Вино довольно скоро произвело на беседу свой благоприятный эффект, и чувство неловкости исчезло. Гости поделились с Антуанеттой и Вильгельминой последними новостями Нью-Авалона. Деметра рассказала о Шерле Прамнионе и о том, что тот поселился в особняке ее семьи. А Рубина даже призналась, что чувствует себя в роли магистра неуверенно. – Когда я стала магистром, то была даже немного моложе тебя, – успокоила ее Антуанетта. – Конечно, в столь юном возрасте это непросто. – Милая моя, милая… Прости, но магистр из тебя получился никакой, – со смешком сказала волшебнице Вильгельмина. – А Рубине стоит больше прислушиваться к старшим, пока все совсем не развалилось. На десерт подали груши в вине с мороженым, и когда гости наелись, в зале вновь возникла Лилианна. Она вызвалась проводить их в комнаты. Выходя из-за стола и следуя за ней, Деми уже расслабленно предвкушала отдых, как вдруг Рубина дотронулась до ее руки и кивнула в сторону камина в углу. Деметра посмотрела туда же и вздрогнула всем телом. В высоком кресле, среди теней и отблесков пляшущего пламени, сидел высокий, стройный человек в черном смокинге. Сидел неподвижно, словно статуя, сжимая руками в белых перчатках дорогую трость, а лицо его было закрыто сплошной белой маской с едва заметными узкими щелочками для глаз. Казалось, что он находился здесь все это время, пока они ужинали, а Вильгельмина и Антуанетта нарочно не стали обращать на него всеобщее внимание. Осознав, что взгляд прорезей маски был направлен на нее, Деми почувствовала панический ужас. Для чего требовалось прятать лицо? Кем был этот человек? И, самое главное, почему им его не представили?.. В его присутствии крылась тайна, наверняка неприятная и страшная, как все, что было связано с Антуанеттой. Разгадывать ее не хотелось. Деметра перевела взгляд на призрачных хозяек особняка – они по-прежнему сидели за столом и о чем-то тихо разговаривали – и поспешила уйти подальше. По другой уличной лестнице Лили отвела гостей на верхний этаж и указала нужные двери. Она сказала, что вернется за ними утром и вновь отведет на встречу с Антуанеттой, после чего опять растворилась в воздухе. Пожелав друзьям спокойной ночи, Деметра вошла в отведенную ей комнату. Она оказалась в небольшой спальне, под таким же, только более низким сводчатым потолком. Все здесь – и мебель, и стены, и текстиль – было белого цвета. На полу россыпью калейдоскопа мерцала бело-голубая мозаика. На невысоком подиуме располагалась широкая кровать, завешенная прозрачным шелковым пологом. У стены стоял двухместный диванчик с двумя креслами и чайным столиком, чуть дальше – книжный и платяной шкафы и письменный стол. Дверь в углу вела в уборную, а рядом с ней находился квадратный бассейн с лазурной водой. Свечи создавали романтичную атмосферу; занавески на большом полукруглом окне слегка колыхались от ветра – стеклянная дверь, ведущая на улицу, была приоткрыта. Распахнув ее и выглянув наружу, Деметра поняла, что все три комнаты объединяла большая терраса, откуда открывался вид на бескрайнее небо. Этот остров был не просто сказочным, он походил на рай. Очутиться здесь после бесконечных проблем земного и магического миров казалось сродни чуду. И хоть человек в маске слегка омрачил общее впечатление, но испортить был не способен. Решив больше не думать о нем, Деми прошла до края террасы, оперлась на окружавший ее бортик и поглядела на звезды, мерцающие будто бы совсем близко, так что можно было достать до них рукой. Летний ветерок нежно поглаживал ее голые плечи и развевал юбку платья. Присутствие Дрейка. Вот что могло бы сделать этот вечер идеальным. Деметра закрыла глаза и провела по предплечью ладонью, как