она улыбается, и это так обезоруживающе, что у меня почти перехватывает дыхание. — Тебе нравится быть правым, не так ли?