– Он, кажется, еще больший псих, чем ты, – тихо сообщил Тротту Мартин, подходя и снова становясь рядом. – Он гений боя, – серьезно возразил ему Макс. – Гений против гения, – присвистнул Мартин – дракон посмотрел на него, прищурившись, непонятно что увидел, но кивнул. Снова перевел задумчивый взгляд на Ситникова. – Лаурас? – спросил он что-то непонятное. – Это фамилия моего прадеда, – недоуменно ответил семикурсник. – Я знал, – глухо сказал дракон, замолчал на мгновение, закрыв глаза, продолжил тяжело, – знал одного твоего далекого предка. Он учился у меня, в Песках. И, значит, Светлана – твоя сестра? Великая Мать! Подойди ко мне, мальчик. Матвей Ситников Ситников засопел, протиснулся мимо магов, шагнул к воину. Они были одного роста, и дракон некоторое время разглядывал его, всматривался в лицо. По его животу текла кровь, но он даже не морщился. – У меня перед твоим родом долг, – наконец сипло произнес красноволосый, – тяжелый долг. Я не сдержал обещание. Света будет моей женой. Ты пойдешь ко мне в ученики? – Да я вас не знаю, – пробасил Ситников, – и к тому же вы только что пытались убить профессора. А это вы, значит, нашу Светку оставили беременной? Не очень-то мне хочется к вам идти. Мне доучиваться еще. Дракон глядел на него со странной улыбкой и нежностью, не реагируя на грубость, и Матвей неловко переступил с ноги на ногу. – Все равно пойдешь, – успокоил его собеседник и ободряюще хлопнул по плечу. Покачал головой в изумлении. – Света ждет ребенка? Хорошо. – Уважаемый, – подала голос Вики, – раз мы разобрались, может, вы уберете оружие? И … оденетесь? – Если дадите одежду – оденусь, – спокойно согласился воин. Клинки растворились в воздухе, он подошел к Максу, посмотрел на него оценивающе. Тот немного напрягся. – Ладони покажи, – потребовал подошедший. Осмотрел, даже притронулся, хмыкнул. – Я бы тебя тоже взял в ученики, – сказал он удовлетворенно. – Неуклюж, но ритм боя чувствуешь хорошо. Продержался против меня долго, задел. И крепко держишь оружие. Только оно не твое, да. Тебе нужно тоньше и чуть короче, буквально на два пальца. С двойным изгибом. Тогда будет удобнее, понимаешь? Баланс совсем не твой, рука, видно, привычна к другому оружию. – Это к какому? – полюбопытствовал Мартин. Макс поморщился, ничего не ответил. Кривой клинок был у него в Нижнем мире. Но здесь создать подобный у него не получалось, как он ни бился. – Меня зовут Четери, – сказал воин и поклонился. – Спасибо. Хороший был бой. – Макс, – ответил Тротт. И поклонился в ответ. – Вот, возьмите, – Вики подошла, протянула дракону белый халат. Прикоснулась к Максу, сканируя его. – Красивая, – заметил красноволосый, принимая одежду. Провел рукой по животу – маги аж дыхание затаили – порез мгновенно затянулся, зарозовел шрамом. – Твоя женщина? Защищала тебя. Забавные у вас тут обычаи. – Нет, – ответил Макс. Вики только раздраженно повела плечами. Ситников с восторгом первоклашки разглядывал одевающегося дракона со спины. – Теперь, – приказал воин, довольно забавно смотрясь в белом халате, – расскажи мне, что со Светланой. Эй, люди, – повелительно крикнул он врачам, – нужно перенести женщину в другие покои. В нынешних она замерзнет. – Я пытался дотянуться до ее сознания, – пояснил Тротт, глядя на засуетившийся персонал, даже не подумавший возмутиться распоряжением, – но она не дается, ускользает. Пытался вызвать неприятные воспоминания, чтобы проснулась. Бесполезно. Я с таким еще не сталкивался. Такое ощущение, что со своим «я» тело связано сейчас лишь тонкой ниточкой, а сама личность где-то в воде. Она видит воду, Четери. И на зов не откликается. Свету прямо на койке вывозили из разгромленной палаты; к ней поспешил Ситников, потрогал руку – проверял, наверное, насколько замерзла. В коридоре было холодно. Четери, ступая по прохладной плитке босыми