- Да, я понимаю, но я... - она всхлипнула. - Мне надо хорошенько подумать. Я вижу, что свернула с правильного пути... Прости... Отпусти меня, пожалуйста... Артём сжал челюсти так, что на его лице заиграли желваки. В глазах молодого человека плескалась неподдельная боль. Он очень медленно убрал руки от её талии, но потом положил на плечи. Совсем как тогда, в её прихожей. Артём прислонился лбом к Любиному лбу. - Не бросай меня, пожалуйста. Я не могу без тебя. Ты это понимаешь? Она кивнула и погладила его по голове. - Да. Я тоже. Не грусти, пожалуйста, всё будет хорошо... Как же горько было ей уходить и оставлять его в таком состоянии... Но продолжать в том же духе - невозможно. Я добавила в конец 19 главы кусочек про Алису - как она оказалась в хостеле. Как вы считаете, поведение Любы связано с алкоголизмом Фёдора Григорьевича? Глава 31. Диагноз Саундтрек к главе - Billie Eilish, Khalid - "Lovely" Уложив отца спать, Артём долго не мог найти себе места. Его страшно беспокоило, не пойдёт ли он сам по батиным стопам - не по своей воле, конечно, а в качестве наследственного семейного проклятия. Ещё больше его волновало, не подумает ли так Люба. Но обе этих тревоги ни в какое сравнение не шли с той, что Люба может вообразить, будто их только начавшиеся отношения губят её душу, и потому их надо прекратить. В этом беспокойстве Артём дошёл до того, что надумал снова пойти к Любиному отцу - просто чтобы сбросить нервную энергию, но в последней надежде на успокоение решил написать своей девушке. "Люба, пообещай, что это не конец, иначе я опять приду к вам и уже не уйду без драки" Она почти сразу прочитала сообщение, но долго... очень долго... бесконечно долго вверху окошка висел статус "Люба пишет..." А когда сообщение пришло, то Артём усомнился в собственном умении контролировать эмоции. Хотя прежде он никогда в этом не сомневался, с самого детства. Вот что Люба ему написала: "Ты не всё знаешь. Позавчера я ходила в бассейн и туда пришёл Кирилл. И он учил меня плавать. Конечно, ничего дурного там не происходило, и я даже сказала ему, что люблю тебя, но самым дурным в этом мне кажется то, что я тебе ничего об этом не сказала. Со мной происходит что-то плохое, Артём. Я просила тебя подумать, нужны ли тебе отношения с девушкой, которой ты не доверяешь. И с тех пор она стала ещё менее достойной доверия. Поэтому - подумай. Ты не представляешь, как тяжело мне это писать, но явно у меня не получается быть хорошей девушкой тебе и быть хорошим человеком для себя. Прости. Не приходи, пожалуйста, это только ещё больше всё усложнит" Пол под ногами Артёма пошатнулся. Нет, это не может быть так. Это не Люба, она не может так говорить... Желание набить кому-нибудь морду достигло апогея. Артём схватил куртку и, хлопнув каждой дверью на своём пути, отправился в дом дяди. Если Кира там нет, то он его дождётся, даже если придётся просидеть до утра. Кир был дома - он открыл Артёму. Бледный, как смерть, даже сероватый. Глаза, как пропасти. - Что случилось? - опешил Артём. - Диагноз подтвердился, - только и смог выдавить Кир. Хрипло, еле слышно. Он сел на банкетку в прихожей и уронил голову на руки. С Артёма мигом слетела вся злость. Он сделал шаг к брату и положил ладонь ему на плечо. - Это же не безнадёжно, Кир? Есть лечение?.. - Шансы пятьдесят на пятьдесят при условии, что он будет всё делать идеально, но в любом случае эта зараза уже никогда не оставит его в покое. Артём сполз спиной по стене и сел прямо на пол. - Что ж за трындец творится? - ероша волосы, пробормотал он. - А ты... чего пришёл? - Забей. - Люба рассказала тебе про бассейн, да? - невесело усмехнулся Кир. Такая бесконечная опустошённость была в этой усмешке... - Честно говоря, я удивлён, что ты не пришёл вчера. Или позавчера. - Он поднялся с банкетки. - Ну дай мне по морде. - Не дам. - Да не стесняйся и не жалей. Может, мне полегчает... - Нет, не полегчает. - Боишься? Что Люба станет тебя осуждать? - Она ушла от меня. Вернётся ли - неизвестно. - Вернeтся. Она любит тебя, сама так сказала. А Люба не из тех, кто бросается такими словами. - Она считает, что наши отношения плохо на неё влияют. - Естественно, - усмехнулся Кир. - Как они могут влиять на неё хорошо, если