– Если до этого был опыт – подсаживаются, – сказал Люк тяжело, сел на кровати. – Я испугался, Майло, – он поморщился, вспомнив, как паниковал. – Что все повторится снова. Что я буду жить от дозы до дозы. – Положим, долго жить я тебе бы не дал, – ровно сообщил Тандаджи. – Ты слишком много знаешь. Люк хрипло засмеялся, потер ноздри пальцем. – Умеешь ты придать мотивации, начальник. Тандаджи невозмутимо пожал плечами. – У тебя есть пять минут, чтобы рассказать мне, что произошло. Потом вернется штатный маг. Тебя добросить куда-нибудь? – До любого телепорта, – попросил Люк. – Оттуда смогу вернуться в Дармоншир-холл. Бывший начальник выслушал его сжатый отчет, покачал головой. – Как ты смог уйти? – Сам не знаю, – Люк уже встал, налил себе воды в стакан из стоявшего тут же графина и начал жадно пить. Сгиб локтя, там, куда ставили капельницу, побаливал. – Коктрек дает стойкий эффект по нарастающей, а у меня пошло волнами, и сильнее всего была первая. Я решил, что нейтрализатор работает по остаточной, а сейчас не знаю, что и думать. – Любопытно, – проговорил тидусс, интонацией вдруг напомнив Люку Инландера. Помолчал немного, что-то обдумывая. – Послушай мой совет, ваша светлость. Я здесь не могу оперативно страховать тебя. По идее, меня вообще здесь не должно быть – я на чужой территории. Да и элементарно могу быть занят. Не лезь в самое пекло. Если тебя заказали серьезные люди – убьют, рано или поздно. Нужно успеть раньше. Вернул Леймина на службу – молодец, правильное решение. Веришь ему? – Он сорок лет работал на деда, – ответил Люк. Поставил стакан на тумбочку, расправил рукава рубашки, застегнул манжеты. – Если не ему, то больше некому. Он сказал, – Кембритч ухмыльнулся, – что ни за какие посулы не поднял бы свои кости и не поехал ко мне, если бы дед не завещал присматривать за мной. И что старик был уверен в моем возвращении и принятии титула. И клялся, что из меня выйдет толк. Мне кажется, или вы все со мной как с душевнобольным ребенком разговариваете, Майло? Тандаджи посмотрел на него черными блестящими глазами и улыбнулся почти ласково. – Тебе не кажется, Кембритч. Люк вышел из арки телепорта в Дармоншир-холле, герцогском доме в столице, около половины первого ночи. Сразу поднялся в свои покои, быстро разделся и пошел в душ – смыть противный и липкий панический пот. Тер себя мочалкой и осторожно прислушивался: не тянет ли обратно, не хочется ли снова? Но недавняя эйфория была будто бы спрятана под толстым слоем ваты. Мозг помнил, что было хорошо, но не бился в конвульсиях, требуя еще и еще. Вообще, конечно, занятный выдался вечерок. Будто он снова стал собой семилетней давности. Клуб, наркотики, шлюхи… будем надеяться, что это все было не зря и Билли укажет на заказчиков или хотя бы крышу двоих убийц. И что, черт побери, у него с глазами? Он чуть поморщился, вспомнив Софи. Помотал головой, вырубил душ. Вытираясь, вышел в спальню. Налил себе коньяка, закурил, выключил свет и прилег на кровать. Внутри было пусто. И он, чувствуя себя последней сволочью, потянулся к телефону. Помедлил. И набрал номер. – Да, – сонно ответила Марина. Голос у нее был приглушенный, недовольный. – Расскажи мне что-нибудь, – попросил он хрипло. «Только не отключайся. Мне так погано, Марина». – Я сплю, – сказала она с сарказмом, – ты опять меня будишь. Этого достаточно? – Маришка… – позвал он тихо и неловко. – Мариш. Поговори со мной. Она зевнула с подвываниями, и он улыбнулся, чуть расслабился. – Ани вернулась, Люк. Цела и