На этот раз она не ругает меня за то, что я не добавил ‘пожалуйста’. Склонив голову набок, она разрывает конверт и вытряхивает содержимое. Это контракт, который я подписал несколько дней назад. В документах говорится о поглощении ее издательства. Мной. — Ты купил издательство? — У нее отвисает челюсть. — Не только я. Мы. — Я нажимаю на ее имя, написанное черным по белому. Она спотыкается, и я быстро обнимаю ее, чтобы поддержать. Кения остается в моих объятиях, слишком потрясенная, чтобы оттолкнуть меня или что-то сказать. Я не возражаю против близости. Мне нравится, что я могу вот так обнимать ее. Это было так давно. Наклоняясь, я вдыхаю ее аромат. Она потрясающе пахнет. — Почему там мое имя? — Оказывается, если вы издательская компания среднего размера, вам всегда не хватает денег. У издательства было хорошее имя и пустая казна. Было нетрудно заставить их подписать сделку. Ее ресницы трепещут. — Алистер. Я кладу руку на изгиб ее бедра. — Я главный покровитель, но я отдал тебе контрольные акции. Это означает, что ты можешь делать с компанией все, что захочешь. Я последую твоему примеру. Когда дело дойдет до этого бизнеса, я сделаю все, что ты скажешь. Она поднимает взгляд от бумаг. — Ты сумасшедший. — Тебе это не нравится? — Я выгибаю бровь. Она высвобождается из моих рук и делает шаг в сторону от меня. Ее глаза вспыхивают. — Ты потрясающий. — В хорошем смысле, верно? — Я уверенно наклоняю голову. — Ты не можешь просто… — Она размахивает бумагами. — купить мне компанию! Особенно не то место, где я.. — Затем она замолкает. — Ты все это время знал, где я была? — Я знал. Ее глаза сужаются. Я делаю шаг к ней. — Кения, я согласился с твоей ложью, потому что знал, что тебе было неудобно встречаться со мной. Я хочу приложить усилия, чтобы уважать твое личное пространство. Уважать твою независимость. Но я также хочу, чтобы ты знала, что я сожгу весь мир дотла, если это согреет тебя. И всякий раз, когда ты устанешь бороться в одиночку и доказывать все, что тебе нужно доказать, я буду рядом, чтобы бежать с тобой. Сражайся вместе с тобой. Поддержу тебя, если все когда-нибудь развалится. Я не буду привязывать тебя к себе, пока ты обещаешь, что будешь продолжать возвращаться ко мне. Пока мы всегда можем быть командой. Ее глаза встречаются с моими. Я останавливаюсь, когда оказываюсь прямо перед ней. — Жизнь без тебя была одной из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать. Я понял, что не могу себя контролировать. Не совсем. Но то, что у меня есть, — это семья. Ты моя, Кения. И я хочу быть твоим. Она складывает бумагу пополам и сует ее мне в грудь. — Я никогда не просила ни о чем таком большом, Алистер. Я хмурюсь. — Как насчет поля папоротников, на котором написано "Я люблю тебя"? Она замирает. — Я расставил их вон там. — Я указываю за ее плечо. Ее голова откидывается назад, и она вздыхает, глядя в небо, как будто я проклятие ее существования. Я жду, когда она снова посмотрит на меня. — Они действительно пишут "Я люблю тебя"? — Ты должна смотреть на это под определенным углом… Она морщит нос, а затем разражается смехом. Не совсем тот ответ, на который я надеялся, потратив тысячи долларов на оформление вывески. — Папоротники… это растение, которое я разбила в день нашей встречи. Это… — Она держится за живот. — Алистер, я не знаю, что с тобой делать. — Если ты будешь любить меня хоть на четверть так сильно, как я люблю тебя, я буду счастлив, — рычу я. Затем я притягиваю ее к себе. — Мое сердце в твоих руках, женщина. Это не повод для смеха. Она обвивает руками мою шею, растворяясь во мне. Все мои мечты достигают кульминации в этот единственный момент. Кения смотрит мне в глаза, когда я прижимаю ее к себе. Конечно, обычно я мечтаю о ней в своей постели, но мы вернемся к этому, когда она будет готова. Ее пальцы скользят в мои волосы. — Я приму папоротники на нескольких условиях. — Назови это. — Ты одалжишь мне свой кабинет в нерабочее время. Я подумываю написать книгу обо всем, что произошло за последние несколько недель, но в моей квартире слишком шумно. Я работала лучше всего, когда была в здании Fine Industries, и я хочу посмотреть, найдет ли меня моя муза снова. Кения Джонс? Снова в моем офисе? Снова в поле моего зрения? В нерабочее время? — Будет сделано. Она смеется. — Я больше не хочу красться по офису. Всякий раз, когда я прихожу, ты держишь дверь открытой. — Ни за что. — Алистер. — Ты хочешь, чтобы все мои сотрудники видели, как я насилую тебя? Ее пальцы сжимаются на моей шее. Ее тело содрогается. Я провожу пальцами по изгибу ее позвоночника. — Что еще? — Вы отпускаете своих сотрудников по субботам домой. — Я подумаю об этом. — Алистер. — Как насчет полдня в субботу и воскресенье? — Холланд. Ад. — Хорошо. Никаких суббот. — Эта женщина может сбежать со всем моим богатством, а я все равно буду ухмыляться как сумасшедший. Она улыбается мне. Я выдохнул. — Я люблю тебя, Кения. Жизнь без тебя была кошмаром наяву, гораздо худшим, чем все, что я пережил в своих снах. Я не сделаю ничего, что могло бы снова поставить это под угрозу. — Я дам тебе еще один шанс. — Она поднимает палец и наклоняет голову ближе. — Не облажайся с этим, Алистер. Меня окутывает тепло. Я наклоняюсь, готовый коснуться губами ее идеального рта. — Папа! — Белль задыхается. Я отпрыгиваю назад, все еще держа Кению за талию. Белль подбегает к нам, в ее глазах сияют огоньки. — Мисс Кения будет моей новой мамочкой? Кения смущенно хихикает. Миссис Хэнсли краснеет и провожает Белль обратно. — Милая, я говорила тебе пока не подходить сюда. — Что ты скажешь? — Я спрашиваю Кению. — Ты хочешь осуществить мечту милой маленькой девочки? — Сначала поцелуй меня, а потом я подумаю об этом. Я рад услужить. Мои губы касаются ее губ, и я больше не блуждаю в темноте. Она чистая, электрический свет, и я держусь за нее изо всех сил. Медленно, нежно я целую ее, пока она не понимает, что принадлежит мне. Но я в равной степени принадлежу и ей. Вздохнув, она целует меня в ответ, как будто понимает. Неистовый, отчаянный поцелуй, от которого у меня кружится голова. — Более простой способ сказать, что ты тоже скучала по мне, но мне это нравится, — говорю я ей. — Это очевидно? — Тебе не нужно ничего говорить. Твои глаза говорят мне все, что мне нужно знать.