Нокс стоит там с девушкой, которая была с ним вчера. У них, похоже, горячий разговор. Она больше не улыбается той беззаботной улыбкой, с которой я видела ее в последний раз, и Нокс выглядит готовым сорваться. Когда она уходит, Нокс дергает себя за волосы и направляется к нам. Я быстро отвожу глаза, еще не будучи почти готовой увидеть его, но зная, что у меня нет особого выбора. — Мне нужно чертово пиво, — заявляет он. Стоун хихикает. — Что случилось? Проблемы в раю? — Пошел ты. Это не так, и ты это знаешь. — Чувак, ты в последнее время такой странный, мы ничего не знаем, — утверждает Гейдж. Нокс усмехается и качает головой, заходя за стойку, чтобы выпить. Когда он оборачивается, его глаза впервые встречаются с моими и расширяются. — Делейни, — выдыхает он. — Я тебя не видел. Я слабо улыбаюсь. — Да, ну, кажется, ты был немного… занят. На мгновение он выглядит сбитым с толку, прежде чем понимает, о чем я говорю. Однако, когда он собирается ответить мне, кое-что еще привлекает его внимание. — Ты, должно быть, блядь, издеваешься надо мной. Не говоря больше ни слова, он бросается к двери, где Хейли разговаривает с каким-то парнем, и хватает ее за запястье. Она кричит что-то ему в лицо, затем вырывается и топает вверх по лестнице. Нокс раздраженно откидывает голову назад, прежде чем последовать за ней. — Они кажутся… счастливыми, — саркастически замечаю я. Зейн хмыкает, показывая свое раздражение. — Я не знаю, какого хрена он делает. У них долгая, запутанная история, но на этот раз что-то изменилось. Однако он не говорил со мной об этом, так что я в таком же неведении, как и ты. Они все не сводят с меня глаз, сочувствующие взгляды никак не влияют на мое настроение. Может быть, прийти сюда сегодня вечером было не такой уж хорошей идеей, в конце концов. Мой выбор прост — остаться и подвергать себя видениям Нокса и Хейли всю ночь, или проглотить свою гордость и уйти. Ради моего здравомыслия и моего сердца я выбираю последнее. — Мне жаль, Тесс. Я собираюсь отправиться домой. Она хмурится. — Ты уверена? Мне жаль. Я подумала, что это было бы хорошей идеей. Я не думала, что она будет здесь. — Все в порядке. Я просто собираюсь взять свои ключи. Куда ты их положила? — Комната Зейна. Отлично, наверху. Я делаю глубокий вдох. Просто возьми ключи и уходи. Он, вероятно, даже не в комнате Зейна — больше похоже на комнату для гостей или что-то в этом роде, делает бог знает что. Я медленно крадусь вверх по лестнице, убеждаясь, что путь свободен, затем ныряю в спальню, чтобы взять свой ключ и сумочку. Однако, как только я собираюсь уходить, я попадаю прямо в зону боевых действий. — Хейли, блядь, остановись! — Нет! — Кричит она в ответ. — Просто оставь меня в покое и позволь мне жить своей чертовой жизнью! Она идет в ванную и захлопывает дверь у него перед носом. Я пытаюсь ускользнуть незамеченной, но удача не на моей стороне, и ключи выскальзывают у меня из рук и со звоном падают на деревянный пол. Нокс оборачивается на звук. — Лейни? — Извини, я не хотела прерывать. Я просто собираю свои вещи. — Ты уходишь? Разве ты не только что пришла сюда? — Он действительно выглядит обиженным этой идеей. Я проглатываю комок в горле и расправляю плечи. — Не делай этого. Не делай вид, что тебе не все равно. Его брови хмурятся. — Что заставляет тебя думать, что мне все равно? — О, я не знаю. Может быть, тот факт, что в одну минуту у нас все было хорошо, а в следующую ты практически исчез из моей жизни — и нет, твои недоделанные ответы не в счет. — Я делаю шаг назад. — Это круто. Я понимаю, почему ты это сделал, и у вас двоих есть общая история. Я поняла. Я просто не заинтересована в том, чтобы быть твоей второстепенной фигурой. Я собираюсь уйти, когда он бросается ко мне и хватает за руку. — Подожди, остановись. Это не то, что ты думаешь. — Я бросаю на него взгляд, который точно показывает, насколько я