она уже лучше некуда? Эти слова и трогали, и ранили Артёма - непонятно, что больше. Он поднялся с пола. - Ну а ты? Как к ней относишься? - Бессмысленный вопрос. Ты хотел узнать, продолжу ли я добиваться её. - Кир потёр лицо. - Сейчас мне не до игр в догонялки. Но точно могу сказать, что она мне нужна... Артём тяжело вздохнул. Кир верно сказал: в этом разговоре нет смысла. Люба не принадлежит ни одному из них, так что толку договариваться, враждовать или разрешать..? - Я желаю твоему отцу скорейшего выздоровления, - сказал Артём, хмурясь. - Спасибо. Один тут нажелал уже... - Кто? - Батя твой. Отец ему позвонил, когда узнал результаты, и они прямо с утра накидались. А ему теперь нельзя бухать... Артём сжал плечо брата. - Я прослежу за ним. Держись, Кир. И звони, если что. Кир кивнул, и Артём с тяжёлым сердцем ушёл домой. *** Какая странная штука - жизнь. Какая запутанная... В жизни Кирилла и Артёма были времена, когда они очень крепко дружили. Артём не задавался из-за того, что он старше, не смотрел на брата свысока, хотя и оказывал ему снисхождение. Они вместе тренировались, вместе ходили гулять, знакомиться с девчонками. И никогда не спорили из-за них. Всегда уступали друг другу, в крайнем случае - кидали жребий. И вот теперь, из-за странной девочки, с которой даже встречаться по-нормальному нельзя, их дружба дала трещину. Несмотря на то, что Кириллу сейчас было совершенно не до романтики, он не чувствовал такого дружеского расположения к брату, как прежде. Они вдруг стали чужими. Впрочем, теперь он ни к кому его не чувствовал - ему казалось, что все, кого он считал близкими, по очереди предали его. Сначала отец - развёлся с матерью и нашёл себе молодуху (на самом деле, в обратном порядке, и это самое подлое). Потом Камилла - Кирилл никогда не любил и не уважал её, но всё-таки считал частью своей семьи. Оказалось, она отца ни во что не ставит и гуляет с кем-то на стороне. Следующая мать. Кирилл прекрасно понимал её обиду, но - не принимал. Потому что - это отец. И он, возможно, скоро умрёт. Как бы вероломно он с ней ни поступил, они прожили вместе почти пятнадцать лет. Неужели можно не сочувствовать человеку, который был тебе родным, а теперь смертельно болен? Да, мать пришла на биопсию, но не ради отца - это ясно - а ради сына и "его девушки". Про девушку - особый разговор. Она никогда не принадлежала ему ни умом, ни сердцем. Она ничего ему не обещала... Отчего же грудь жгла такая горечь, словно Люба наступила на неё каблуком, и пошла дальше? Как могла она не любить его?! Он сам не отдавал себе в этом отчёта, но вот тут и был зарыт топор их с братом вражды: если бы не Арт, Люба обязательно полюбила бы Кирилла. Утром он присутствовал при объяснении отца с женой. Точнее, подглядывал через щель в неплотно прикрытой двери. - Вот, - сунул батя Камилле бумагу с диагнозом. Такой большой, такой сильный, а сказать это вслух не может. Гр*банная изменница долго втыкала в листок своими тупыми глазищами, а потом наконец подняла их на отца. - Я ничего не понимаю… - а сама улыбается. - Рак у меня, - выдавил отец. – Простаты… Камилла ахнула и с притворным сочувствием на лице кинулась обнимать его. Кириллу невыносимо было это наблюдать. Долбаная стерва! Обрадовалась, что состоятельный муж скоро копыта откинет?.. Сорвав куртку с вешалки, Кирилл вылетел из квартиры и помчался куда глаза глядят, на ходу набирая Святошу. Она не взяла трубку и долго не перезванивала, но в конце концов, уже на набережной, он услышал долгожданный звук – припев композиции “Lovely” Билли Айлиш. Да, чёрт побери, он поставил на Любин номер особую мелодию, хотя она никогда ему не звонила. - А я как раз собиралась тебе позвонить, - виновато пропела Святоша. – Прости, я на уроке звук отключаю… Ну… что? Голос её срывался от волнения, и за одно это Кирилл готов был признаться ей в любви. Она переживает за его отца… - Болен, - только и смог выговорить Кирилл. - Мне так жаль… - И ей действительно было жаль, он слышал это даже по телефону, - не то, что с*ке Камилле. - Что мне делать, Люб? Мне хочется раздолбасить нахрен всё вокруг себя. Эта дрянь – она улыбалась сегодня, когда батя ей сообщал… - Сейчас ты можешь сделать только одно. - Что?!