Лэндон слегка приподнял левую бровь – это означало, что он недоволен ответом. – Он постарается прийти пораньше, если дела позволят, – добавила она, надеясь, что Лэндон оставит ее в покое. Она впервые за три года услышала голос своего сына. Он сказал, что хочет увезти ее. Она скучала по нему и надеялась, что хоть он был счастлив. Бобби стал хорошим человеком, блестящим хирургом. Лэндон ревновал к успеху сына, и это доходило до ненависти. Если кто-то и мог перехитрить Лэндона Уайетта, это был его собственный сын. В ее онемевшем иссохшем сердце зашевелилось какое-то давно позабытое чувство. Кажется, это была надежда. Что, если у Бобби действительно получится? Но Лэндон никогда не отпустит ее. Словно прочитав ее мысли, он подошел к ней и погладил ее по голове. Они прожили вместе тридцать пять лет, но Сибилл до сих пор приходилось собирать всю свою волю, чтобы не вздрагивать от его прикосновений. – Я знаю, что ты скучаешь по нему, – сочувственно сказал Лэндон, будто бы не он не давал им видеться. Его рука, которая казалась ей чугунной, снова прошлась по ее голове от макушки до шеи. – Поэтому я очень, очень надеюсь, что он придет. Ведь он придет, милая? – Конечно, – подтвердила Сибилл, съеживаясь всем телом. Она каждый день благодарила Бога за то, что Бобби ушел. Если бы он тоже был с ней в этой ловушке, в этом аду, ей было бы еще тяжелее. Она, кажется, только тем и жила, что представляла его там, на свободе, – он спасает детей, у него есть друзья, может быть, он встречается с хорошей девушкой и, наверное, счастлив… Только эти мысли и скрашивали ее жизнь. Она посмотрела на мужчину, за которого вышла замуж, и улыбнулась. Улыбнулась, потому что он не только держал ее в клетке, но и требовал, чтобы она делала вид, что счастлива в этой пародии на семейную жизнь. Но однажды у нее просто не хватит сил на притворство. И может быть, уже совсем скоро. – Мистер Уайетт? – раздался сладкий голос Александра. – Я прошу прощения, но глава вашего предвыборного штаба на линии. – И что теперь? – рявкнул Лэндон, отпуская ее. Она не хотела, чтобы Бобби втягивали в этот мир, чтобы Лэндон шантажировал сына ею. Она вспомнила слова Бобби, его готовность противостоять отцу… Возможно, скоро ей не придется больше все это терпеть. Она должна быть готова. Но сумеет ли он убедить мать сбежать с ним? В прошлый раз все прошло… неважно. На этот раз ему нужен более продуманный план. На этот раз Роберту нужно быть уверенным, что он спрятал мать так, что отец не сумеет ее найти. В прошлый раз он увез мать в свой собственный дом, это было ошибкой, запасного варианта у него не было, и весь побег кончился крахом. На этот раз все будет по-другому. Уайетты не проигрывают. Уайетты – победители. Он вошел в «Трентон» в пять минут восьмого. Слава богу, Джинни сегодня должна быть за стойкой. Понятно, что он не может рассказать ей всего, но само ее присутствие как-то успокаивало. Хоть что-то в его жизни было надежно и стабильно – семь часов, бар «Трентон», идеальный коктейль и девушка с большими карими глазами, с которой можно так хорошо помолчать, а иногда и поговорить. Можно, например, просто, ничего не объясняя, спросить ее, что она думает о Новой Зеландии. Более далекого места для того, чтобы спрятать свою мать, он не мог придумать. Мягкий женский голос промурлыкал: – Добрый вечер, доктор Уайетт. Что вам предложить? Роберт вздрогнул от незнакомого голоса. В полутьме бара он не сразу нашел говорившую. Женщина за барной стойкой точно была не Джинни. Эта была ниже ростом, с длинными светлыми волосами, скрученными на макушке в растрепанный пучок. – Где Джинни? – спросил он без предисловий. Понедельник. Она должна была быть здесь. Женщина за барной стойкой кокетливо прищурилась. – Меня зовут Миранда. Джинни в отпуске. И я буду счастлива обслуживать вас, пока ее нет. Роберт злобно посмотрел на нее. Джинни говорила об одной неделе. Она обещала. У него возникло чувство, что все в его жизни рушилось, рассыпалось на части, выходило из-под контроля. А у Уайеттов была мания контроля. Мир начал терять