— Лейни? Что это за имя, черт возьми? — Это сокращение от Делейни. Я уверена, что ты встретишься с ней позже, но не связывайся с ней. Она моя любимица. Я поднимаю три пальца в воздух. — Честь скаута. Зейн фыркает, когда остальные парни пытаются скрыть свое веселье. Ни для кого не секрет, что я полон дерьма. Если я захочу трахнуться с ее драгоценной сестрой, я буду делать все, что мне, черт возьми, заблагорассудится. Приказы приятеля по траху моего друга — это не то, чему я подчиняюсь. *** Я иду к своему шкафчику после третьего урока, когда замечаю, что кто-то прислонился к нему. Она ко мне спиной, но я бы узнал эту задницу где угодно. Я подумываю о том, чтобы пойти в другом направлении, пока она не оборачивается и ее взгляд не встречается с моим. Она широко улыбается и засовывает телефон в задний карман. — Привет, детка, — приветствует она меня. — Хейли, — я невозмутим. — Что ты здесь делаешь? На ее лице появляется замешательство. — В школе? Я немедленно качаю головой. — Прекрати это дерьмо. Я имею в виду, что ты делаешь у моего шкафчика? — Я скучала по тебе. — Она тянется, чтобы схватить меня за руку, но я отдергиваю ее, прежде чем она успевает ухватиться. — Ты имеешь в виду, что Джейсон бросил твою задницу, а теперь ты ползешь обратно. Хейли Уотерман токсична — осадок со дна гребаной бочки — и самое близкое, что у меня когда-либо было, к девушке. Я ни в коем случае не беру на себя обязательств, и большинство девушек, похоже, этого не понимают. Поэтому, когда я встречаюсь, это своего рода сделка на один раз. Хейли, однако, является исключением из этого правила. Мы постоянно путались друг с другом с первого курса. Каждый раз, когда она начинает развивать чувства, она вытягивает какую-то сумасшедшую фигню, пытаясь заставить меня дать обещания, которые я знаю, что не сдержу. До сих пор она лгала о беременности, встречалась с парнями, пытаясь заставить меня ревновать, и пыталась заставить меня ввязаться в драку, чтобы она могла затем заботиться обо мне. По сравнению с этой цыпочкой психованная маленькая Тесса выглядит как ангел. — О, перестань. — Ее умоляющий голос проникает прямо в меня. — Не будь таким. — Я не такой, Хейлс. У меня просто нет времени на твою чушь. С этими словами я протискиваюсь мимо нее и выхожу через боковую дверь. Мне, блядь, нужно покурить. *** Ожидание Грейсона у винного магазина, чтобы забрать меня, является суровым напоминанием о том, что я должен начать копить деньги на покупку машины. Я мог бы позаимствовать у Стоуна или даже Зейна, но они оба задали бы слишком много вопросов. Это то, о чем мне нужно позаботиться без них. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше, черт возьми. Облегчение захлестывает меня, когда я слышу, как приближается двигатель дорогого спортивного автомобиля Грейсона. У мудака может быть ложное представление о том дерьме, в котором мы находимся, но, по крайней мере, он пришел. — Слава Богу. Я думал, ты собираешься меня кинуть, — говорю я ему, как только сажусь на пассажирское сиденье. Он огрызается. — Пошел ты. — Как я уже говорил тебе раньше, ты симпатичный, но я так не играю. Прошло всего пять секунд, а я уже чувствую напряжение в воздухе. Мы оба знаем, во что ввязываемся, но ни один из нас не знает, что из этого выйдет. Как будто есть мигающий красный знак, говорящий развернуться и бежать, но у нас нет выбора. Они убьют нас обоих, не дрогнув. Я ввожу адрес в его GPS и смотрю в окно, надеясь, черт возьми, что я выберусь из этого живым — в отличие от Крейга. *** — Какого хрена ты натворил? — Я кричу, переводя взгляд с Грейсона на неподвижное тело, лежащее