— Но ты ведь понимаешь, я надеюсь, насколько это серьёзно? У меня, честно говоря, нет уверенности в том, что её вообще можно просто вставить назад и жить как ни в чём не бывало. И я удивлена, что ты вообще… э… ещё можешь разговаривать. Эмри открыла перед ней дверь переговорки. — Я виделась с Эс перед тем, как его расстреляли. И он описывал свой опыт, гм… существования без внешней памяти как медленное угасание мыслительных и речевых способностей. И да, я понятия не имею, насколько медленное, сколько у меня ещё осталось времени. Эмри дождалась, пока все займут свои места, и продолжила: — Потому в течение ближайших часов я должна буду передать руководство операцией кому-нибудь из вас. Хелен, я думаю, это будете вы. Сонцев кивнула. Никто ничего не возразил. — А теперь что касается дальнейшей программы действий: все, я думаю, согласны с тем, что мы должны найти и уничтожить все копии А-17? Как сообщают наши люди в секторе, информационное оружие по-прежнему действует. Всё без изменений. — Именно так, — ответил Моррван. — Если позволите, есть один более неотложный вопрос, — вмешалась Сонцев. — Говорите, пожалуйста, — сказала Эмри. — В связи с тем, что Роулс без объяснения причин покинул нас, считаю, что первым делом комитету необходимо официально объявить об этом. Его дальнейшие действия больше не должны ассоциироваться с деятельностью комитета. И разумеется, нам нужен исполняющий обязанности председателя. Эмри нетерпеливо кивнула. Время для всех этих формальностей было уж очень неподходящее. — Отлично, я полностью согласна с вами, — ответила она. — Я безусловно поддержу вашу кандидатуру. Среди нас пять членов комитета, всего без Роулса нас теперь двенадцать, убедите ещё двоих? Есть у кого-то возражения? — У меня есть, — откликнулась Сонцев. — В чём дело? — Эмри слегка повернула голову вправо и пристально посмотрела на неё. — Дело в том, что я против формальных назначений, — ответила ей Сонцев. — Я начала весь этот разговор не только ради протокола. Теперь, когда Роулс сбежал, нам нужен новый лидер, который мог бы взять на себя ответственность за переговоры с секторами. Ведь мы даже до конца не можем быть уверены в том, что он им там наобещал. Наладить с ними контакт, по-моему, гораздо важнее, чем уничтожить оружие, остающееся в Третьем секторе. — Да, вы абсолютно правы, но что же вы предлагаете? — Эмри на мгновение прикрыла глаза ладонью, удивившись тому, что мысли, до этого мучившие и раздражавшие её, вдруг куда-то исчезли. Она попыталась вспомнить, с чего же, с каких именно слов, начался их разговор, но не смогла. — Я предлагаю твою кандидатуру на пост исполняющего обязанности. Все присутствующие подняли глаза и посмотрели на Эмри, как будто это она только что сказала такую чушь. — Ну нет, — сказала Эмри. — У меня абсолютно неподходящее прошлое. Да и вообще я… К своему неудовольствию, она ощутила, что слова как будто разлетаются, а она не может выхватить среди них нужное. — Повторяю, это решение я считаю оптимальным, — продолжила Сонцев. — Ты в ближайшее время вылетишь в штаб-квартиру или, ещё лучше, остановишься где-нибудь во Втором секторе, где вернёшь на место свою внешнюю память и будешь заниматься переговорами. Я, если это нужно, буду продолжать операцию здесь. После того как узнаю, что нужно делать. — А если ты не вылетишь в ближайшее время, у нас будет самый умственно неполноценный председатель в истории, — тихо пошутил Моррван. — У вас будет самый неэтичный председатель в истории, — пообещала ему Эмри. — Ну, вряд ли ты превзойдёшь в этом Роулса, — молниеносно возразил он. Эмри поняла, что их совещание зашло абсолютно не в ту сторону и тянуть с объявлением главной новости больше нельзя. — Роулс пока ничего не сделал, кроме того, что сбежал. А я намереваюсь сделать кое-что прямо сейчас, — она выдержала паузу и, убедившись, что все её внимательно слушают, продолжила: — Я распространю А-17 на всю территорию корпорации и внешнего города. Объясняю, почему считаю это решение единственно верным: только так мы