краски, все вокруг становилось серым и плоским. Роберт почувствовал приближение приступа ярости и понимал, что ему лучше уйти отсюда, пока он еще в состоянии держать себя в руках. Но он не мог, потому что его отец шантажирует его, его мать в опасности, и он ничего не может с этим поделать, но, черт возьми, он, по крайней мере, хочет получить правильный коктейль! И чтобы приготовил его правильный бармен! – Она не должна быть в отпуске. Где она? – Он изо всех сил старался не повышать голоса. – Поверьте, вам лучше сказать. Кокетливая улыбка сползла с лица блондинки, и она отступила на шаг. – Ее здесь нет, – пробормотала она. Он не хотел пугать девчонку. Поэтому, вместо того чтобы сделать то, что сделал бы Лэндон на его месте, он стал поправлять свои манжеты. Это всегда помогало ему успокоиться и давало возможность выиграть пару секунд. Он внимательно посмотрел на блондинку. Она выдержала его взгляд, но, совершенно очевидно, была перепугана не на шутку. Толку от нее будет мало. – Я бы хотел поговорить с владельцем. Пожалуйста. Девочка впала в ступор и не двигалась. В его голове ревел голос Лэндона: «Уайетты не просят! Уайетты приказывают!», и он не мог его перебороть. – Живо! – рявкнул Роберт. Блондинка сорвалась с места и убежала. Роберт оглянулся по сторонам и поморщился. Было как-то непривычно у этой стойки, если на другой ее стороне нет Джинни. Как-то неуютно. Будто не дома. Это была смешная мысль, потому что в этом баре он проводил общим счетом не больше двух часов в неделю. Это ведь не был его особняк с таким видом на озеро Мичиган, что за один этот вид пришлось выложить несколько миллионов. Это не был монструозный особняк Уайеттов, в котором он вырос. Это вообще не был дом, тем более когда за стойкой не стояла Джинни. Это был просто бар, в который он забрел около трех лет назад и попросил коктейль, потому что ему было очень паршиво. Тогда она стояла перед ним и слушала его, точнее, слушала его молчание, пока он пытался привести мысли в порядок, после того как Лэндон явился в его дом и потребовал, чтобы Сибилл пошла с ним, а та была настолько напугана, что не стала возражать. Тогда, точно так же, как сегодня, все в тщательно простроенном мире Роберта Уайетта рушилось, превращалось в тусклый серый пейзаж. И ему хотелось выпить. Сейчас, вспоминая тот день, он гадал, как долго Джинни просто стояла перед ним, не задавая ни одного вопроса, пока он сидел, забыв, где он, забыв заказать выпивку, ради которой пришел. Да, с ней можно было помолчать. И поговорить. Где же она? Она сказала, что будет через неделю. Она сказала, что у нее «семейные обстоятельства». Она не вернулась в срок, значит, ее семейные проблемы оказались сложнее, чем она рассчитывала. У нее что-то случилось. Блондинка вернулась с человеком, который выглядел смутно знакомым. – Доктор Уайетт, как всегда, рады вас видеть. Чем я могу помочь? У Роберта кончилось терпение. – Кто вы? – Джулиан Симмонс, – сказал человек таким тоном, будто Роберт должен был его помнить. – Я – хозяин «Трентона». Вы один из наших самых дорогих гостей, так что, если я могу чем-то… – Где Джинни? – оборвал его Роберт. – Джинни взяла отпуск. – С ней все в порядке? Симмонс не ответил. Так и есть, с ней что-то случилось. – С Джинни все нормально, – наконец сказал Симмонс. – Мы надеемся, что она вернется к нам через несколько недель. Я знаю, она – ваша любимица, но Миранда… – Как ее найти? – Доктор Уайетт, извините, но… Прежде чем он осознал, что делает, Роберт перегнулся через стойку и схватил Симмонса за ворот рубашки. «Уайеттам никто не отказывает!» – рычал голос отца в его голове. А может, он слышал не голос отца, а свой собственный. Кажется, он сказал это вслух. Блондинка пискнула. – Доктор Уайетт, – пыхтел Симмонс. – Это какое-то недоразумение. Роберт опомнился и отпустил его. Надо было не пугать, а заинтересовывать. Он перевел дух и как можно спокойнее спросил: – Сколько? – Чего? – Сколько? – повторил Роберт. – Простите, что я напугал вас и вашу барменшу, я не хотел этого. Я бы хотел загладить свою вину. Сколько?