бы представляя его здесь и сейчас. Рядом в нужную минуту, надежного и верного, готового выручить и поддержать… Это входило в дурную привычку – представлять его каждый вечер, когда они были не вместе. И совсем не помогало. Она вновь посмотрела на звездное небо и поняла, что находилась на террасе уже не одна. В нескольких шагах от нее стоял Дориан и тоже опирался на бортик, глядя в сторону моря. Он то ли не замечал ее, то ли делал вид, что не замечает, но Деметра была уверена – охотник догадался о ее фантазиях. И теперь наверняка насмехался над ней в своих мыслях. Слова «Дориан» и «романтика» казались несочетаемыми. А ведь она даже скучала по нему, пока они практически не общались. В этот момент Дориан посмотрел на нее, и в его глазах мелькнуло такое выражение, словно он хотел что-то сказать, но передумал. Деми поспешно отвела взгляд и вернулась в комнату. За время ее отсутствия на чайном столике появились ваза с фруктами и кувшин воды, а на кровати – шелковая пижама. Хоть призраки и не пришли в восторг от незваных гостей, было сложно упрекнуть их в отсутствии гостеприимства. Деметра закрыла дверь на террасу, задернула шторы и стянула с себя платье. Пройдя босыми ногами по полу, сохранившему тепло дневного солнца, она спустилась по ступенькам в бассейн и погрузилась в воду. Ей вдруг захотелось остаться на Эйрине навсегда. * * * К полуночи паб «Кровавая Мэри» оказался переполнен. Устав от бессонных суток, от разрушений и потерь, от разбора завалов и обсуждений предстоящих ремонтных работ, жители Эмайна ожидаемо потянулись в ночные заведения, чтобы напиться. Они пришли как есть – в грязной, потрепанной одежде, с синяками и ссадинами. Кто-то громко радовался, что выжил, кто-то молчаливо заливал боль. Уступив честь толкаться в толпе с подносами официантке Вэнди и новенькому парню, Кэрри встала за барную стойку. Проработав здесь почти год, она могла без проблем командовать младшим персоналом. Главнее ее была только управляющая. Хотела карьерного роста – получи и распишись, неудачница. Кэрри разливала напитки, смешивала коктейли, принимала оплату, выслушивала пьяные разговоры посетителей и между делом с опаской поглядывала на часы, висевшие на стене над стойкой. Паб был самый что ни на есть классический английский: отделанный темно-коричневым лакированным деревом, с зелеными обоями, ромбовидной плиткой на полу и скрипучими деревянными столами и стульями. «Он не придет», – подумала Кэрри, наливая очередную пинту. Кто-то поставил в музыкальном автомате пластинку с тягучим ирландским фолком. Кэрри отдала кружку с пивом гостю и закурила. Не лучше ли свалить отсюда подальше, пока не стало слишком поздно? Нью-Авалон как мог справлялся с навалившейся напастью, а она сама колебалась от мыслей: послать покровителя к черту или остаться и отомстить им всем. Решение менялось по нескольку раз на дню. – Виски, пожалуйста, – послышался сквозь ирландские мотивы знакомый голос. Повернувшись к стойке, Кэрри выдохнула дым и улыбнулась. Все-таки пришел! – А я думала, что виски – это прерогатива Дориана, – проговорила она, беря в руки бутылку. – Не только его, – скривился Дрейк, присаживаясь на один из свободных барных стульев. – Наливай давай. – И все же я рада тебя здесь видеть, – сказала Кэрри, протягивая ему стакан. – Ты написала, что хочешь поговорить, – пожал он плечами и отпил немного. Форма охотника смотрелась на нем чужеродно, да и сам парень выглядел каким-то расстроенным. Отчего-то Кэрри поняла, что тоже не хочет больше притворяться веселой и энергичной. Кому нужны маски, когда все вокруг вот-вот изменится навсегда? Неважно, решит она принять сторону своего покровителя или нет. Она