сможем достоверно узнать у сотрудников, где ещё хранятся копии А-17 и, главное, откуда распространяется сигнал. — А что, если об этом не знал никто, кроме Меженова? — спросил Моррван. Эмри подняла одну бровь. — Ну, заодно и выясним, попадёт ли он под собственное информационное оружие, если он, конечно, не сбежал вместе с Роулсом. Теоретически, он не должен быть исключением: у него тоже есть внешняя память и всё такое. Я не знаю, предусмотрел ли он возможность того, что А-17 кому-то может прийти в голову испробовать на нём. В любом случае, не думаю, что он один знал обо всех нюансах плана. Зря он, что ли, освободил свой отдел? — Но каким образом ты собираешься управлять А-17? — прервал её Моррван. — Если мы даже не знаем, откуда распространяется сигнал? Эмри кивнула. — Я полагаю, две эти вещи не связаны напрямую. Если я права, то управлять системой можно из технического отдела. Может, я и не в курсе всех технологических новшеств, но какие-то простые вещи сделать смогу. — Но Эмри, ведь ты не Меженов, — возразил ей Моррван. — О, конечно, я хуже, — с улыбкой согласилась она. — Даже он так далеко не заходил. — Да ведь я не об этом. Не о моральной стороне. Хотя ты не помнишь, что Самойлов говорил про первые дни применения А-17 в секторе? Жертвы, Эмри. И это при контроле технического отдела и самого Меженова. У тебя точно нет другого плана? — Точно, — ответила она. — Мы должны действовать быстро. И учитывая, что в корпорации совсем другая возрастная пропорция, можно предположить, что у нас будет гораздо меньшее количество человек, не подверженных действию информационного оружия. Да и вести себя эти люди будут, я полагаю, разумнее. — Ну а что касается нас? Что с нами будет? — вмешался один из экспертов какой-то непрофильной комиссии. — Что с вами будет в каком смысле? — переспросила Эмри. — Что с вами будет вообще? Или что с вами будет, когда мы распространим А-17 на непокрытую ещё им территорию сектора? — Да ничего с нами не будет, — отрезала Сонцев. — А-17 действует только на модели внешней памяти, выпущенные MJ и поглощёнными ей компаниями, — более добродушно пояснил Моррван. — На данный момент действует, — уточнила Эмри, но договорить ей так и не удалось, потому что в переговорную заглянула уже знакомая ей сотрудница технического отдела. — Кто из вас исполняющий обязанности председателя комитета? — спросила она. — А что? — Эмри испытующе посмотрела на неё, заподозрив неладное. — С вами хочет поговорить Джеймс Роулс. Наедине. Видеозвонок. — Хорошо, — ответила ей Эмри и добавила, обратившись к собравшимся: — Давайте сделаем вид, что это разговор наедине. — Ты считаешь, мы можем тебе не доверять? — спросил её Моррван. — Наедине так наедине. Эмри пожала плечами. — Переведите звонок на ближайший свободный кабинет, пожалуйста, — сказала она. Раз Роулс звонит им, значит ему что-то от них ещё нужно. Теперь она была почти уверена в том, что копию базы данных А-17 из сектора он так и не вывез. Она расположилась за столом в комнате поменьше и включила экран. Роулс по-прежнему был в самолёте, но находился ли его самолёт в воздухе или на земле, — этого Эмри не знала. — Миленькое совмещение постов, — сказал он вместо приветствия. — Никогда не видел, чтобы глава сектора исполнял обязанности председателя комитета. — Кто, я? Я не председатель и уж тем более не глава сектора, Джим, — возразила Эмри. Ей в отличие от него было совершенно не до шуток. — О, как жаль, значит, меня дезинформировали, — он издевательски вздохнул. — А правда, что ты внешнюю память вытащила? Всегда мечтал пообщаться с человеком без памяти. Ты же, наверно, теперь как золотая рыбка. Или скорее как курица, которой отрубили голову, а она всё бегает по двору и управляет сектором. — Что тебе нужно, Джим? — произнеся это, Эмри с трудом зацепилась за мысль о том, что среди её коллег, судя по осведомлённости Роулса, есть его шпионы. Но эта мысль её завязла, и она не смогла сделать из неё никаких выводов. «Мне нужно какое-нибудь электронное устройство. Или хотя бы