— Десять часов, чтобы добраться до врат, — сказала Ирелла. — За это время многое может пойти не так. — Только не для нас, — ответило Кенельм. — Наш способ атаки вынудит оликсов отвлечь от нас все ресурсы. — Эта часть всегда вызывала у меня сомнения, — призналась Ирелла. — Если бы я защищала анклав, то бросила бы всё, что у меня есть, на то, чтобы помешать противнику добраться до врат. Если мы убьем анклав — все будет кончено. Они не посчитаются с потерями. — Не согласно. Если мы уничтожим их червоточины, у галактики будут тысячелетия, прежде чем оликсы вновь смогут отправиться в свои грязные крестовые походы. Это даст шанс эволюционирующим расам выйти к звездам, а неанам — первыми наладить контакт с новичками. — Да, — пробормотала Ирелла. — Насчет этого… Я не так уж уверена, что быть объектом тонких манипуляций неан — обязательно наилучший вариант для кого–либо. — Но это шанс — что на данный момент куда больше, чем получает большинство рас. Кроме того, мы говорим о ближайшей тактике. Единые сознания оликсов еще должны решить, насколько сильно они хотят сохранить сеть червоточин. Я полагаю: довольно сильно. — Святые, надеюсь. Чем больше я просматриваю данные с сенсоров, тем больше кажутся их ресурсы. Она перевела взгляд с тактических дисплеев на напряженное лицо Кенельм. — Они активно ведут свой крестовый поход вот уже пару миллионов лет, — сказало оне. — Даже если они остановились или притормозили — называй как хочешь, — у них было достаточно времени, чтобы подготовиться к нападению. Потому что они чертовски хорошо понимали, что в конце концов кто–нибудь непременно придет сюда, чтобы бросить им вызов. — Теперь это не имеет значения. Если мы победим, галактика освободится от них. Если проиграем, то… нам это будет уже безразлично, поскольку нас не будет. — Странный ты фаталист. — Да, я знаю. Ирелла оглянулась на мерцающие в окнах дисплеи. Гигантская флотилия каллумитов, мчащаяся в систему врат, находилась в четверти миллиона километров от цели. Строй растянулся: сорок процентов ракет летело прямо к вратам, оставшиеся нацелились на кольцо, развернувшись веером, чтобы накрыть все промышленные станции. Сенсоры показывали тысячи кораблей оликсов, несущихся навстречу захватчикам через всю систему. Большинство двигалось к червоточине, остальные шли на перехват каллумитов. — Приумножение, — объявил Иммануээль. Визуальных подсказок было слишком мало, даже от сенсорной «листвы» Энсли, так что Ирелле оставалось полагаться на тактическую сеть армады. Порталы в корпусах каллумитов расширились до полукилометра в диаметре — и из каждого вылетели еще сотни ракет. Это напоминало вспышку фейерверка, только наоборот: черные пятна вместо слепящих огней. Новички разогнались до тысячи g — и через пять минут тоже расширились, выпустив еще одну партию каллумитов. — Задействовано полмиллиона активных порталов, — сообщил Иммануээль десять минут спустя. — Это по меньшей мере займет их корабли. Через двадцать четыре часа мы получим полный доступ к системе. Несмотря на десятки тысяч кораблей и тысячи промышленных станций кольца, оликсы, казалось, не знали, куда направлять свои силы. Как и предсказывала Ирелла, почти все корабли в радиусе а. е. от врат кинулись защищать их, а оставшиеся рассеялись, пытаясь разобраться с распространением каллумитов. Важным фактором являлась скорость сближения. Корабли Решения просто не могли разогнаться настолько, чтобы поймать ракеты. Им приходилось идти на перехват на встречнопересекающихся курсах, с высочайшей точностью используя подавление запутывания. Тактика армады была достаточно проста. Если корабль Решения шел на перехват, каллумиты совершали маневр, нанося удар. Когда противников разделяло десять тысяч километров, портал в корпусе каллумита расширялся, и боевой крейсер, находящийся