Мое сердце бешено колотилось в груди. — Ты подарил мне телефон. — Мой палец задержался на значке Фотографии. Если он нашел одну фотографию, возможно, их было больше. Стоит ли мне вообще надеяться? Я коснулась экрана и резко вдохнула, увидев, что обнаружила. Было добавлено сто шестьдесят две фотографии — мои, Татум, моего отца, моей жизни. Было даже несколько фотографий Линкольна. Увидев его лицо, я сломалась. Эмоции, которые я так старательно пыталась скрыть, набросились на меня, как стадо носорогов, и я не знала, как уберечь Грея от этого. Я была раздавлена, разорвана на части и растерзана. Слезы текли по моему лицу, и я изо всех сил старалась контролировать дыхание. Я положила телефон и посмотрела на Грея. Мои слезы размыли его лицо. — Спасибо, — смогла прошептать я. Он положил льняную салфетку на колени, затем взял вилку. Я уловила легкую дрожь в его челюсти, когда его темно-синие глаза встретились с моими. — Я доверяю тебе. — Затем он посмотрел вниз, туда, где его вилка разрезала лосося. — Не заставляй меня жалеть об этом. — Откуда у тебя фотографии? — Как ты узнал, что мне это нужно? Он держал вилку в воздухе, остановившись, чтобы бросить на меня взгляд, прежде чем откусить. Я прочистила горло. — Верно. Ты знаешь всё. Он продолжал жевать. — Ты знаешь, почему они выбрали меня? Почему я была там той ночью? — Я знала. Я точно знала, почему. Он не ответил. Я и не ожидала. — Это потому, что я тоже кое-что знаю. — Я подвигала вилкой овощи на своей тарелке. Мой аппетит давно пропал. Мой желудок был слишком туго завязан, чтобы есть. — В ночь перед тем, как я… В ночь перед тем, как они забрали меня… Я рассказала Киптону Донахью о том, что он сделал, что-то ужасное. Грей положил вилку на свою тарелку и сосредоточился на мне. — Столкновение с Киптоном Донахью должно было привести тебя в морг биркой на ноге. Киптон не отправляет людей. Он их убивает. Тебя выбрали для Судного дня не потому, что ты слишком много знаешь. Тебя выбрали, потому что у кого-то был план на твой счет. Мне просто нужно выяснить, у кого. Волоски встали дыбом на моей шее, и лед пробежал по моим венам. Все это время я верила, что оказалась здесь, потому что разозлила главаря Ада. Теперь Грей говорил, что это нечто большее, что здесь замешан кто-то еще. Боль и предательство пронзили меня насквозь, пока мой разум пытался вспомнить, кто мог бы использовать меня в качестве пешки, кто хотел бы, чтобы меня постигла такая участь. Я отпихнула свою тарелку, затем отодвинула стул. — Спасибо за подарок. — Я встала и взяла телефон. — Я больше не голодна. *** Я опустилась в воду и стала листать фотографии на телефоне, позволяя горячей воде и воспоминаниям окружить меня. Когда я смотрела на девушку на этих фотографиях, я почти не узнавала ее. Я больше не была Лирикой Мэтьюс. Я также не была Лорен Рэдклифф или миссис Грей Ван Дорен. В большинстве дней я понятия не имела, кто я. В некоторые дни я чувствовала себя пленницей. Мой взгляд блуждал по роскошной ванной комнате. Что касается тюрем, то в моей было не на что жаловаться. Грей сделал мне подарок, которого я никак не ожидала, подарок, который, как он знал, будет значить больше всего, но все же он так старался оставаться закрытым. Мне даже не пришло в голову спросить, когда у него день рождения, чтобы я могла отплатить ему тем же. Я ходила по дому целыми днями, осматривая каждый уголок каждой комнаты, и так многого не знала об этом человеке. Это не должно было меня удивлять. Такие люди, как Грей, полагались на расстояние, чтобы скрыть тьму. Дверь в ванную со скрипом открылась, и он вошел внутрь, держа в руке книгу. — Всё нормально? — спросил он, медленно идя к тому месту, где он сидел много ночей назад. Он видел меня обнаженной больше раз, чем я могла сосчитать. Он был внутри меня. Конечно, это было нормально. Я протянула ему свой телефон, чтобы он положил его на стойку в ванной, а потом улыбнулась, потому что слезы кончились. — Зависит от того, какую книгу ты принес. Он поднял в воздух книгу в твердом переплете. — Граф Монте-Кристо. Мои брови взлетели вверх. — Книга о мести. Он сполз по