взволнована всей этой ситуацией, но я не отстраняюсь, поэтому он продолжает. — Да, у нас есть история, но это не то, что сейчас. Ее брат попросил меня о помощи. Она пристрастилась к каким-то тяжелым наркотикам. Когда ее родители узнали об этом и попытались вмешаться, она сбежала и начала жить в приюте для бездомных. Я просто пытаюсь уговорить ее пойти домой. Это печальная история, и часть меня может даже восхищаться его желанием помочь, но этого недостаточно. — Нет. Мне жаль, но нет. Ты провел последнюю неделю, делая все, что угодно, но полностью игнорируя меня, вообще без каких-либо объяснений. — Я объясняю сейчас. Я пожимаю плечами. — Слишком мало, слишком поздно. Что бы ни происходило между нами, этого больше нет. Быть вместе только, когда я рядом или когда тебе удобно, не работает для меня. Он застает меня врасплох, разворачивая нас и прижимая меня к стене, его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. — Ты настолько неправа, что даже не знаешь, какой путь правильный, но ты вошла прямо в логово льва, Бэмби. Я ни за что не позволю тебе сейчас повернуть вспять. Теперь ты играешь в мою игру. Его губы встречаются с моими в мучительном поцелуе. Все его разочарование, его страсть, его отчаянная потребность удержать меня — я чувствую все это, и у моей решимости нет ни единого шанса. Каждое сопротивление, которое я испытывала по отношению к нему, испаряется, когда он прижимается ко мне, целует меня вот так. Он хватает меня за талию и с легкостью приподнимает, позволяя мне обхватить ногами его бедра. Ни один из нас не отстраняется, когда он ведет нас в спальню и пинком захлопывает за собой дверь. Отнеся меня к кровати, он укладывает меня и нависает надо мной. Его руки блуждают по всему моему телу, когда я хватаюсь за его рубашку. Когда он стягивает ее через голову, я наконец-то могу рассмотреть все его татуировки. Те, что у него на руках, я видела, но два воробья на его груди всегда были спрятаны, спрятаны подальше от посторонних глаз. Я хочу проследить их все и зафиксировать каждую в памяти. Он смотрит на меня сверху вниз с таким терпением и заботой. — Ты доверяешь мне? В последний раз, когда он спросил меня об этом, в итоге он подарил мне мой первый оргазм — и вы никогда не услышите, чтобы я жаловалась на это. Однако я не собираюсь ему лгать. — Не так уж и много. Улыбаясь, он медленно приподнимает мою рубашку, пока она не оказывается у меня на груди. Я слегка приподнимаюсь, и он натягивает ее мне на голову, как будто я из тонкого фарфора. Хрупкая. Нежная. Как будто, если он будет двигаться слишком быстро, я разобьюсь вдребезги. Честно говоря, я могла бы. — Ты достаточно мне доверяешь? — спрашивает он, скользя пальцами по поясу моих джинсов. Это не очень хорошая идея — отдавать ему эту часть себя. От него одни неприятности, и у него уже есть сила уничтожить меня. Отдав ему всю себя, я свяжу свою судьбу с его. Я прочитала достаточно любовных романов, чтобы знать, что это рискованный шаг, но моя голова борется с моим сердцем и гормонами. Когда мое сердце побеждает в войне, я притягиваю его к себе и снова соединяю наши губы. Я вслепую расстегиваю его брюки, затем провожу ногтями по его спине. Он медленно раздевает меня, пока я не остаюсь лежать на кровати совершенно голая. Его глаза обшаривают все мое тело, не торопясь, как будто он хочет насладиться этим. Насладиться мной. — Как может кто-то столь безупречный, как ты, хотеть кого-то вроде меня? Я протягиваю руку и кладу ее ему на щеку. — Ты намного лучше, чем ты себе представляешь. — Я не такой, Бэмби. Я — крушение поезда. Бомба, ожидающая, чтобы взорваться и посеять хаос на всех и вся вокруг меня. — Тогда сделай это, но возьми меня с собой. Его тело накрывает мое, когда он целует меня с такой нежностью, что у меня перехватывает дыхание. Кто знал, что кто-то такой холодный, как камень, может быть таким теплым