— Я не люблю тебя, Делейни, — лгу я сквозь стиснутые зубы, мое лицо становится каменным, чтобы скрыть мои эмоции. — И я никогда этого не сделаю. Она вырывает свое запястье из моей хватки, как будто оно обожгло ее, и протискивается мимо меня. Последнее, что я слышу, это хлопок двери, прежде чем я падаю на пол, чувствуя всепоглощающую боль разбитого сердца. Она ушла. *** Алкоголь, бегущий по моим венам, сравним с наложением пластыря на зияющую рану — попытка, но она бессмысленна. Даже травка, которую я курил, не притупила постоянную боль в моей груди. Мой телефон лежит на кофейном столике, сообщения от Зейна остались непрочитанными, а звонки — без ответа. Прошло три дня с тех пор, как я сбросил атомную бомбу на свою собственную жизнь, и я все еще не могу даже дышать нормально. Стук во входную дверь отрывает меня от погружения в жалость к себе. — Открыто, — кричу я, не желая вставать. Грейсон заходит внутрь, и его жесткое поведение меняется, как только он видит, в каком я состоянии. — Ты выглядишь дерьмово. — Спасибо, придурок. Это все, что тебе было нужно? Теперь ты можешь идти. — Нет, я не могу. — Он оглядывает меня и вытаскивает полупустую бутылку ликера из моей руки. — Ты пропустил тренировку последние два дня. Кэл недоволен. — Черт, — ворчу я. Я пытаюсь встать, но в итоге оказываюсь на земле, приземляясь на бок с глухим стуком. Грейсон бормочет проклятия себе под нос и приходит мне на помощь, пока я смеюсь. Как только я встаю на ноги и обретаю равновесие, я отталкиваю его. — Скажи драгоценному чертову дяде Делейни успокоиться и что я, черт возьми, все исправлю. На его лице появляется замешательство. — О чем ты говоришь? Какое отношение ко всему этому имеет дядя Делани? — Кэл — это Доминик, блядь, Каллахан. — У него отвисает челюсть. — Да, я узнал об этом, когда Лейни представила нас на гала-концерте в субботу. — Святое дерьмо. — Я удивлен, что ты не знал. Разве вы двое не были близки с тех пор, как были детьми? Он качает головой. — Мы были несколько лет, но наши родители никогда не были такими. А потом я на некоторое время уехала. — Я вижу, как он складывает все кусочки вместе, а затем вздыхает. — Так вот почему ты с ней расстался. — Мне нужно было уберечь ее от опасности. Единственный способ сделать это, чтобы она была далеко от меня. — Ты действительно думаешь, что он причинил бы вред собственной племяннице? — Он уже угрожал ее жизни, — объясняю я. — Я не могу так рисковать. Я бы никогда не смог жить с собой, если бы с ней что-то случилось из-за меня. Он прислоняется к стене, скрестив руки на груди. — Черт, чувак. Я понятия не имел. Зная, что его девушка — лучшая подруга Делейни, желание задать ему миллион вопросов настолько сильно, что душит, но ответы никому не помогут. Я беру бутылку воды из холодильника и выпиваю половину, зная, что мне нужно протрезветь. Как только я закончу, я позволяю себе задать один вопрос. — С ней все в порядке? Грей смотрит на меня, и выражение его лица уже говорит мне, что это не так. Он пожимает плечами. — Она расстроена. Я думаю, это в основном потому, что она не понимает, но она доберется туда. На твоем месте я бы, наверное, избегал Саванны любой ценой. Я вздрагиваю. — Она готова убить меня, не так ли? Посмеиваясь, он кивает. — Это мягко сказано. Я почти уверен, что то, что она имеет в виду, немного менее гуманно. — Чертовски здорово. — Не беспокойся об этом сейчас. — Он делает шаг ко мне и протягивает руку. — Давай. Пойдем, введем немного еды в твой организм. Пусть впитает немного этого алкоголя в себя. *** Я поднимаюсь по лестнице прямо в кабинет Кэла. Проведя вчера вторую половину дня с Грейсоном, я только разозлился еще больше. Ярость внутри меня накапливалась последние двадцать четыре часа, и сегодняшний бой — идеальное место, чтобы дать ей выход. Но сначала… — Ты что, с ума сошел, черт возьми? — Кричу я, как только переступаю порог. Он ухмыляется. — Что ж, я тоже рад тебя видеть, мальчик. — Ты извращенный придурок. Ты настолько облажался, что угрожаешь причинить вред собственной племяннице? Коварный смешок, исходящий от него, должен был бы напугать меня, но это не так. — Ты тупой сукин сын. Я бы прикончил собственную мать, если бы это означало продвижение вперед. Как, по-твоему, я оказался там, где нахожусь сегодня? Он говорит искренне. Этот мужчина не жалеет никого другого. Больная часть меня может восхищаться таким уровнем самосохранения: никто не сможет причинить тебе боль, если ты не позволишь себе заботиться о ком-то. Однако я не думаю, что когда-либо опустился бы так низко, чтобы угрожать своей собственной плоти и крови. — Да, ну, это оплошность с твоей стороны. Я расстался с Делейни после гала-концерта. Его