бумага и карандаш», — с тревогой подумала она. Но пока Эмри была вполне в состоянии удержать эту мысль на периферии своего внимания. Она была ещё гораздо ближе к адекватности, чем к слабоумию. — Хочу пообщаться с тобой, как с разумным человеком, — ответил ей Роулс. — Извини за шутку. Я слышал про решение, которое ты приняла относительно А-17. Очень разумное решение. Как твой наставник, я горжусь тобой. — Как мой наставник! — возмущённо повторила за ним Эмри. — Давай же к делу, чего ты хочешь добиться? У меня очень мало времени, я хочу слышать всё и сразу. Без вежливости, без лести… — Как будто я тебе льщу, — перебил её Роулс. — Я ведь говорю чистую правду: я считаю, что из тебя со временем получится отличный руководитель. И сейчас я хочу поделиться с тобой своим планом, чтоб ты смогла убедиться: я не злодей и не очередной продажный функционер. Ты должна поддержать меня, Эмри, ты не можешь меня не поддержать. Всё, чего хочу я, это ровным счётом то же, чего всегда хотела ты: разве не ты ещё восемнадцать лет назад так однозначно обличала неравенство и несправедливость, разве не ты с тех пор поучаствовала чуть ли не во всех экологических и гуманитарных инициативах комитета? И разве ты не видела, насколько всё это бесполезно? Комитет по этике бессилен, все международные организации вместе взятые бессильны перед человеческим эгоизмом, Эмри. Неужели ты будешь это отрицать? — Не буду, — ответила она. — Так послушай меня, дорогая моя Эмри. Сейчас у нас есть редчайший шанс: А-17 — самое совершенное оружие, существующее на планете. Оно при хорошей настройке охватывает девяносто процентов населения, а со временем, по мере естественного старения населения, под А-17 попадут абсолютно все. Ты ведь, наверно, уже догадалась, о чём мы договорились с главами практически всех секторов? Я имею в виду тех, кто ещё не выжил из ума. — Надеялась, что ты мне скажешь, — равнодушным тоном ответила ему Эмри, хотя она, конечно, догадывалась. Вот только подбирать слова ей становилось всё труднее. «Интересно, какой язык я забуду первым?» — невольно подумала она. — Завтра в оговорённом месте мы встретимся с мировыми лидерами и ведущими техническими специалистами и разделим базу данных А-17 с крупнейшими секторами мира. Это решение устроит всех и, что ещё более важно, вернёт утраченный баланс сил, пошатнувшийся после применения А-17 Третьим сектором и окончательно разрушенный после молниеносного захвата Четвёртого сектора. — Уж не ты ли за этим захватом стоял? — по-прежнему пассивно поинтересовалась Эмри, задумчиво добавив: — Как только Гений на это согласился? Добровольно поделиться с конкурентами изобретением, которое на голову выше всех имеющихся аналогов. — О, ты зря его недооцениваешь, — на лице Роулса появилась загадочная улыбка. — Он может мыслить глобально. Все эти узкособственнические интересы ему чужды. — У тебя абсолютно отсутствуют моральные принципы, Джим Роулс, — Эмри рассмеялась, но смех у неё получился больной и принуждённый. — Да, Гений — легкоуправляемый человек без каких-либо убеждений, но ты-то ещё лучше! Сыграл на его слабости ко мне, подставил моего мужа, притащил в сектор мою дочь. Ты правда думаешь, что я хоть одному твоему слову поверю? Что тебе вообще от меня теперь нужно? — Видишь ли, Эмри, так вышло, что Гений не успел улететь со мной. А мне он так необходим. Да что там, он необходим всему миру. Копия А-17 у меня уже есть, это ты, конечно, понимаешь. Но в интересах спасения миллионов жизней он нужен мне для настройки А-17. Ты должна разрешить мне посадить самолёт и обеспечить Гению безопасную дорогу до меня, только и всего. — Да пожалуйста, — внезапно согласилась она, — и что ты вообще улетел без него? — Как будто ты не знаешь, как сильно твои друзья-отщепенцы хотели моей крови, — он усмехнулся. — Я рад, что ты проявила благоразумие. — Ага, — ответила ему Эмри. — Просто на всякий случай, — аккуратно начал Роулс, — если вдруг тебе в голову придёт сбить мой самолёт или задержать меня, я хочу попросить тебя задуматься.