ногами, зашел следом за врачами в светлую палату, остановился, глядя на свою женщину. Подошел к ней, погладил по темным волосам, склонился и поцеловал. Дыхание у нее было свежим, спокойным. И аура – мягкой и теплой, очень маленькой и светлой. Он положил руку ей на живот и улыбнулся, чувствуя отклик стихий. – Света, – позвал он тихо. – Светлана? Она не открыла глаз. Продолжала сладко спать. – Я тоже могу посмотреть, если вы не против, – раздался позади голос Виктории. Он кивнул, не оборачиваясь, – уже понял, что эти люди не могут быть врагами. Отошел. И трое магов, включая весельчака, кинувшего в него стазис, столпились у Светиной постели, начали водить над ней руками, о чем-то переговариваясь. – Уникальный случай, – это рыжеволосый воин, который зачем-то словно одеревенел после драки, зажался, даже голос стал суховатым. – А если просто потрясти? – предложил веселый маг с мудрыми глазами. – Себя потряси, – огрызнулась злая женщина. Тут они чем красивее, тем злее, что ли? – А где Алекс? – Алекс ушел в медитации, – тихо фыркнул веселый, наблюдая как Макс, закрыв глаза, снова кладет руки на виски спящей и что-то бормочет себе под нос, – его сейчас и все шесть богов не дозовутся. Вот будут меня убивать, Вики, а он там с миром сливается и благостью напитывается. Ты ведь спасешь меня, да? Женщина не ответила – она подняла руки, и от них потянулись тонкие светящиеся нити, закутавшие пациентку лазарета в светлый кокон. Волшебница подержала ладони так, покачала головой и пожала плечами. Дракон глядел на спящую Светлану с ее теплой аурой, на угрюмого брата будущей жены, настороженно и недоверчиво посматривающего в его сторону и с восторгом наблюдающего за действиями магов. Надо же, как забавно иногда шутит судьба, как помнит она старые долги и заставляет их выполнять. Если так, то, может, и не поддавшаяся Владыке принцесса не избежит своего предназначения? Хотя эта вполне способна и переломить судьбу в своем упрямстве. В коридоре послышались голоса, шаги, и через несколько секунд в палату зашел смуглокожий тидусс, оценил обстановку, остановил свой взгляд на Чете. – Здравствуйте, – вежливо сказал он, но глаза были холодными, острыми. – Господин Четери? Меня зовут Майло Тандаджи. Чет дернул пальцами, но мгновенно собрался и остановил уже начинающий наливаться в руке тяжестью клинок – первым и пугающим желанием было снести этому человеку голову. Что же с ним творится, раз шепот искушений вновь стал заглушать разум? Есть грань, которая отделяет воина от палача, и не было еще случая, чтобы ему хотелось наказывать смертью. Тидусс словно понял его мысли, чуть вытянулся, напрягся. Но не отступил, продолжил говорить сдержанно, не отводя взгляд. Короткими фразами, с паузами. – Я рад, что все закончилось благополучно. Я ждал вас, чтобы решить это недоразумение и извиниться. Мы не хотели ей зла. Перестраховались на случай, если вы не вернете ее высочество. Чет молчал, оценивая говорившего. Собран, насторожен. За дверью – еще несколько вооруженных человек, готовых защищать начальника. Они ему, конечно, не стали бы помехой, если бы он сорвался. Ну и не будет же он докладывать, что возвращать упрямую Рудлог никто не собирался. Что она сама выбила это возвращение своей неукротимостью. – Ты взял в заложницы мою женщину, – наконец произнес дракон и пугающе улыбнулся. – Это недостойно мужчины. – Похищать женщин достойно мужчины? – ровно поинтересовался тидусс. Не стал лебезить и оправдываться, хоть и не боец – скорее, похож на Ветери. Такой же хитрец. – Это моя работа – обеспечить возвращение ее высочества. Женщина за женщину, господин Четери. Мы в своем праве. Но я готов дать вам ту компенсацию, которую вы затребуете и которая в моей власти. Чет покачал головой, хотя собеседник был прав. И, будь задет кто-то другой, не его Света, он мог бы быть беспристрастным