брови приподнимаются. — Это не значит, что она тебе безразлична. Закрываясь от всего лучшим из известных мне способов, я ухмыляюсь. — У меня нет возможности заботиться о ком-либо. С ней было немного весело, но не более чем хорошенько потрахаться. Я наблюдаю, как он пытается разобраться во мне. Наконец из него вырывается смех. — Возможно, для тебя еще есть надежда. — Он достает две сигары и закуривает одну, прежде чем передать вторую и зажигалку мне. — Во-первых, я был удивлен, увидев тебя с Делейни. Тесса, кажется, больше подходит тебе. — Тесса — гребаная психопатка. Он ухмыляется. — Я знаю. Вот почему она моя любимица. В ней есть немного мужества. Не то что Делейни. Она слабая маленькая дрянь — пошла в свою мать. Слушая, как он так говорит о ней, мне хочется сравнять его с землей, но мне нужно правильно разыграть свои карты. Никакая часть его не может видеть, что каждая секунда без этой девушки рядом со мной — мучительна. Это единственный способ защитить ее от единственного мужчины, который, возможно, способен причинить ей боль похуже, чем я. Глава 23 ДЕЛЕЙНИ Мой будильник звенит, вытаскивая меня из единственного места, где я все еще могу быть с Ноксом — из моих снов. Я знаю, это жалко — все еще хотеть кого-то, кто разбил мое сердце на множество крошечных кусочков. Честно говоря, я виню себя больше, чем его. Все предупреждали меня, что он за парень, а я не слушала. Я сама навлекла это на себя. Одеваясь и собираясь в школу, я даже не потрудилась ничего сделать со своими волосами, кроме как собрать их в беспорядочный пучок. Как только я закончила, я спустилась на кухню. — Доброе утро, Солнышко, — приветствует меня Тесса, будучи чрезмерно милой, как и всю прошлую неделю. — Еще слишком рано для этого, — стону я, но ей все равно. Она подходит и ставит на стойку передо мной чашку. — Я приготовила тебе кофе. — Хорошо, вот почему Бог дал мне близнеца. Спасибо. — Рада, что я хоть на что-то гожусь, — шутит она, когда раздается звонок в дверь. — Это Сев. Поехали. Ты же не хочешь опоздать. Если бы не Тесс и Саванна, я, вероятно, вообще не ходила бы в школу. Ни одна часть меня не была мотивирована делать что-либо, кроме как сидеть на своей кровати и пытаться понять, где, черт возьми, мы пошли не так. Прощальная речь выпускника была бы выброшена из окна, но в то время мне было все равно. Что меня больше всего смущает, так это отсутствие Нокса практически во всем. Истон сказал Тессе, что он не был в школе с пятницы перед гала-концертом, и все, что Зейн слышал от него, это то, что ему нужно немного времени. Сколько бы я ни ломала голову, я не могу этого понять. Он бросил меня, и все же он ведет себя так, как будто ему нужно оплакивать потерю. Поездка в школу заполнена моей сестрой и моей лучшей подругой, которые подлизываются ко мне, как к сломленному ребенку, которого нужно собрать вместе, хотя на самом деле я бы предпочла, чтобы они просто оставили меня в покое. Необходимость слушать, как они повторяют то же самое, что сказал Нокс, когда покончил с нами, — это бесит. — Хочешь сначала позавтракать? — Спрашивает Сев, пока мы гуляем по школе, чтобы встретиться с Грейсоном и остальными ребятами. Я качаю головой. — Я не голодна. Она вздыхает. — Ты не был голодна больше недели. Ты хотя бы что-нибудь ешь? Закатывая глаза, я собираюсь ответить ей, когда мой взгляд привлекает знакомая машина. Только у меня скручивает живот не от водителя, а от того, кто сидит на пассажирском сиденье. Когда Стоун сворачивает на парковку НХ, взгляд Нокса встречается с моим, и я полностью застываю. Часть меня ожидает увидеть некоторое раскаяние, может быть, даже небольшую боль, но ничего нет. Его глаза такие же холодные и пустые, как Арктика. Он отводит взгляд и опускает его на колени, и я возвращаюсь туда, где была неделю назад. — Делейни? — Саванна настаивает на теме. — Да, — огрызаюсь я. — Хорошо? Да, я ела. Просто отстань от меня уже! Не обращая внимания на шокированные взгляды на лицах моих друзей, я ухожу в школу. Я не должна вымещать это на ней. Я знаю, что она просто пытается помочь. Но чего она и Тесса не понимают, так это того, что помочь невозможно. Не с этим. *** Я сижу во дворе, несмотря на то, что сейчас только март. К счастью, моей толстовки достаточно, чтобы согреться. Звуки щебечущих птиц и сияющее солнце — все это умиротворяет. — Это место занято? — Спрашивает Грейсон. Я грустно улыбаюсь ему, и он садится рядом со мной. — Если ты собираешься отчитать меня за то, что я накричала на Саванну, не беспокойся. Я уже чувствую себя задницей из-за этого. Он качает головой. — Нет, я не беспокоюсь об этом. Даже она знает, какой властной она может быть иногда. — Она просто пытается помочь.