рядом с двойником портала, открывал огонь гравитонными лучами или сверхмощными рентгеновскими лазерами. Промахи не имели значения; корабль Решения уносился от системы врат с такой скоростью, что ему потребовалось бы слишком много времени, чтобы затормозить и вернуться к кольцу или еще куда–то, где он мог бы пригодиться. То же самое относилось и к каллумиту, ставшему жертвой подавления и разорванного солнечным ветром. Он отвлекал корабль Решения от защиты стратегических объектов, так что цель достигалась. Несмотря на масштаб сил армады и важность достижения врат, Ирелла продолжала следить за семью тысячами каллумитов, направляющихся к звезде. Маневр был не из очевидных; вектор курса мог привести их и к кольцу по ту сторону звезды. Но в плане атаки они имели решающее значение. Ракетам потребуется три часа, чтобы достичь короны, и к этому времени оликсы могут и догадаться, какова их истинная цель. Но через три часа будет уже поздно. Три эскадрильи кораблей Решения и Избавления вперемешку атаковали проносящийся по системе терминал червоточины. Тактически они столкнулись с той же проблемой, что и корабли, пытавшиеся остановить каллумиты. Скорость сближения давала им единственный шанс, и армада видела их приближение, вычерчивая траектории с поразительной точностью. Множащиеся каллумиты при поддержке боевых крейсеров разобрались с двумя эскадрильями, а щит Энсли уничтожил третью. Восемьдесят семь кораблей Решения огибали колоссальную звезду на высоте в тридцать миллионов километров над экватором и титаническим черным энергетическим кольцом, стремительно вращающимся над краем короны, притягивая гигантские протуберанцы. Теперь цель группы из семи тысяч каллумитов стала очевидна, и оликсы наконец–то отреагировали на налет. Все корабли в радиусе пятидесяти миллионов километров помчались навстречу угрозе с полным ускорением в девяносто g. Даже если бы каллумиты пробили тысячу дыр в силовом поясе, это не оказало бы большого влияния на столь громадную структуру, но оликсы явно не хотели рисковать. — Слишком мало, слишком поздно, — удовлетворенно пробормотала Ирелла. Корабли Решения были, конечно, хороши, и к этому моменту оликсы усовершенствовали свои методы, объединяя звездолеты по три и триангулируя эффект подавления запутанности. Они начали уничтожать каллумиты по краю строя, но армаде нужен был только один. В пятнадцати миллионах километров над звездой этот каллумит перестал ускоряться. Портал в его фюзеляже расширился, и из него выскользнул Энсли, выпустив восемь ракет с квантово–модифицированными боеголовками по силовому кольцу. — Восемь? — удивилась Ирелла. — Нам нужна абсолютная уверенность, — ответил Энсли и нырнул обратно в портал, чтобы вновь возглавить строй летящих к терминалу червоточины кораблей. Первые две ка–эм ракеты взорвались прямо на силовом обруче — и кольцо распалось так быстро, что шестерке оставшихся просто не досталось мишени. Ирелла уже видела это раньше, но и сейчас с благоговейным ужасом смотрела, как силовое кольцо разбивается вдребезги, гибнет, разбрасывая несчетное множество осколков — сверкающих кинжалов размером с земную Луну. По всей системе врат червоточины оликсов умирали, отрезая хозяев от их галактической империи сенсорных станций. — Мы это сделали! — в восторге воскликнула Ирелла. — Им потребуются века, чтобы построить еще одно силовое кольцо, а до тех пор они будут заперты в этой системе! Кенельм осторожно кивнуло: — Стало безопаснее. Но там, снаружи, еще тысячи станций оликсов, а посмотри, что мы создали, используя лишь доступные «Моргану» ресурсы. — Нет. — Ирелла покачала головой. — Мы вырвались из их хватки. Теперь они рассеются, как сделали мы. Монокультура разрушена. «А я позабочусь о том, чтобы их бог не начал всё сначала, отправив еще одно послание». — Врата