— Если ты, маленькая дрянь, — тут он остановился, а я удивленно вскинулась, приподнявшись на локтях, так как ни подобных слов, ни тона от него не ожидала, — задумала сорвать нашу свадьбу подобным образом, то я тебя… — Я просто хотела с вами поговорить! — возмутилась и расстроилась одновременно, так как сама не додумалась до мысли о том, что я могла позволить этому парню несколько раз хорошенько приложить меня по лицу, оставив на нем следы, несовместимые, так сказать, со свадебным обрядом. — М-м-м-м… — понимающе протянул он. — И что же такого важного тебе понадобилось спросить или узнать, что ты ввязалась в драку с Тором? — Это не я начала! — возмутилась повторно, пытаясь припомнить, как мы выглядели со стороны. — Можете спросить у любого, кто там был! — Спрошу! — кивнул он мне, словно делая одолжение. — И все же зачем ты искала меня? — Мне было необходимо… — я откинулась на подушку и продолжила: — Я хотела попасть в библиотеку и… — Тебе нужны книги? Скажи какие, и я распоряжусь, чтобы тебе их предоставили. — Я бы хотела сама… — предприняла новую попытку, так как сообщать ему, о чем именно я хочу почитать, было опасно. — Исключено, — хмыкнул он. — Тогда… — шевеля мозгами и пытаясь сообразить, что я могу попросить, не вызывая никаких подозрений, промямлила: — Я бы хотела почитать о тораэрах, об их, ну, семейном укладе, о детях… — последнее почему-то вышло хрипло. — Узнать, как протекает беременность… — Оу! — мужчина, будто смутившись, снова отвернулся к окну. — Хорошо, конечно, они будут у тебя сегодня же. Тут дверь вновь распахнулась, и на пороге возникла давешняя девушка в сопровождении какой-то старухи. Глава 27 Назвать ее пожилой, даже старой или просто бабушкой у меня язык не поворачивался. Она была именно старухой, всем своим видом выражающей ненависть и презрение ко всему живому. Вместо традиционного костюма какие-то древние лохмотья, настолько истрепавшиеся, что кое-где сквозь дыры в одежде проглядывала открытая кожа. — Вон! — приказал Виркур, и девушка, что привела сюда эту старуху, не издав ни звука, выскочила за дверь, прикрыв ее с той стороны. В спальне мы остались втроем. Странная и, что уж скрывать, жуткая посетительница совершенно не реагировала на мужчину. С того самого момента, как она появилась на пороге комнаты, все ее внимание было направлено исключительно на меня. Белесые не от магии, а от старости глаза, казалось, прожигали во мне дыры. — Ну что скажешь? — подал голос маг, пристально глядя на старуху. Та, однако, промолчала и двинулась ко мне, сильно этим насторожив. Ее движения, несмотря на кажущуюся дряхлость тела, были настолько плавными, что создавалось ощущение, будто она плывет по воздуху. Одеяния женщины чуть шевелились от этих неторопливых перемещений. Подойдя к изножью моей кровати, она замерла, полоснув по мне на миг ставшим от магии ярко-синим взглядом. — Мария… — прошептала она на удивление тихим и мягким голосом. — Как моя… но не такая… Нет… Затем она повернулась к Виркуру. — Зачем звал? — Скажи мне! — Он качнулся вперед, словно хотел что-то сообщить ей по секрету, только тон был совсем другой: — Скажи мне старуха, что ты видишь? — Ничего не вижу. Она такая же пустая, как и… Старуха замолчала, снова разворачиваясь ко мне лицом, и больше не обращала внимания на мужчину, что, казалось, начал злиться. — Как тебя зовут, деточка? — Голос женщины, а теперь я могла поклясться, что она не может быть такой старой, как выглядела, был приглушенный, но то, как она это произнесла, заставило меня наконец открыть рот. — Ания… — Ания. — Старуха прикрыла глаза и еще раз чуть нараспев повторила мое настоящее имя, ловко пробуя его на вкус: — А-ания-я… — Ну! — в мой диалог с этой странной женщиной вновь ворвался голос Виркура. — Ну же! Не молчи, старуха, и не смей меня игнорировать! На его полный ярости и нетерпения рык она лишь приподняла ладонь, призывая к молчанию. — Я просила спрятать ЕЁ дитя. — Помолчала и добавила: — Я дала ей шанс. Я вам обоим дала шанс, но ты… ты выбросил свой и хочешь отнять его у нее. Уже отнял. — Ты! — снова яростный рык, и он ударил кулаком по раскрытой ладони, но мне показалось, что в эту секунду он был готов ударить и эту, безусловно жуткую, но все же пожилую светлую. Женщина развернулась и также плавно обошла кровать, на этот раз встав рядом со мной. Протянула свои морщинистые, покрытые старческими пятнами ладони и застыла, словно ожидала чего-то. Постояв так некоторое время, качнулась вперед, и я, испугавшись, что она упадет на кровать, выставила руки, стараясь поймать ее. Но хитрая старуха тут же невероятно быстрым движением перехватила мои кисти и сильно их сжала. Теперь мы обе застыли: она, прикрыв глаза и склонившись ко мне в явно неудобной позе, и я, испуганной крольчихой застывшая на постели с вытянутыми вперед руками. Спустя несколько бесконечно долгих секунд она выпустила мои руки и, спрятав свои ладони в складках истертого одеяния, просто развернулась и направилась к двери. Перед тем как покинуть мою спальню, она оглянулась на Виркура и теперь уже жутким, как нельзя лучше подходящим ко