невредима. – Сегодня? – уточнил он. Еще и эту проблему нужно решать. – Ага. – Хорошо, Марин. Надеюсь, что это хорошо. – Она красивая стала, – осторожно произнесла третья Рудлог. – Как раньше. – Мне это неважно, – ответил Люк искренне. Хотел сказать, что ему сейчас вообще никто не важен, кроме нее, и что он последний ублюдок, – но молчал, курил и прижимал трубку к уху. Принцесса чем-то шуршала в отдалении, затем раздался щелчок зажигалки – видимо, закурила. – Я видела газету. – Расстроилась? – Было бы хуже, если бы там были фотографии. Нам… пока не стоит видеться, Люк. – Да? – спросил его светлость с иронией. – Я как раз думал о том, как нам встретиться. «Снова коснуться тебя. Забыть все, что произошло». Марина фыркнула. – И мне дали твое дело. Увесистый том с описаниями твоих подвигов. – Читала? – поинтересовался он. – Нет, – принцесса помолчала. – Не хочу. Если решишься, сам расскажешь. Вряд ли я там увижу что-то приятное. – Почитай, – произнес Люк тяжело. – И подумай. Это я, Маришка. Я такой и есть. Я… – проговорил он, сам изумляясь себе и чувствуя, как снова оглушительно пусто становится внутри, – не очень хорошая компания для тебя. – Да что ты говоришь? – язвительно удивилась Марина, и он улыбнулся. – А я-то не догадывалась. Беда в том, – ее голос понизился, и Люк прикрыл глаза, – что я всегда выбирала плохие компании. – Дразнишь, – сказал он с удовольствием. – Далеко и дразнишь. Не боишься? – Я отважная девочка, ты же знаешь, – со смешком протянула она в трубку. – Да, господин Волк? Люк чуть не зарычал от вспышки возбуждения, затянулся с наслаждением. Боги, спасите меня от Марины Рудлог. Безумие какое-то. – Хочу тебя видеть, – потребовал он резко, – Маришка. Сейчас. «Хочу рассмотреть твой безумный огненный цветок. Твою спину. Твои плечи и грудь. Бедра. У нас ведь не было ни одного раза, когда я мог бы спокойно и вдоволь наглядеться на тебя. Изучить тебя, твое тело, взять тебя столько раз, сколько смогу». – Не хочешь, – ответила Марина со знакомой ему ехидцей. – Испугаешься. Сейчас даже я на себя в зеркало боюсь глянуть. Люк засмеялся хрипло, больше над собой – и над ее поддразниваниями, конечно, и услышал, как она затаила дыхание. Ухо покалывало, будто она прикасалась к нему губами и шептала что-то нежное, ласкающее. – Приезжай ко мне в Лаунвайт, принцесса, – мягко попросил он. Так, чтобы не могла отказаться. – Приезжай. Хотя бы на день. Или я сам украду тебя прямо из больницы. Ты не захочешь обратно, обещаю. «И я не отпущу тебя, пока не уймется желание». Марина вздохнула в трубку, тяжело, прерывисто – и Люк стиснул зубы: так захотелось иметь ее рядом прямо сейчас. Он курил и терпеливо ждал, что она решит. – Это плохая идея, Люк, – сказала принцесса неожиданно серьезно. – Очень плохая. – Из-за сестры? Ангелины? – В большей степени да. – Из-за фон Съедентента? – он замер, ожидая ее ответа. «Скажи мне, что он тебе никто. Что вы не любовники». – Я дорожу им, – проговорила Марина наконец, и он со злостью стиснул сигарету, сминая фильтр. – Неужели у тебя нет женщины, которая дорога тебе, Люк? – Есть. Мать. «Ты». – Марина? – Да? – откликнулась она настороженно. – Чего бы ты никогда не простила? «Знаешь, сегодня я сделал то, из-за чего могу потерять тебя». – Целый список, – легко ответила третья Рудлог. Не поинтересовалась, с чего вопрос, не удивилась. – Я вообще довольно злопамятна, как ты мог заметить. И второго шанса не даю, Люк. – Да. Прости меня, – сказал он сипло. – Ты уже извинялся. – Все равно. Марина снова зевнула.