всё еще целы. Ирелла вытащила из тактической сети последние сенсорные данные. Да, гибель энергетического кольца никак не отразилась на сфере врат. — Мы были вполне уверены, что уничтожение силового обруча не скажется на вратах; они наверняка подпитываются изнутри. Так что гипотеза комплексов верна. Там должна быть еще одна звезда. — Значит, это была двойная звезда? — Да. Что может быть… проблемой. — Новая? — Если мы ударим по звезде анклава нашей нейтронной звездой, рухнет сама граница анклава. И мы вернемся в систему двойной звезды, в которой одна звезда становится новой. Что, вероятно, спровоцирует и вторую. — И в итоге мы получим сверхновую? — С высокой вероятностью — да. И если это произойдет, радиация уничтожит всё в радиусе пятидесяти световых лет. Так что нам нужно защитить терминал червоточины. Сейчас это единственный способ для любого из нас выбраться отсюда живым. — Что ж, будем надеяться, мы сможем попасть в анклав. Теперь, когда оликсы узнали, что каллумиты могут выступать в роли троянских коней, пропуская через свои порталы корабли армады, их тактика изменилась. Корабли Избавления и Решения, двигавшиеся на перехват направлявшихся к кольцу ракет, резко развернулись, устремившись к каллумитам, летящим в сторону врат, а тысячи кораблей, пассивно охранявших врата, присоединились к атаке. Каллумиты начали все быстрей и быстрей исчезать с тактического дисплея. Ирелла нахмурилась: — Как они это делают? — Столкновения, — пояснил Иммануээль. — Единые сознания кораблей жертвуют собой. Корабли Решения выстроились прямо напротив каллумитов. Таким образом эффект подавления неизбежно достигает цели, но и корабли Решения не успевают уйти с дороги. — Но у нас тут сто двадцать тысяч каллумитов, летящих к вратам! И мы! А у них… — Двадцать восемь тысяч кораблей в пределах досягаемости, — сообщил Иммануээль. — Святые! И они все собираются покончить с собой? Они и вправду фанатики, да? — Нашим каллумитам придется сбросить скорость. Уменьшение скорости сближения даст силам оликсов тактическое преимущество. — Но численное преимущество по–прежнему за нами, так? — Для штурма врат — да. Мы можем произвести еще два залпа, но кораблей у них в конечном счете больше. Нам надо попасть в анклав прежде, чем они прибудут. Залпы армада произвела, когда каллумитам оставалось двадцать миллионов километров до врат. Это пространство стало «полем смерти» кораблей Решения. Идущие на сниженной скорости ракеты сделались куда более восприимчивыми к эффекту подавления. Сотни, тысячи каллумитов исчезали с тактического дисплея. Но оставшиеся расширили порталы, и в них ворвались новые тысячи каллумитов. Слишком много, чтобы оликсы могли их остановить. Незадолго до начала четвертой фазы Ирелла активировала иконку Деллиана. — Как у вас там внизу? — Скучно, и броня чешется. — Ох, бедняжка. Но, по крайней мере, все идет по плану. — Если все идет по плану, почему я должен преть в этой броне целый день, дожидаясь, когда мы доберемся до врат? — Вот несчастье, подумать только. Если бы все пошло не по плану, червоточина схлопнулась бы, «Морган» отбросило бы назад, куда–нибудь в пространство–время поблизости от звезды врат, и десять тысяч кораблей Решения накинулись бы на нас. Так что смирись со своим роскошным уютным одеяльцем, мистер. — Странные у тебя представления о роскоши. Ирелла ухмыльнулась: — Вовсе нет. Круассаны нынче утром были совершенно неправильного золотистого оттенка; так что вот: я разделяю твои страдания. — О великие святые! — Боевые крейсеры выходят к вратам через две минуты. — Да, я слежу за тактическими данными. На вид всё в порядке. — Число потерь достигло максимума от прогнозируемого, что мне не нравится, но — да. Мы пока держимся. — Ты ведь собираешься наблюдать за взводом? Когда мы войдем, я имею в виду.