всему ее облику скрипучим голосом прошипела: — Я ничего не вижу, уважаемый. Это все! Больше не призывай меня! После этого она, не встретив никаких препятствий со стороны моего настоящего отца или кого-то из слуг, покинула спальню, а затем и кабинет. Так как после ее ухода мы остались в абсолютной тишине, то смогли услышать, как хлопнули двери, ведущие в общий зал. — Отлично! — произнес Виркур, обходя кровать и протягивая ко мне руки. — Покажи ладони! Хочу удостовериться, что эта старая ведьма не выкинула ничего… Я опасливо прижала руки к себе, скрестив их на груди и пряча ладони под мышками. — Ладони! — повторил он, и я, скривившись, выставила их вперед, показывая все те же покрытые кровью пальцы. — Вот ты дикая! — неожиданно рассмеялся светлый. — Настоящая Риттан! — Я и так настоящая Риттан! — рыкнула ему в ответ, снова пряча руки. — Я бы хотела отдохнуть и умыться. Если можно, конечно. Он кивнул, отступая. — Книги будут у тебя уже завтра утром. А теперь мне пора. Пришлось сорваться с заседания совета, а это, знаешь ли, дорогая, наихудший способ привлечь к себе лишнее внимание. Он быстрым шагом достиг дверей и, не прощаясь, вышел из спальни, а я расслабленно развалилась на кровати. О том, кем являлась жуткая светлая, я уже догадалась, так же, как и догадалась, зачем ОН позвал ее. Нет, вовсе не для того, чтобы порадовать пожилую няню моей матери. Виркур хотел, чтобы она удостоверилась, опровергла его самые страшные подозрения: я могу оказаться не той, за кого себя выдаю или за кого меня выдавали мои родители. Мысль о маме и папе вызвала внутри сильную и тупую боль. Захотелось свернуться калачиком и, обняв себя руками, плакать. Почему все так вышло? Почему я? За что? Но, отбросив ненужные метания, я поднялась с постели и направилась в ванную, где умылась и привела себя в порядок. И только там меня неожиданно настигло озарение: боль ушла. Тело, что еще недавно ломило, голова, разрывавшаяся от звона… практически все это прошло. Конечно, где-то на задворках сознания я все ещё ощущала ту боль, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что ощущалось сейчас. — Старуха… — прошептала, криво улыбнувшись своему отражению и поймав озорные смешинки в глубине собственных глаз. — Никакая ты не старуха! Ты настоящая ведьма! Рассмеялась, неожиданно ощутив прилив бодрости и решив, что, возможно, у меня появился сообщник. Можно ли попытаться призвать ее на помощь? Резко развернулась и поспешила вон из ванной, пролетела комнату насквозь, затем ту часть, что называлась кабинетом, и уже у самых дверей в общий зал притормозила. Осторожно открыла дверь. — Уважаемая? — послышалось справа от стража, а с конца зала ему вторил голос еще не успевшего покинуть это крыло Виркура: — Мария?! Что-то случилось? Тебе стало плохо? Аккуратно опираясь на створку и изображая слабость, я произнесла негромко: — Я бы хотела… можно ли мне увидеться с ней? Еще? — С кем? — голос, полный неподдельного непонимания, а следом за этим: — А-а-а. Я распоряжусь. Отдыхай. И все. Он просто вышел, а двери, хлопнув створками, засияли золотистыми всполохами. Итак, вопрос о том, возможно ли покинуть эту часть дворца, был решен довольно просто: маг запечатал двери. Спустя почти два часа моего терпеливого ожидания они снова распахнулись. Я даже на месте подскочила, но тут же опустилась обратно, так как это оказались приставленные ко мне горничные с подносом, уставленным горячими блюдами. Девушки с трудом дотащили свою ношу до небольшого столика в углу кабинета и под моим удивленным взглядом расставили на нем все ими принесенное. — Вам обязательно было тащить это самим? — удивленно протянула, однако, не позволяя себе хоть сколько-нибудь им сочувствовать. — Так в ваши покои нельзя заходить никому из мужчин, — охотно пояснила одна, а вторая добавила, что это неприлично. — А эти двое?! — На этот раз я даже не удивилась, а, скорее, была озадачена. — Те, что у дверей стоят. — Ну что вы! — Одна из девушек торопливо пояснила: — Они же не мужчины… Ой, то есть мужчины, но… Окончательно смутившись, она прижала ладошки к вмиг зардевшимся щекам и повторила свое излюбленное: «Ой». Мне тут же захотелось узнать, как это простодушное и столь глупое создание могло работать на моего отца, примерный образ которого я уже составила. Он представлялся мне властным, строгим и бескомпромиссным мужчиной. А с учетом того, что он видит насквозь всех и все, кроме меня, конечно, спасибо противному Эрику, это было просто невероятно. Хотя, возможно, именно такие люди и могли с ним работать? Как открытая книга, те, кому, в принципе, не страшно что-то скрывать или совершенно нечего. — Хорошо, — ответила, поднимаясь с места. — То есть, кроме уважаемого Виркура и этих двох у дверей, — я мотнула головой, — мужчинам запрещено тут появляться? — Да! — кивнули они синхронно и также синхронно растянули губы в неестественных улыбках. — А где сам Виркур? Он должен был… — Уважаемый будет очень поздно и просил передать, что постарается выполнить обе ваши просьбы, — старательно произнесла вторая девушка, — и чтобы вы ужинали и ложились спать.