стене и сел на пол. — Это моя любимая. Что именно? Месть? Или книга? Я хотела спросить, но не стала. Я бездумно провела рукой по воде. — Я скучаю по этому. Я скучаю по тебе. — Вот и я это сказала. Мне не хватает твоей доброты. Мне не хватает ощущения чего-то другого, кроме одиночества. Я скучаю по тому, как ты смотришь на меня иногда, когда думаешь, что я не замечаю. Он тяжело сглотнул. — Я не твой, чтобы скучать. И ты тоже не моя. Он знал о Линкольне. Даже если бы я не сделала это неуместно очевидным за обеденным столом, Грей знал всё. Но дело было не только в Линкольне. Осознание поразило меня, и все встало на свои места. Я не собираюсь влюбляться в тебя. Я не способен на это. Он не имел в виду, что не способен на любовь. Он имел в виду, что не способен любить меня. — Ты влюблен в другую. Вот почему ты не кончил в меня той ночью. Ты чувствовал, что предаешь ее. — Я знала, потому что чувствовала, что предаю Линкольна. Тишина. Я села, разбрызгивая воду вокруг себя, нервное предвкушение закрутилось вокруг моего сердца. — Вот куда ты идешь, когда уезжаешь отсюда? Нет ответа. — Почему ты просто не хочешь поговорить со мной? У меня нет никого, кому бы я могла рассказать твои секреты. — Я опустилась обратно, потерпев поражение. Грей закрыл книгу и прочистил горло. — Есть кое-кто… — Его тон стал мрачным. — …и она стоит каждого преступления, которое я когда-либо совершил, каждого шрама, которым отмечена моя плоть, и каждого греха, который омрачает мою душу. Ничего себе. Ни одна женщина в мире не могла бы с этим соперничать. Я даже не была уверена, что хотела этого. Мой взгляд устремился на него, сердце бешено колотилось, пока я ждала продолжения. — Ее забрали у меня так же, как тебя забрали у Линкольна. Боже мой. Вот почему он так ненавидел Братство. — Кто забрал ее? Почему ты не смог их остановить? — Он был могущественным человеком — одним из пятерки в родословной. Конечно, он мог остановить это. — Мне было всего девятнадцать лет, когда это случилось. Мой отец был еще жив, так что тогда у меня не было силы. Если Грею было девятнадцать, значит, это случилось восемь лет назад. Он жил без нее восемь лет. Я прожила без Линкольна всего год, и это убивало меня. — Жена короля скончалась за несколько лет до этого, и… Я перебила. — Король? — Святое дерьмо. Моя голова кружилась, и я чувствовала, что меня сейчас стошнит. — Король выбрал ее? Грей просто кивнул. — А два месяца спустя он бросил меня в тюрьму за преступление, которого я не совершал, чтобы быть уверенным, что я не попытаюсь вернуть ее. Королева когда-то принадлежала Грею. Вот почему она никогда не разговаривала со мной. Именно поэтому она провела весь свадебный прием, попивая шампанское. — Она так молода. — Как я. — Ей было двадцать, когда они выбрали ее для Судного дня. Королю было тридцать семь. Я скривила губы. — Да, это совсем не странно. Он рассмеялся. — Никого не волнует, кого мы выбираем, Лирика. Посмотри на меня и тебя. Власть закрывает глаза на мораль. Это была правда. Это происходило каждый день, молодые женщины с влиятельными пожилыми мужчинами. — Как долго ты был в тюрьме? — Достаточно долго, чтобы боль от предательства убила обоих моих родителей, и чтобы потребность в мести поглотила меня. — Он снова открыл книгу, давая понять, что разговор подошел к концу. Он опустил взгляд на слова, затем в последний раз поднял глаза на меня. — Если ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему я не трогаю тебя… почему я не делаю некоторые вещи, которых от меня ждут… Это потому, что Линкольн и я, хотя и очень разные, но очень похожи. Я обещал оберегать тебя, и я это сделаю. Но я не сделаю с ним того, что сделали со мной. Я не сломаю тебя так, как сломал ее король. То немногое, что осталось от моего сердца, разбилось вдребезги — из-за себя. Из-за Линкольна. Из-за Грея. Мы все были жертвами злой игры. Мы все были заперты в мире, лишенном любви. Я опустилась в воду, когда Грей начал читать, и позволила его словам и голосу перенести меня в место, далекое от реальности. Реальность была последним местом, где я хотела оказаться. Глава 21 Линкольн