и справедливым. – У нас принцесса была дорогой гостьей. Ей не причиняли вреда. А Светлана здесь, в лазарете. Что ты с ней сделал? – Ничего, – сухо ответил Тандаджи, повернулся к койке, наблюдая за магами. – Мы допрашивали ее. Очень корректно, – добавил он, уловив полыхнувший яростью взгляд дракона. – Вели наблюдение. И однажды узнали, что она не просыпается. Я сам в недоумении. Поэтому и пригласил специалиста посмотреть на нее, – он кивнул на Макса, так и не открывшего глаза. – Ты знал, что она ждет ребенка? – Узнал, когда она уже заснула, – сдержанно пояснил тидусс. – Если бы знал и если бы она не спала – все равно задержал бы ее? – Да, – сказал Тандаджи и стойко выдержал презрительный прищур собеседника. – Я еще раз приношу свои извинения. Но вы не оставили нам выбора. – Выбор всегда есть, – отрезал Четери жестко. – У нас того, кто навредил женщине, карают смертью. – Вот только не надо смертей, – вкрадчиво, как кошка, очень по-женски попросила Виктория от постели спящей. – Все же разрешилось. Чет снисходительно улыбнулся ей, как маленькой, и она ответила ослепительной улыбкой. Красива, да. Знает это и пользуется этим. Перевел взгляд на Светлану, снова почувствовал ее слабое тепло, уловил трепещущее сияние новой жизни под белым одеялом и как-то вдруг расслабился, размяк. – Я заберу свою женщину в Пески, – сказал он спокойно. Начальник разведуправления покосился на него со сдержанным удивлением. – Помилуйте, куда вы ее заберете? Если госпожу Никольскую сейчас не сумеют разбудить, ей понадобятся постоянное питание и уход, а я так понимаю, там у вас нет ни больниц, ни персонала, ни нужного оборудования. Без капельниц она умрет во сне. Тем более что здесь ее родители; вряд ли они обрадуются, если вы унесете дочь без их ведома. Макс открыл глаза; его немного повело в сторону, будто он на мгновение потерял ориентацию. Оглянулся на дракона, сжал зубы, словно стыдясь своей слабости. – Не отзывается, – сказал он. – Здесь нужны другие практики. Единственное, что могу сказать, – она не страдает. Ей хорошо. – Я предлагал вам компенсацию, – с нажимом произнес тидусс, снова обращая на себя внимание. – Пусть остается здесь, пока не получится ее разбудить. Даю слово, что вы вольны забрать Светлану Ивановну в любой момент. Вы, если захотите находиться рядом с ней, можете остановиться во дворце, я гарантирую вам безопасность. – Я и так могу забрать ее в любой момент, – чуть насмешливо отозвался Четери, и Тандаджи поморщился едва заметно, но ничего не ответил. Мастер клинков думал, что делать дальше. Тидусс опять прав. А ему нужно понять, как вытащить Свету из воды. Маль-Серена или Йеллоувинь? – Я буду прилетать, – повелительно произнес он. – Скажи людям, чтобы не боялись и пускали меня. За разрушения я заплачу золотом, это моя вина. За Свету отвечаешь головой, тидусс. Она должна жить. – Она и так будет жить, господин Четери, – с едва заметной иронией высказался Тандаджи, и они некоторое время напряженно смотрели друг на друга. «Я мог бы убить тебя за то, что ты сделал». «Можете. Но я не раскаиваюсь и сделал бы это снова». – Господин Тандаджи, – сухо позвал Тротт, прерывая их противостояние, – я сегодня вам уже ничем не смогу помочь. Истощился. Завтра, во второй половине дня, ждите. Я доделаю, раз у нас с вами договор. Но впредь, – добавил он ледяным тоном, – я рассчитываю, что вы будете предупреждать меня о возможных подобных эксцессах. Иначе я исключу вас из списка своих контактов. – Обязательно, – невозмутимо пообещал Тандаджи. Так убедительно, что ему обязательно должны были поверить. – Четери, – обратился инляндец к дракону, – я сейчас ухожу домой. Будете моим гостем? Вы наверняка еще не обедали. Как, впрочем, и я. При этих словах друзья мага, женщина и мужчина, посмотрели на рыжеволосого с одинаковым почти священным изумлением.