на земле. — Хейворт! Он мне не отвечает. Его глаза даже не смотрят в мою сторону. Они остаются полностью сосредоточенными, наблюдая за лужей крови. Мне не нужно проверять пульс, чтобы знать, что в мистере Монтгомери больше нет жизни. Он мертв. Он мертв, а я нахожусь посреди места преступления. — Я должен был защитить ее, — бормочет Грейсон. Глядя на него так, как будто он сошел с ума, я хватаю его за плечи и заставляю его встретиться со мной взглядом. — Да? И как, черт возьми, ты собираешься сделать это из тюрьмы, крутой парень? Словно в шоке, он делает несколько шагов в сторону и садится, уставившись в ночное небо. Что страшно, так это то, что он даже не выглядит раскаивающимся или даже немного паникующим. Как будто он знал, что ему нужно было сделать, и он это сделал. Все просто. Я знаю, что должен уйти. Пойти куда-нибудь, чтобы успокоиться и выяснить, как мы собираемся разыграть это утром. Не похоже, что он был хорошим парнем в любом случае. Они, вероятно, предположат, что это была неудачная сделка с наркотиками или что-то в этом роде. Но когда я собираюсь уйти, мой взгляд привлекает мигающий красный свет. Чертова камера, и в ней мы оба. Он совершил убийство, и я соучастник этого. Мы либо сядем на годы, либо будем в бегах всю жизнь — в любом случае, мы оба облажались. Гребаный Грейсон. Достав свой телефон, я прокручиваю страницу до единственного контакта, которому, как я надеялся, мне никогда не придется звонить. Это опасно и в конечном итоге неизбежно приведет к тому, что нам станет хуже, чем сейчас, но это мой единственный вариант. Я неохотно нажимаю на кнопку вызова и подношу телефон к уху. — Да? — Отвечает мужчина. — Это Вон. Мне понадобится твоя помощь. Это срочно. *** Мы останавливаемся за захудалой забегаловкой, где нас уже ждет черный автомобиль. Вокруг стоят четверо мужчин, и у меня нет ни малейшего сомнения в том, что все они вооружены. Вот почему они выбрали это место — оно достаточно свободно, чтобы они могли легко избавиться от нас, если понадобится. — Позволь мне говорить, — говорю я ему. — У тебя есть склонность говорить и делать не то гребаное дерьмо. К счастью, он, кажется, наконец понимает серьезность ситуации и держит рот на замке, когда мы выходим из машины. Я киваю мужчинам и встаю в передней части машины. Грейсон подходит ко мне, его руки сцеплены за спиной. Учитывая, что я отослал его, когда все пошло прахом, это первый раз, когда он видит кого-либо из этих парней лицом к лицу. Даже стороннему наблюдателю ясно, что они совсем не дружелюбны. Задняя дверь машины открывается, и из нее выходит мужчина лет пятидесяти с небольшим. Несмотря на его несколько юный возраст, его седые волосы делают его старше. Угольно-черный костюм, который на нем, идеально сидит по фигуре и, должно быть, стоил целое состояние, хотя деньги для него ничего не значат. Он столь же богат, сколь и могуществен. — Мистер Вон, — приветствует он меня. Я почтительно киваю. — Кэл. Рад видеть тебя снова. Он усмехается. — Ты много чего, Нокс, но ты не лжец. Не начинай сейчас. — Его внимание переключается на придурка рядом со мной. — А вы, должно быть, Грейсон Хейворт. Ты заварил эту неразбериху, сынок. — Да, сэр. — Убийство — это твое хобби? Должен ли я ожидать, что мне придется убирать еще больше беспорядка? — Нет, сэр. Он собирался убить мою девушку. Я сделал то, что было необходимо, чтобы защитить ее. Кэл мгновение обдумывает свои слова, прежде чем ответить. — Очень хорошо, хотя я не уверен, что судья согласился бы с вами, основываясь на том, что мы вычеркнули из записи той ночью. Конечно, он, блядь, смотрел, прежде