наклонилась ближе к парню, чтобы никто не услышал. – Просто подумала, тебе будет одиноко, учитывая, что твои друзья отправились на Эйрин без тебя, – сказала она и заметила мелькнувшее в глазах Дрейка удивление. Кэрри постучала тлеющим кончиком сигареты по бортику пепельницы и тихо рассмеялась. – А вы думали, что будете обсуждать государственные вопросы в пабе, и никто вас не подслушает, да? Обидно, что тебя кинули. Тебе, наверное, тоже. Дрейк залпом выпил виски, пододвинул пепельницу к себе и тоже закурил. – Они – члены Верховного Ковена, а я всего лишь младший маг-хранитель, – сказал он. – Их дела нас не касаются. – И тебе совсем не хотелось бы поучаствовать? – усмехнулась Кэрри. – Они избавились сначала от меня, а теперь то же самое происходит с тобой. Я же вижу. Как ощущения? – Они должны были вернуться к ночи, – сказал он. – Но почему-то… задержались. Поэтому я и подумал, что торчать дома и просто ждать новостей – это глупо. – Да ладно тебе, Дрейк, – поморщилась Кэрри, затушив сигарету. – Мы учились с тобой вместе в младшей школе и даже дружили. Я знаю тебя. Знаю, что семья и друзья для тебя превыше всего. Ты встречался сначала с Рубиной, потом переключился на ее сестру. А сейчас, глядя на тебя, можно предположить, что в раю появились проблемы. – Они и не заканчивались, – вздохнул Дрейк. – Рубина и Деметра – как два огня, между которыми приходится постоянно метаться, чтобы хоть как-то удержать их на расстоянии друг от друга. Кажется, еще немного – и они обе просто сорвутся. И ты права, я почти ни на что не могу повлиять. У меня нет ни титула, ни высшего образования, ни каких-либо великих целей. И работаю я на должности, на которую меня устроил брат. Мечта, а не жизнь, да? Налей мне еще. Кэрри посмотрела на него с сочувствием и плеснула виски в стакан. С другого конца стойки ее уже давно подзывали посетители, но она намеренно не обращала на них внимания. Кэрри действительно когда-то считала Дрейка другом. И ей было его жаль. – Может, тебе это просто не так уж и нужно? Политика, заговоры и битвы не про тебя. Ты хороший человек, – зачем-то сказала она, повторяя слова парня-официанта. – Не всем дано вершить судьбы и спасать миры. Кто-то просто хочет жить спокойной жизнью, без стрессов и нервяков. У Деми проблемы с момента ее появления на свет, Рубина была рождена, чтобы стать членом Верховного Ковена, про Дориана я вообще молчу. А ты… не такой. – Зачем ты стала фамильяром моего брата, Кэрри? – вдруг спросил Дрейк, делая новый глоток. Он был погружен в свои проблемы так сильно, что, казалось, даже не слушал ее. Задумчиво поглядев на бутылку в своей руке, Кэрри отпила из горла. Вопрос прозвучал для нее неожиданно. Дрейк, сам того не подозревая, попал в точку. Ведь ее личная история началась с того самого момента, когда она решила стать фамильяром. Покончить со своим жалким существованием. – А ты когда-нибудь жил без денег, Дрейк? – спросила она, глядя, как он докуривает сигарету. – Представь себе, что у тебя нет вообще ничего: ни прекрасного замка, ни преданных слуг, ни сильных магических способностей. Ты заходишь утром на кухню и вместо вкусного завтрака видишь гору окурков и пустых бутылок. За столом плачет мать, прикрывая ладонью разбитую бровь. Ты знаешь, что еще пара минут, и вернется отчим, от которого тебе тоже перепадет. И ты не можешь уехать – просто потому, что на это нет средств. Выхода два – терпеть или бороться. – Я не знал об этом… – пробормотал Дрейк. – Но ведь ты могла попросить помощи. – Я и попросила, – ухмыльнулась Кэрри. – Знаешь, а ведь когда-то в детстве я пыталась наколдовать себе денег. Подумала, раз уж способности нам на что-то даны, то пусть хоть принесут