и нежным? Он скользит рукой вниз и начинает растирать меня, так же, как он делал в машине. Я тихо стону ему в рот, только для того, чтобы он проглотил это. Когда я выгибаю бедра вверх, он останавливается, и я хнычу от потери трения. Он тихо хихикает. — Не волнуйся, детка. Мы только начинаем. Потянувшись к тумбочке, он достает презерватив и кладет его на кровать рядом с нами. Как будто он может почувствовать страх, пробегающий по мне, он целомудренно целует меня в губы, затем смотрит мне прямо в глаза. — Ты можешь остановить меня, если хочешь. Единственное, чего ты не можешь сделать, это выйти за эту дверь с намерением вычеркнуть меня из своей жизни, потому что, клянусь Богом, Делейни, я буду бороться с тобой на каждом чертовом шагу. Это не вариант. Я ошеломленно замолкаю. Честно говоря, я знаю, что для меня это тоже не вариант, но я собираюсь сделать это, если понадобится. Сейчас это самое далекое, что у меня на уме. Двигаясь вниз по моему телу, оставляя по пути легкие поцелуи на моей коже, он, наконец, прибывает к месту назначения. Его пристальный взгляд полностью остается на мне, и когда его язык облизывает полоску на моем клиторе, все мое тело напрягается. Положив одну руку мне на живот, удерживая меня на месте, он тянется другой и переплетает свои пальцы с моими. — Ты на вкус как гребаный рай. — Он делает это снова. — Невинная, и чистая, и моя. Пока его рот творит свое волшебство, он опускает большой палец вниз и надавливает на мой клитор, доводя уровень удовольствия, разливающегося по моему телу, до небывало высокого. — Нокс, — выдыхаю я. — Черт, мое имя так хорошо звучит из твоих уст прямо сейчас. Он прижимается лицом к моим складкам, входя сильнее, чем раньше, — как будто он не может насытиться. Даже если бы я захотела, я не могу сдержаться. Я выкрикиваю его имя, когда оргазм пронзает мое тело с достаточной силой, чтобы сломать меня. Нокс возвращается, чтобы поцеловать меня в шею, оставляя след на ключице. Он хватает презерватив и разрывает его, прежде чем натянуть на свой твердый член. Затем он выстраивается в линию у моего входа. Он медленно входит, и я морщусь от боли, когда растягиваюсь вокруг него. Его рука сжимает мою собственную, и его голова откидывается назад от удовольствия. Он прикусывает губу так сильно, что чуть не идет кровь. Когда он достигает этой маленькой стены сопротивления, я делаю глубокий вдох. — Ты моя, — говорит он мне. — Не Картера. Не кого-нибудь другого. Черт возьми, только моя. — Одним решительным толчком он прорывается и полностью овладевает мной. От укола боли я обхватываю его руками и ногами, напряженная, но не желающая отпускать. — И теперь эта киска тоже моя. — Твоя, — повторяю я. — Хорошая девочка. Он набирает ритм, не давая мне времени приспособиться, но вскоре я стону его имя и сжимаюсь вокруг него. Его язык переплетается с моим собственным, мой вкус все еще сохраняется. — Ты так хорошо берешь мой член. Как будто ты, блядь, была создана для меня. Его слова толкают меня через край, и все мое тело сотрясается в конвульсиях, не испытывая ничего, кроме чистого экстаза. Погружаясь в блаженный туман, мое имя слетает с языка Нокса, как молитва, когда он опорожняет все, что у него есть, в презерватив. Он убирает прядь волос с моего лица и целует меня с выражением в глазах, которое успокаивает все мои страхи, что он снова бросит меня после этого. — Ты в порядке? Я напеваю, не доверяя своему голосу, чтобы вообще что-то сказать. Нокс издает хриплый смешок. Он осторожно выходит из меня и избавляется от презерватива, прежде чем вернуться в постель, поворачивая меня так, чтобы моя голова легла ему на грудь. Его губы оставляют поцелуй на моих волосах, пока он проводит успокаивающими кругами по моей коже. Пока я лежу здесь, слушая, как звук его сердцебиения смешивается с моим собственным, ясно одно — даже герой не сможет спасти меня сейчас.