чем избавиться от нее. Этот кусок дерьма, вероятно, получил от этого удовольствие. Он кажется из тех, у кого встает от просмотра, как кто-то умирает. Больной ублюдок. — Я согласен с тобой, и я ценю все, что ты сделал, чтобы это прошло. — Да, ну, ничего не дается бесплатно, сынок. Тебе будет полезно это запомнить. — Он прислоняется спиной к капоту своей дорогой машины и скрещивает руки на груди. — Я не уверен, говорил ли тебе Нокс, но у меня есть подпольный бойцовский ринг в восточной части города. Грейсон, кажется, заинтригован этой информацией, но ему не следовало бы этого делать. — Он не упоминал об этом. — Хорошо, — говорит Кэл, довольный его ответом. — Единственная причина, по которой это остается в секрете, заключается в том, что люди не говорят об этом. Первое правило бойцовского клуба и все такое. Он пытался обмануть его. Дать ему повод убрать мою задницу. Мой уровень стресса достигает новых высот, и эта встреча не может закончиться достаточно скоро. К счастью, ему, похоже, довольно быстро надоедает с нами возиться, и он переходит к делу. — Недавно одного из моих лучших бойцов постигла несчастливая судьба, и мне нужно заменить его. Мои брови хмурятся. — Кто это был? — Эштон. В тот момент, когда имя слетает с его губ, мое тело покрывается ледяным холодом — и это не имеет никакого отношения к погоде. В подземелье есть два разных уровня. Первый — это тот, в котором я сражаюсь. Они стандартные, с тремя раундами, и, хотя люди получают ранения, все выходят живыми. Второй, однако, — это более высокий, более интенсивный уровень. Я всегда держался от них подальше, потому что, хотя ставки более чем в двадцать раз превышают выплаты на более низком уровне, они порочны. Драки типа "Убей или будешь убит". Количество жизней, которые были потеряны на этом ринге, неизмеримо. Эштон сражался в последнем. — При всем моем уважении, Кэл, независимо от того, что ты, возможно, видел в этом видео, Грейсон и близко не готов к этим боям. Он издает глубокий смех, заставляя парней вокруг него последовать его примеру. — Не будь смешным, мальчик. Я бы не стал так рисковать своими деньгами. — Он ухмыляется, и я боюсь следующих слов, которые слетят с его губ. — Ты заменишь Эштона. Грейсон заменит тебя в регламентированных поединках. Таким образом, я зарабатываю на обоих уровнях. Это беспроигрышный вариант. Ну, во всяком случае, для меня. Я чувствую, что меня сейчас вырвет. Если бы я не боялся, что меня сочтут слабаком, я бы так и сделал — прямо на его кожаные ботинки, которые, вероятно, стоят больше, чем мой гребаный дом. Каждый дюйм меня хочет протестовать. Отказаться. Врезать Грейсону по лицу за то, что он втянул меня в это дерьмо. Но я не могу. Все, что угодно, кроме согласия, убьет меня, хотя я все равно могу закончить так, с тем дерьмом, которое он заставляет меня делать. У меня нет выбора, кроме как повиноваться и надеяться, черт возьми, что я выберусь отсюда живым. Кэл кивает одному из своих приспешников, и мне вручают конверт. — Внутри — это название спортзала. Ты должен быть там завтра вечером в восемь, чтобы Джексон мог потренировать тебя. Он лучший в округе, и вы двое нужны мне в безупречной форме. — Он пристально смотрит на меня. — Я также дал вам некоторую информацию о вашем первом противнике, хотя это не та роскошь, к которой вам следует привыкать. — Понятно, — коротко говорю я. Единственное, чего я хочу прямо сейчас, — это убраться отсюда ко всем чертям. Как будто он чувствует мой дискомфорт, он победоносно улыбается и кивает один раз. — Очень хорошо, мальчики. Твой первый бой состоится через три недели. Будь готов.