пользу. Ведь в меру своих сил мы можем создавать совершенно разные предметы… – И что, получилось? – Да, – кивнула она. – Купюры вышли совсем как настоящие, не отличишь. Я расплатилась ими в магазине, накупила кучу вкусностей и принесла домой, чтобы угостить маму. А вечером к нам в гости заглянули строгие мужчины в костюмах. Они доходчиво объяснили, что создание денег из воздуха нарушает один из главных магических законов и подрывает экономику. На созданных при помощи чар вещах всегда остается магический след, который знающие люди могут определить. И мужчины ушли, оштрафовав нас на сумму вдвое больше. Есть специальные люди на зарплате от магистра, Дрейк. Они тайком следят, чтобы ведьмы и маги слишком уж не борзели. Ты можешь наколдовать себе пирог на ужин, но не можешь открыть фальшивую пекарню, где будешь эти самые пироги продавать. Знал ли ты об этом, богатенький принц из замка? Дрейк молча покачал головой. Кэрри сделала еще глоток виски. Она начинала злиться. Затеяла этот разговор, чтобы вывести на какую-нибудь интересную откровенность парня, а в итоге разоткровенничалась сама. Вспомнилось, почему они перестали дружить. Все по той же причине: кому-то все доставалось легко и с рождения, а кому-то – нет. Крики посетителей, жаждущих выпивки, становились невыносимыми. К Кэрри подбежала перепуганная Вэнди, прижимая к себе большой поднос – она подумала, что коллега не справляется, и поспешила ей на помощь. Пришлось оставить Дрейка наедине с виски и вернуться к работе. И вновь разливая пиво, эль и сидр, наливая шоты и смешивая коктейли, Кэрри осознала одну вещь. Она и вправду долго боролась, боролась всеми силами, наплевав на мораль. Она добилась своего и победила. Но пока еще не чувствовала истинного удовлетворения, не сделала ничего лично для себя. Ей захотелось большего. И она решила продолжить работать на покровителя. Глава 8. Советы свыше Утреннее солнце заполнило комнату ярким светом, отражавшимся от белоснежных стен. Деметра завозилась на мягкой перине, открыла глаза и улыбнулась. Она поняла, что чувствует себя полностью отдохнувшей. Как утопающий, получивший глоток живительного воздуха, она была счастлива. И как мало, оказывается, требовалось для этого чувства! Всего лишь отсутствие готических замков, заговоров и темной магии. Возвращаться после такого выходного обратно на Нью-Авалон ей совершенно не хотелось. Она позволила себе еще немного поваляться, после чего встала, умылась, надела платье… И не смогла отказаться от удовольствия снова выйти на террасу. Жаркий южный ветер ударил в лицо, а пронзительно-голубой цвет неба на мгновение ослепил. На ощупь Деми прошла до ограждающего бортика и оперлась на него руками, подставив лицо лучам солнца. Вдохнув полной грудью и постепенно привыкнув к яркости, она огляделась по сторонам. Двери, ведущие в комнаты друзей, оказались закрыты, а окна – зашторены. Наверное, было очень рано и все спали. В небе вокруг Эйрина проплывали пушистые белые облака, а волны моря сверкали на свету. Туманные, укрытые алым острова являлись сейчас лишь неприятным воспоминанием, оставшимся далеко внизу. Вернувшись в комнату, Деметра нашла свою сумочку с телефоном в ней и убедилась, что не наступило еще и десяти утра. Связь на Эйрине ожидаемо не ловила, невозможно было позвонить кому-то, отправить сообщение или выйти в интернет. Волшебный мир на божественном острове был таким, каким и должен быть – без каких-либо технологических новшеств. Это создавало проблему лишь в одном – не получалось сообщить Дрейку о том, насколько сильно они задерживались. Он и так, наверное, очень переживал. Ему тоже понравилось бы здесь, если бы не дурацкое правило Рубины.