У неё в квартире царила идеальная чистота, какая бывает, наверное, только у старых дев, которым больше нечем заняться, кроме как драить хату. Мужика у неё явно не имелось, да и откуда он возьмётся? Матери было всего каких-то сорок лет, но выглядела она на пятьдесят. Растолстела, за внешностью не следит, не наряжается... Кирилл как-то пытался намекнуть ей, что надо бы заняться спортом и сесть на диету, даже подарил сертификат в фитнес-клуб, но она, видимо, передарила какой-то подружке и продолжила заедать неудавшуюся личную жизнь колбасой. Вот и теперь, она открыла холодильник, а там - домашний запечённый бекон, манты, солянка с толстой замёрзшей коркой жира... - Зачем тебе столько еды одной? - поморщился Кирилл. - Так... иногда тётя Маша заходит, да и я люблю домашнего поесть после работы. Супчик будешь? Кирилл отрицательно покачал головой. Он предпочитал ресторанную еду - это, наверное, единственное, в чём они с мачехой сходились. Эта тупая крашеная стерва не в состоянии готовить. Да что там, непонятно, как она колготки надевает с когтями, как у Фредди Крюгера... Кирилл не стал дожидаться, пока мать поест, тем более что зрелище это было не для слабонервных, - сразу попросил у неё телефон и ушёл с ним в комнату. Просмотрел родительский чат за первое сентября. Вот оно, сообщение от "доброжелателя". Указан адрес Маховского и почти полный список участников. Но гугление по номеру ничего не дало: он не принадлежал никому из класса или родителей. Зарегистрирован, скорее всего, на левые данные. Умно, святоша, очень умно. Кирилл сразу попрощался с обескураженной матерью и вызвал такси. - Кирюш, ты что, совсем нисколько не побудешь? - расстроилась она. - Нет, дела, - буркнул он и, нехотя подставив щеку для поцелуя, сбежал на улицу. Пока ждал машину, кинул клич в своём закрытом чате для приближeнных: "Народ, кто мог знать про нашу вписку первого сентября, кроме святоши? У вас кто-то из одноклассников или параллельных что-то спрашивал? Может, приходил к Маховскому? Кому вы говорили?" Разумеется, сразу начался базар: "Обижаешь!" "А что случилось?" "Почему ты спрашиваешь?" Кирилл разозлился. Больше, конечно, на святошу, чем на товарищей: "Блин, я конкретно спрашиваю. Есть инфа?" Но никто ничего толкового не смог сообщить. Однако уже поздно вечером позвонила ... и сказала: - Слушай, я тогда не придала этому значения, но у Маховского был один эпизод... Женя Федотов пришёл с бухлом. Мы его не звали, естественно. Не знаю, как он пронюхал... Короче, парни отобрали у него бухло и выставили Жеку за дверь. Родители где-то через час после этого пришли. Кирилл выругался трёхэтажным матом. Неужели правда? Святоша не виновата? Но на Арта она вышла как-то... для этого нужно быть нехилой интриганкой. А может, она с додиком заодно? На следующий день Кирилл с парнями поймали Женю после уроков, завели за трансформатор. - Ну что, придурок, - сказал Кирилл, с щелчками разминая шею, - кайся перед смертью. Ты слил инфу предкам первого сентября? Женя был белее мела. - Да вы что, парни, это же святоша! - забормотал он хрипло, съeживаясь от страха. Трусливый кусок д***ма. - Ты этим враньём себе только хуже делаешь! - сказал ему Сашка Епифанцев. - Правду говори, мы всё равно знаем. - И какой смысл? - разнюнился додик. - Если я признаюсь, вы меня меньше бить будете? - Меньше не будем, - хохотнул Васька Пожаров. - Но хоть уважение какое-то останется. - Да какое ему уважение? - возмутился Пашка Горчев. - Г****н конченый! Что тебе, легче стало, что нас всех родаки дрюкнули? - Легче! - признался додик. - Я к вам со всей душой, а вы... Тут парни не выдержали - рванули к нему. Кто за руки схватил, кто мутузить начал... - Остановитесь! - вдруг запищал тонкий девчачий голосок. Мы все застыли, обернувшись в ту сторону, откуда шёл звук. Там стояла святоша. Растрёпанная, испуганная, но решительная. Как воробей, который решил вмешаться в кошачью драку. - Не бейте его, пожалуйста! - взмолилась она, бросая сумку на землю и подбегая к нам. - Не надо... Сашка Епифанцев оскалился: - Ты чe, дура, не понимаешь, что он тебя подставил? - Или вы всe-таки заодно? - набычился Кирилл. Это его бы вполне устроило: так гораздо легче её ненавидеть, есть объективная причина. Он в два шага приблизился к девчонке и грубо схватил её за плечо. - Ты ему сказала про вписку? - Нет! - замотала она головой. - Я никому не говорила, как и обещала. Но это не значит, что надо вот так, толпой нападать на одного... Вы представьте себя на его месте! - Чтобы оказаться на его месте, нам нужно стать м*даками! - возразил Пашка. - А мы этого не планируем. - Да? - святоша покраснела, глаза её налились влагой. - А я? Вам не кажется, что вы... не совсем правильно со мной поступали? Парни потупились. - Это ничего не меняет! - припечатал Кирилл. - М*даки получают своё, святоши идут домой. И тут эта дура упала на колени. Прямо в пыль, замарав свою длинную святошную юбку. - Пожалуйста, мальчики! - взмолилась она со слезами. - Не надо! Отпустите его. Простите его, а я вас... Кирилл изобразил фейспалм, парни растерянно заморгали, переглядываясь в нерешительности. Как всегда, последнее слово оставалось за ним... - Валите, - буркнул он, глядя исподлобья. - Но больше не попадайся мне на пути, святоша! Додик первым осознал сказанное и, шаркая просказывающими подошвами, вихрем унeсся прочь. Святоша неторопливо поднялась с колен и, глядя на Кирилла мокрыми глазами, проникновенно произнесла: - Спасибо! Её голос звенел в его голове, как церковный колокол. Незнакомое ощущение сверлило грудь - Кирилл принял его за тошноту. - Я сказал, вали подобру-поздорову! - ожесточённо прорычал он, чтобы избавиться от ощущения. Когда противная девчонка наконец покинула место неудавшегося возмездия, Кирилл бросил парням негромко: - Проследите за ним... и всыпьте как следует. Глава 7. Дружеские чувства Это Лиля ещё на втором уроке рассказала Любе, что нашёлся истинный доносчик. - Вот теперь-то они отведут душу по полной! – усмехнулась подруга. – Тебя стеснялись наказывать как следует. У Любы замерло сердце в груди. - С ним… поступят ещё хуже? – спросила она еле слышно. - Конечно! Отметелят как следует. Зато один раз. Ну, я так предполагаю. Хотя, возможно, за такую подлость он и несколько раз отхватит. Люба прикрыла рот ладошкой: - Какой ужас! Но разве так можно? Ведь это… ведь никого из них родители не били за ту вечеринку… Лиля беспечно пожала плечами: - Зато другие санкции накладывали. - Неужели тебе совсем его не жаль? - А почему тебе жаль? Ты же понимаешь, что он сделал гадость и, по сути, свалил вину на тебя. По крайней мере, видел, что ты попала под ложное обвинение и даже не попытался тебе помочь.